Любители выборных шоу могут не беспокоиться. Серьезное реформирование избирательной системы, о необходимости которого так долго говорило экспертное сообщество Абхазии, так и осталась благим пожеланием, не более. Рабочая группа по совершенствованию избирательного законодательства пришла к выводу о необходимости сохранения мажоритарной избирательной системы, «поскольку в настоящее время она более всего отвечает требованиям и условиям в Абхазии».
Народ накормлен (неважно кем), значит с хлебом все в порядке. А вот про зрелища (вторая составляющая формулы гарантированной стабильности по-древнеримски) этого не скажешь. С этим в Абхазии, надо признаться, проблема. Знаменитые «Нарты из Абхазии» отошли от активной деятельности, а местные поп-звезды еще не доросли до статуса всенародных любимцев. И если сейчас отказаться от мажоритарной системы выборов, то народ вообще загрустит. А ведь этого политического развлечения ждет и стар, и млад. А значит зрелищу быть.
Народ просто балдеет, когда в прямом эфире государственного телевидения (в самый что ни наесть прайм-тайм), в рамках предвыборной гонки можно любого из кандидатов в депутаты загнать в угол всякого рода анонимными вопросами, которые в открытом формате никто не рискнет задать, ибо можно «схлопотать» по физиономии. Узнать из таких передач что-нибудь о программе кандидата невозможно. Согласно заданным канонам жанра, разговор о серьезных вещах отпугивает зрителя. Уровень пошлости данного «шоу» вне конкуренции, Андрей Малахов может «простучать копытами в сторону моря». Но если у передач Малахова последствия лишь косвенные, то после абхазского шоу вдоволь навеселившаяся публика получает новый парламент. У нас вообще любые выборы, в том числе и президентские, это не соперничество идей, а соревнование портретов. Вот так и живем!
В результате вынужден констатировать - абхазский парламент как обозначил себя на первых выборах «собранием хороших парней», так и продолжает придерживаться этого кредо. Каждый из них в отдельности вполне себе человек, свой в доску парень, с которым приятно выпить, закусить, потравить анекдоты где-нибудь на Брехаловке, но когда речь заходит непосредственно о деятельности главного законодательного органа, то такой персонаж немедленно впадает в уныние: «что я один могу сделать, ведь нас 35 депутатов?».
Действительно, когда эти 35 хороших во всех отношениях парней, прошедших «огонь, воду и медные трубы» выборного телеэфира, становятся депутатами, они превращаются в аморфную, безликую массу, которая элементарно не способна к сколько-нибудь внятной, разумной деятельности. Даже самые преданные сторонники власти могут лишь покачивать в парламентских коридорах общей жирной и скользкой спиной на манер рыбьего стада, спешащего на нерест. Невозможно проследить, кто и как голосует даже по ключевым для страны вопросам, не то что по менее важным. Сегодня любой депутат, даже с партийным значком, тебя поправит, что он независимый депутат и будет формально прав.
Если перевести выборы на партийные рельсы, то будет ясно любому, какова позиция конкретной партии по любому судьбоносному вопросу. А так, как сейчас - никакой ясности и, соответственно, никакой политической ответственности.
Все понимают ущербность системы, но отказ от реальной реформы, то есть, нежелание переходить хотя бы к смешанной мажоритарно-пропорциональной системе выборов (я уже молчу про переход на исключительно пропорциональную) объясняют неразвитостью политических партий. Странно! Понятно, что если их не поместить в условия конкуренции, они так и останутся искусственными, лишенными внутренней энергии и желания победить, объединениями. Противники моей позиции начнут возражать: «все должно идти эволюционным путем, без каких-либо искусственных натяжек». Но простите, с нашими эволюционными темпами прямиком дорога к революции. А она нам нужна?
Я понимаю, что для исполнительной власти выборы по мажоритарной системе – это то, что надо. Толстовскую притчу про силу стойкости целого веника против отдельных прутиков этого самого веника, она хорошо освоила. Но зачем с таким положением вещей соглашается оппозиция, никак не пойму.
Сегодня мажоритария-оппозиционера можно в любом округе «загасить» с помощью административного ресурса. В одном округе на пять голосов выиграет представитель партии власти, в другом - и вовсе одним голосом нейтрализуют оппозиционера… В общем зернышко по зернышку, и получается вполне карманный парламент. Если поставить цель и не жадничать, можно его полностью составить и из сторонников власти. Другое дело, что такой парламент никак не будет соответствовать реальному соотношению политических пристрастий избирателя, но здесь, как говорил великий Валерий Лобановский: «игра забудется, а счет на табло останется».
А если голосовать только по партийным спискам, такой фортель просто невозможен. Все 100% от партии власти не проведешь. С одной стороны, Абхазия не КНДР, с другой - у исполнительной власти нет достаточных ресурсов, чтобы накануне выборов пустить по всей стране асфальтоукладчики и направить в каждый двор бригады по ремонту водопровода и канализации.
Если бы мы имели суперэффективную систему и хотели лишь слегка ее модернизировать, можно было бы действительно осторожно взвешивать все «за» и «против». Но не работает эта система, не гарантирует она ни эффективной власти на всех уровнях, ни репрезентативности, не гарантирует от противостояния и послевыборных «разборок». Но при этом есть огромный сдерживающий от каких-либо телодвижений плюс: власть в таких условиях становится абсолютной.
И правых, и левых, и даже центристов, оказывается, все устраивает, и я предчувствую, именно, из-за наличия этой тенденции, свидетельствующей о хрупкости системы в целом. Вечных царей в нашем неспокойном мире не бывает. Мубараки слетают, как головки одуванчиков. И, соответственно, надежда порулить есть у каждой политической силы в Абхазии. И тогда, при отсутствии каких-либо идей, зачем что-то менять в очень комфортном механизме властвования?
