«Самое страшное – то, что было после». 35 лет аварии на ЧАЭС
Виктория Ивлева рассказывает, что она смогла войти в четвертый энергоблок благодаря физикам, с которыми подружилась на станции. "Это было не по блату", – отмечает она. "Блат и дружба – это разные вещи. Дружба – это как раз то, что существует вопреки блату".
Разрушенный машинный зал четвертого энергоблока как немое свидетельство трагедии, произошедшей здесь за 4 года до того, как было снято это фото. "Я думаю, что Чернобыль сыграл очень важную роль в судьбе Советского Союза", – говорит Ивлева. "Эта трагедия сильно повлияла на тогдашнего советского лидера Михаила Горбачева и его отношение к Союза".
"Это было окончательное доказательство того, что природа живет по своим собственным законам, ведь облако радиации не будет останавливаться на границе", – говорит Ивлева.
Разрушенный машинный зал. Виктория Ивлева говорит, что она не почувствовала никакого страха при съемке внутри четвертого энергоблока: "Я не чувствовала ничего, кроме любопытства".
Ивлева говорит, однако, что ей было известно о рисках. "Я знала, что ввязалась не в самую безопасную историю, все вокруг меня говорило об этой опасности. Я поняла, что это не самое прекрасное место на Земле".
Ученые в специальной защитной одежде (слева) и сосна-мутант на фоне атомной электростанции. "Я была с людьми, которые очень хорошо знали, как и куда идти, чтобы свести к минимуму риск, -– говорит Ивлева. "Это было бесконечно интересно, потому что до меня сюда не попадал ни один журналист".
Разрушенный машинный зал четвертого энергоблока. "Я была одета в специальную одежду, в которой было очень трудно двигаться. Резиновые сапоги, специальные перчатки, пластиковый костюм. Это не было легкой прогулкой".
В интервью The New York Times в 1991 году, через пять лет после аварии, Ивлева сказала о мужчинах, которые работали внутри реактора, когда она делала свои фотографии: "Эти ребята – мои друзья. Я смотрела на них и думала: "О, Боже! Скоро я могу увидеть их в гробу!".
Женщины, которые работали на еще функционировавших в 1990-м году блоках электростанции, измеряют уровень полученного радиоактивного излучения. Фотографии Ивлевой изнутри четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС принесли ей в 1992 году премию World Press Photo award в категории "Наука и техника".
В эссе, которое было опубликовано в 2016 году к 30-й годовщине чернобыльской катастрофы, Ивлева вспоминала, как солнечные лучи пробивались сквозь отверстия в накрывавшем 4-й энергоблок саркофаге: "Там стояла мертвая тишина, стрелы солнечных лучей из дырок в саркофаге и танцующая в этих стрелах мелкая пыль превращали этот апокалипсис в какую-то странную театральную красоту. Никогда в жизни я больше не видела такой красивой и такой смертельной сцены".
В 2018 году над 4-м энергоблоком был достроен новый саркофаг, получивший название "Новый безопасный конфайнмент". Он рассчитан на эксплуатацию в течение 70-100 лет.
"Поскольку охрана большинство ребят знала в лицо, то и пропустила нас всех, не очень обращая внимание. В общем, как всегда и везде", – писала Виктория Ивлева о том, как ей удалось попасть внутрь 4-го энергоблока всего через 4 года после аварии.
Сделанные Ивлевой фотографии реактора были опубликованы во всем мире, но лишь несколько из них – в приближавшемся к своему распаду Советском Союзе. "Снимки эти обошли весь мир, в моей же собственной стране несколько карточек было напечатано в профессиональном журнале "Советское фото" в 1991 году, а потом еще парочка – в черно-белом варианте в "Новой газете". Я очень рада, что пришла пора напечатать их все", – писала она в 2016 году.