Смена власти отразилась на внешней политике

По мнению политолога Кахи Гоголашвили, есть еще шанс внести вопрос во время самого министериала, хотя это намного сложнее, чем внести его на стадии подготовки

ПРАГА---У нас на прямой связи из Тбилиси политолог Каха Гоголашвили.

Кети Бочоришвили: В чем, по-вашему, настоящая причина того, что этот вопрос не внесен в повестку дня министериала? Некоторые члены парламентского меньшинства убеждены, что это первый результат, как они говорят, недавнего капитулянтского выступления Иванишвили на Парламентской ассамблее Совета Европы. А вы как считаете?

Каха Гоголашвили: Я думаю, что без активного участия грузинского посольства и Министерства иностранных дел такие случаи вполне возможны и предсказуемы. Думаю, что у Совета Европы слишком много проблем, вопросов и слишком много заинтересованных сторон: государств, разного рода организаций, которые хотят наиболее важные вопросы вынести на повестку дня и обсудить их в присутствии министров иностранных дел всех государств-членов. Здесь, конечно, нужно прилагать большие усилия со стороны дипломатических ведомств, чтобы вопрос всегда стоял на повестке дня. Действительно, это нелегко, потому что в конечном счете нет прогресса в этом деле, и в Совете Европы, как, возможно, и в других организациях, возникает определенное охлаждение к этой теме. Возникает какой-то пессимизм, и это надо постоянно преодолевать с новой энергией и новыми усилиями. Я думаю, что в этот переходный период передачи власти от одной правящей партии к другой произошло ослабление внешнеполитических усилий Грузии, что и привело к таким результатам.

Your browser doesn’t support HTML5

Смена власти отразилась на внешней политике


Кети Бочоришвили: То есть вы относите это к категории оплошностей?

Каха Гоголашвили: Я думаю, что это ослабление естественное, когда меняются власти, притом в довольно напряженной внутриполитической ситуации в Грузии. Здесь мы не должны забывать также о пересмотре отношений с Россией, новой политике. Грузия стала более осторожно себя вести и в международных организациях. И здесь, я думаю, произошла какая-то нестыковка между разного рода партнерами Грузии и грузинской делегацией, которая там работает при грузинском посольстве. Я думаю, что нарушилась какая-то уже сложившаяся традиция установок, отношений, и ее нужно просто заново анализировать. Я не думаю, что грузинское правительство намеренно этот вопрос не лоббировало на Совете Европы, все это произошло в результате ослабления позиции Грузии, и итогом стало уменьшение внимания к этому вопросу.

Кети Бочоришвили: Вы говорили о традиции, но, по-моему, она нарушалась еще в январе 2011 года, когда Грузия отказалась от участия в чрезвычайном заседании ПАСЕ по этому вопросу, и тогдашние власти, а сегодняшняя оппозиция, тоже говорили, что в этих резолюциях нет никакого смысла. Почему это сейчас вызвало у них такое огорчение?

Каха Гоголашвили: Я говорил, что, в принципе, прогресса в этом вопросе нет. Да, в ПАСЕ этот вопрос уже практически заблокировался, потому что, по-видимому, пока не будет какого-то серьезного прогресса, ПАСЕ не будет рассматривать этот вопрос и принимать резолюции. Может быть, со стороны Грузии тоже была допущена определенная оплошность еще тогда. Что касается именно вопроса заседания министериала или комитета министров, то здесь практически каждый год какой-то документ принимался и вопрос Грузии стоял в повестке дня, потому что здесь все-таки присутствуют представители внешнеполитических ведомств и здесь прямые связи и отношения между государствами очень сильно влияют на продвижение и лоббирование вопроса. Этот год – единственный, когда никакого вопроса, относящегося к Грузии, в повестке дня не было, даже вопроса прав человека на оккупированных территориях. Я думаю, что есть еще шанс внести вопрос во время самого министериала, хотя это очень сложно, это намного сложнее, чем внести его на стадии подготовки.