Система должна оставаться неизменной, «поскольку в настоящее время она более всего отвечает требованиям и условиям в Абхазии».
Народ накормлен (неважно кем), значит с хлебом все в порядке. А вот про зрелища (вторая составляющая формулы гарантированной стабильности по-древнеримски) этого не скажешь. С этим в Абхазии, надо признаться, проблема. Знаменитые «Нарты из Абхазии» отошли от активной деятельности, а местные поп-звезды еще не доросли до статуса всенародных любимцев. И если сейчас отказаться от мажоритарной системы выборов, то народ вообще загрустит. А ведь этого политического развлечения ждет и стар, и млад. А значит зрелищу быть.
Народ просто балдеет, когда в прямом эфире государственного телевидения (в самый что ни наесть прайм-тайм), в рамках предвыборной гонки можно любого из кандидатов в депутаты загнать в угол всякого рода анонимными вопросами, которые в открытом формате никто не рискнет задать, ибо можно «схлопотать» по физиономии. Узнать из таких передач что-нибудь о программе кандидата невозможно. Согласно заданным канонам жанра, разговор о серьезных вещах отпугивает зрителя. Уровень пошлости данного «шоу» вне конкуренции, Андрей Малахов может «простучать копытами в сторону моря». Но если у передач Малахова последствия лишь косвенные, то после абхазского шоу вдоволь навеселившаяся публика получает новый парламент. У нас вообще любые выборы, в том числе и президентские, это не соперничество идей, а соревнование портретов. Вот так и живем!
В результате вынужден констатировать - абхазский парламент как обозначил себя на первых выборах «собранием хороших парней», так и продолжает придерживаться этого кредо. Каждый из них в отдельности вполне себе человек, свой в доску парень, с которым приятно выпить, закусить, потравить анекдоты где-нибудь на Брехаловке, но когда речь заходит непосредственно о деятельности главного законодательного органа, то такой персонаж немедленно впадает в уныние: «что я один могу сделать, ведь нас 35 депутатов?».
Действительно, когда эти 35 хороших во всех отношениях парней, прошедших «огонь, воду и медные трубы» выборного телеэфира, становятся депутатами, они превращаются в аморфную, безликую массу, которая элементарно не способна к сколько-нибудь внятной, разумной деятельности. Даже самые преданные сторонники власти могут лишь покачивать в парламентских коридорах общей жирной и скользкой спиной на манер рыбьего стада, спешащего на нерест. Невозможно проследить, кто и как голосует даже по ключевым для страны вопросам, не то что по менее важным. Сегодня любой депутат, даже с партийным значком, тебя поправит, что он независимый депутат и будет формально прав.
Если перевести выборы на партийные рельсы, то будет ясно любому, какова позиция конкретной партии по любому судьбоносному вопросу. А так, как сейчас - никакой ясности и, соответственно, никакой политической ответственности.
Все понимают ущербность системы, но отказ от реальной реформы, то есть, нежелание переходить хотя бы к смешанной мажоритарно-пропорциональной системе выборов (я уже молчу про переход на исключительно пропорциональную) объясняют неразвитостью политических партий. Странно! Понятно, что если их не поместить в условия конкуренции, они так и останутся искусственными, лишенными внутренней энергии и желания победить, объединениями. Противники моей позиции начнут возражать: «все должно идти эволюционным путем, без каких-либо искусственных натяжек». Но простите, с нашими эволюционными темпами прямиком дорога к революции. А она нам нужна?
Я понимаю, что для исполнительной власти выборы по мажоритарной системе – это то, что надо. Толстовскую притчу про силу стойкости целого веника против отдельных прутиков этого самого веника, она хорошо освоила. Но зачем с таким положением вещей соглашается оппозиция, никак не пойму.
Сегодня мажоритария-оппозиционера можно в любом округе «загасить» с помощью административного ресурса. В одном округе на пять голосов выиграет представитель партии власти, в другом - и вовсе одним голосом нейтрализуют оппозиционера… В общем зернышко по зернышку, и получается вполне карманный парламент. Если поставить цель и не жадничать, можно его полностью составить и из сторонников власти. Другое дело, что такой парламент никак не будет соответствовать реальному соотношению политических пристрастий избирателя, но здесь, как говорил великий Валерий Лобановский: «игра забудется, а счет на табло останется».
А если голосовать только по партийным спискам, такой фортель просто невозможен. Все 100% от партии власти не проведешь. С одной стороны, Абхазия не КНДР, с другой - у исполнительной власти нет достаточных ресурсов, чтобы накануне выборов пустить по всей стране асфальтоукладчики и направить в каждый двор бригады по ремонту водопровода и канализации.
Если бы мы имели суперэффективную систему и хотели лишь слегка ее модернизировать, можно было бы действительно осторожно взвешивать все «за» и «против». Но не работает эта система, не гарантирует она ни эффективной власти на всех уровнях, ни репрезентативности, не гарантирует от противостояния и послевыборных «разборок». Но при этом есть огромный сдерживающий от каких-либо телодвижений плюс: власть в таких условиях становится абсолютной.
И правых, и левых, и даже центристов, оказывается, все устраивает, и я предчувствую, именно, из-за наличия этой тенденции, свидетельствующей о хрупкости системы в целом. Вечных царей в нашем неспокойном мире не бывает. Мубараки слетают, как головки одуванчиков. И, соответственно, надежда порулить есть у каждой политической силы в Абхазии. И тогда, при отсутствии каких-либо идей, зачем что-то менять в очень комфортном механизме властвования?
Система должна оставаться неизменной, «поскольку в настоящее время она более всего отвечает требованиям и условиям в Абхазии».