За экспериментами Дмитрия Гельфанда и Эвелины Домнич я слежу уже лет пятнадцать, был в нью-йоркской студии Дмитрия, видел два перформанса в Голландии, и теперь мы снова встретились на пражской конференции «МутаМорфозис: дань неопределенности».
Несколько лет назад я участвовал в перформансе Camera Lucida: в полной темноте вглядывался в стеклянный шар, внутри которого расползались сияющие частицы, порожденные звуковыми волнами. В этом проекте исследовались не только потенциалы звука, но и возможности зрения. Гельфанд и Домнич считают одним из своих учителей Жозефа Плато, изобретателя стробоскопа. Его эксперименты кончились скверно: он слишком долго смотрел на солнце и ослеп. Наши современники проводят слишком много времени у монитора, и Г. и Д. подозревают, что это приведет к исчезновению бинокулярности: люди станут циклопами. Но если обычные глаза не так уж нужны (по крайней мере, один из двух), не подумать ли об открытии третьего глаза, то есть шишковидной железы? Экспериментами с этим таинственным органом, напичканным галлюцинациями, Гельфанд и Домнич занимаются по методам южноамериканских шаманов и достигли немалых успехов.
Еще один перформанс, который я видел, назывался «Десять тысяч павлиньих перьев в пенящейся кислоте»: Г. и Д. создавали белым лазером узоры на мыльных пузырях. При этом художники были в поразительных комбинезонах с петушиными гребнями: чистое искусство, безо всякой науки.
Мы не виделись три года, а за это время Г. и Д. создали несколько новых проектов. Один из них – «Водородина»: пропал намек на андрогинность, зато появилась родина-мать. В ста литрах воды электроды порождали мельчайшие пузырьки, сходившиеся в водородные облака, и все это сканировалось лазером. Постепенно в аквариуме завелось нечто – гриб, водоросль, бактериальная колония, первобытный суп?
http://www.youtube.com/embed/McrTAkbM5fM
Многие наукохудожники работают с биоструктурами, однако Г. и Д. размышляют об этической стороне дела: «Мы их вскормили, выставка заканчивается, приходится их убивать». Мир бактерий бесконечно многообразен и так велик, что человечество кажется ничтожным на его фоне. Шесть миллиардов бактерий могут мгновенно получить информацию из одного источника. Кто способен дать такой сигнал шести миллиардам людей? Разве что Барак Обама, да и того не все услышат.
Эксперименты Г. и Д. увлекают меня и потому, что моя мама – микробиолог, и с детства я знаю поразительную красоту колоний, растущих в чашках Петри на агар-агаре. В институте ядерной физики, где мама работает, я когда-то впервые увидел магический луч лазера в сигаретном дыме. Дмитрий Гельфанд и Эвелина Домнич используют белый лазер, когда показывают полеты элементарных частиц в жидком азоте, замороженном в камере Уилсона. А, взглянув на их мыльные пузыри, художница Кокки Эйк создала надувной шатер из ткани в виде пяти полупрозрачных сфер, в которые для гонгового перформанса были вшиты 16 крошечных динамиков. Не об этих ли пузырях земли писал Шекспир?
Новая затея Гельфанда и Домнич – левитация материи при помощи лазера: луч поднимает прекрасную частицу в воздух, и она парит, умиляя зрителей.
Нелегкий труд, о Боже правый,
Всю жизнь воссоздавать мечтой
Твой мир, горящий звездной славой
И первозданною красой.
Эвелина Домнич и Дмитрий Гельфанд. Фотография Филиппа Фогелензана
Когда-то Гельфанд и Домнич были одинокими первопроходцами, теперь на клумбах ArtScience, искусствонауки, цветут сто цветов. На прошлогодней выставке Documenta в Касселе полноправно выступали физики и астрономы, а в академии художеств в Гааге недавно открылся микрофакультет наукоискусства, эту замечательную дисциплину и преподают Гельфанд и Домнич. Возникло европейское объединение художников, которые изучают красоту научных экспериментов. Оно и стало организатором конференции «МутаМорфозис», проходившей в Академии наук Чехии и в Национальном театре, благо два здания находятся на одной улице.Несколько лет назад я участвовал в перформансе Camera Lucida: в полной темноте вглядывался в стеклянный шар, внутри которого расползались сияющие частицы, порожденные звуковыми волнами. В этом проекте исследовались не только потенциалы звука, но и возможности зрения. Гельфанд и Домнич считают одним из своих учителей Жозефа Плато, изобретателя стробоскопа. Его эксперименты кончились скверно: он слишком долго смотрел на солнце и ослеп. Наши современники проводят слишком много времени у монитора, и Г. и Д. подозревают, что это приведет к исчезновению бинокулярности: люди станут циклопами. Но если обычные глаза не так уж нужны (по крайней мере, один из двух), не подумать ли об открытии третьего глаза, то есть шишковидной железы? Экспериментами с этим таинственным органом, напичканным галлюцинациями, Гельфанд и Домнич занимаются по методам южноамериканских шаманов и достигли немалых успехов.
Еще один перформанс, который я видел, назывался «Десять тысяч павлиньих перьев в пенящейся кислоте»: Г. и Д. создавали белым лазером узоры на мыльных пузырях. При этом художники были в поразительных комбинезонах с петушиными гребнями: чистое искусство, безо всякой науки.
«Десять тысяч павлиньих перьев в пенящейся кислоте»
Мы не виделись три года, а за это время Г. и Д. создали несколько новых проектов. Один из них – «Водородина»: пропал намек на андрогинность, зато появилась родина-мать. В ста литрах воды электроды порождали мельчайшие пузырьки, сходившиеся в водородные облака, и все это сканировалось лазером. Постепенно в аквариуме завелось нечто – гриб, водоросль, бактериальная колония, первобытный суп?
http://www.youtube.com/embed/McrTAkbM5fM
Многие наукохудожники работают с биоструктурами, однако Г. и Д. размышляют об этической стороне дела: «Мы их вскормили, выставка заканчивается, приходится их убивать». Мир бактерий бесконечно многообразен и так велик, что человечество кажется ничтожным на его фоне. Шесть миллиардов бактерий могут мгновенно получить информацию из одного источника. Кто способен дать такой сигнал шести миллиардам людей? Разве что Барак Обама, да и того не все услышат.
“Пар памяти”, шлейфы элементарных частиц
Эксперименты Г. и Д. увлекают меня и потому, что моя мама – микробиолог, и с детства я знаю поразительную красоту колоний, растущих в чашках Петри на агар-агаре. В институте ядерной физики, где мама работает, я когда-то впервые увидел магический луч лазера в сигаретном дыме. Дмитрий Гельфанд и Эвелина Домнич используют белый лазер, когда показывают полеты элементарных частиц в жидком азоте, замороженном в камере Уилсона. А, взглянув на их мыльные пузыри, художница Кокки Эйк создала надувной шатер из ткани в виде пяти полупрозрачных сфер, в которые для гонгового перформанса были вшиты 16 крошечных динамиков. Не об этих ли пузырях земли писал Шекспир?
Надувной павильон ”СФЕРЫ” Кокки Эйк. Внутри - видеоэксперименты студентов факультета наукоискусства Королевской академии искусств в Гааге. Фото П. Пруденс
Новая затея Гельфанда и Домнич – левитация материи при помощи лазера: луч поднимает прекрасную частицу в воздух, и она парит, умиляя зрителей.
Нелегкий труд, о Боже правый,
Всю жизнь воссоздавать мечтой
Твой мир, горящий звездной славой
И первозданною красой.