Книга и улица: с начала 90-х торговля книгами на улицах Тбилиси стала привычным явлением. Букинистов по сей день в городе немало – в основном в центре, но и не только там.
«Мои книги вынесут из дома только после того, как оттуда вынесут меня. Это болезнь. Библиомания называется», – говорит Ираклий, отправляя очередную книжку в картонную коробку, в которой когда-то, судя по рисунку на ней, «путешествовали» бананы. История Ираклия не похожа на классические истории тбилисских торговцев книг – людей, которые стали букинистами поневоле: чтобы заработать хоть что-то, начали распродавать свою домашнюю библиотеку. Ираклий, окончив институт полиграфии, проработал в «Грузкниге» – организации, курирующей распространение книг на территории всей республики, до самого развала Союза. А в начале 90-х, когда книжные магазины начали закрываться, его «офисом» стала улица:
Your browser doesn’t support HTML5
Уличные торговцы «словом»
«Здесь все – старые букинисты. Это – бывшая заведующая книжного магазина. Там, дальше стоит, – тоже… Люди, которые всю жизнь с книгами работают», – кивает Ираклий в сторону людей, с которыми он был знаком еще до того, как все они обосновались у станции метро «Площадь Свободы» уже почти 30 лет назад.
К своим книгам Ираклий относится очень нежно, а оттого – понимающе к тем, кто был вынужден расстаться со своей библиотекой. К тому же книга – это иногда не просто книга, а чье-то воспоминание о друге, маме или первой любви, сжатое до нескольких рукописных строчек на обратной стороне обложки. И порой – это слова, написанные самим автором книги:
«Это так больно, хуже этого, наверное, ничего нет. Но это для того, кто общался с книгой. Для случайных людей – чья бы подпись там не стояла, это ничего не значит. А есть книги с такими подписями… Недоумеваешь, как эти книги вообще попали на рынок… Но это такая закономерность: когда стране приходится тяжело, люди выживают торговлей книг».
Сегодня больше всего, как говорит Ираклий, книгами интересуются туристы, которых в этой части города всегда много:
«Раньше ведь как было? Никто так на улице не продавал книги. Люди ночи напролет порой стояли в очереди за книгой. Они радовались этому как празднику. Сегодня все изменилось на 180 градусов. Нам, букинистам, сейчас сложно приходится. Единственный выход для нас – это туризм. Молодое поколение в основном читает книги через интернет. Но это дело так влюбляет в себя – его невозможно оставить».
Лали и Марина торгуют «словом» там, где за ним обычно в карман никто не лезет. В периферийном районе Тбилиси – Варкетили, в двух шагах от рынка, который в 90-е местные неполиткорректно прозвали «татарским», на ящиках из-под фруктов разложены несколько десятков книг. Рядом с ящиками камни. И они тут неспроста. В ветреную погоду – а она тут бывает часто – они служат «якорями» для книг. Женщины кладут их на книжки, чтобы ветер не потрепал пожелтевшие страницы еще больше, или вовсе не унес «товар» к торгующей рядом цветочнице.
Марина просит ее не фотографировать. Так обычно реагируют торговцы, когда их просят сделать скидку на товар: она внезапно начинает говорить раза в два быстрее и махать руками – конкретики мало, но категоричность в жестах и в голосе дает понять, что фотографии не будет. Правда, уже через какое-то время голос смягчается, меняется и тональность, и интонация: Марина, поправляя «баррикаду» из картонных коробок, которая служит ей своего рода теплозащитой, признается, что до сих пор немного стесняется.
А Лали – напротив: и позирует с книгой Ильи Чавчавадзе в руках, и подробно рассказывает о том, чем занимается последние 20 лет:
«Нам пришлось очень трудно в определенный период. Ходили, спрашивали, не возьмет ли кто на продажу наши книги. А потом решили сами продавать. В какой-то момент наши книги закончились – тогда начали принимать чужие книги на продажу. В основном у нас покупают книги школьники, грузинскую литературу, которую задают в школе. У нас более доступные цены, чем в магазинах, на новые книги. Но у некоторых и этого нет. Здесь рядом мусорный бак – у меня кости горят, когда вижу, что люди в нем копаются… Как-то было мама идет с ребенком, он остановился, говорит, мол, книжку купи. Видимо, у женщины денег не было, она говорит ему: «Пойдем, я тебе мороженое куплю». А он: «Нет, книжку хочу». Марина взяла и подарила им ее».
Рынок – это место, где все завязано на общении. Здесь все друг друга знают, говорит Лали: они легко одалживают книги местным, с условием, правда, что возвращены они будут в том же состоянии, в котором попали к человеку. Рынок живет по своим правилам: и утверждение «клиент всегда прав» здесь работает не всегда – прав тот, кто прав:
«Один, знаете, что сказал? Здесь такие хорошие книги лежат, говорит, была бы у меня возможность, я бы все забрал. А есть и такие, вроде образованные люди, которым книги нужны только для того, чтобы на полку положить. Приходят и говорят: «Ой, мне не нравятся ваши книги визуально». Слушай, там ведь внутри написано то, что должно в голове отложиться, а не снаружи! Обязательно визуально должно быть?»
Сегодня, говорит Лали, в материальном смысле им уже не так сложно, как раньше. Родные даже периодически пытаются отговорить их от работы под открытом небом. Но рынок, говорит она, не отпускает.