СУХУМИ---В апреле 2002 года после 6-балльного землетрясения в Тбилиси лидер партии зеленых Грузии Георгий Гачечеладзе заявил, что толчки были вызваны российскими военными искусственно с использованием возможностей секретной Эшерской станции по сейсмическому наблюдению, находящейся в Абхазии. По его словам, в Эшерской сейсмологической лаборатории еще в советское время работали над созданием тектонического оружия.
Эта лаборатория действительно всегда была засекреченной. Я немало лет проработал в газете «Советская Абхазия», но даже не подозревал о существовании таковой в селе Нижняя Эшера. Но неожиданно, в августе 1992 года, когда началась грузино-абхазская война, я был допущен в святая святых – на территорию этой лаборатории, и не один раз. Как такое могло произойти? Очень просто. Лаборатория оказалась на линии фронта, которая пролегла по нижнему течению реки Гумиста, причем в месте, где в первые недели войны решалась судьба Абхазии.
Рельеф местности там, в районе т.н. нижнего Гумистинского моста, таков, что лаборатория, расположенная на холме на правом берегу реки, является естественным форпостом. А еще на ее территории есть просторное бомбоубежище, в котором в первые дни войны укрывались сотни беженцев из Сухуми – абхазов, русских, армян. Работая тогда зам. редактора газеты «Республика Абхазия», выходившей в Гудаута, я выезжал на линию фронта, где у моста держали оборону абхазские ополченцы, и поднимался в охраняемую российскими десантниками лабораторию, где встречался и беседовал с беженцами, среди которых оказались и мои знакомые.
А затем в этом месте развернулись ожесточенные бои. В последние дни августа 1992-го танки войск Госсовета Грузии форсировали Гумисту и стали прорываться к Новому Афону и Гудаута, но были остановлены абхазской обороной.
И вот тут и в дальнейшем сейсмолаборатория российской армии сыграла, видимо, роль, о которой мало кто догадывается и о которой я сам задумался много позже. Позиция России, ее как политической, так и военной элит, была тогда далеко не так однозначна, как многим сегодня представляется. В них боролись разные
силы и течения. Были и те, кто считал, что надо содействовать войскам Грузии в скорейшем взятии под контроль всей Абхазии. И, как знать, как бы могли развиваться события, если б не эта лаборатория, с ее оборудованием, как писала «Красная звезда», на миллиарды рублей, которую россияне очень не хотели оставлять на территории, подконтрольной Грузии.
В память мою врезался выкрик знаменитого Джабы Иоселиани на одной из грузино-российских встреч в тот период, кажется, в Сочи: «А давайте мы взорвем эту лабораторию – и дело с концом!»
А вот что касается того, занималась ли она разработкой тектонического оружия, судить не могу, просто не знаю. Как и о том даже, продолжает ли она сейчас свою работу.
«Утверждения Уго Чавеса относятся к разряду научной фантастики, к которой Северный флот отношения не имеет», заявил «Интерфаксу» источник в штабе Северного флота ВМФ России, комментируя заявление президента Венесуэлы со ссылкой на доклад Северного флота, что землетрясение на Гаити вызвано испытаниями США своего тектонического оружия.
Трудно сказать, существует ли сегодня оружие, способное вызвать мощные землетрясения. Но лично я не сомневаюсь в другом: если такое землетрясение произойдет, скажем, в Пакистане, то там наверняка найдутся люди, которые заподозрят в причастности к этому Индию, и наоборот.
Эта лаборатория действительно всегда была засекреченной. Я немало лет проработал в газете «Советская Абхазия», но даже не подозревал о существовании таковой в селе Нижняя Эшера. Но неожиданно, в августе 1992 года, когда началась грузино-абхазская война, я был допущен в святая святых – на территорию этой лаборатории, и не один раз. Как такое могло произойти? Очень просто. Лаборатория оказалась на линии фронта, которая пролегла по нижнему течению реки Гумиста, причем в месте, где в первые недели войны решалась судьба Абхазии.
Рельеф местности там, в районе т.н. нижнего Гумистинского моста, таков, что лаборатория, расположенная на холме на правом берегу реки, является естественным форпостом. А еще на ее территории есть просторное бомбоубежище, в котором в первые дни войны укрывались сотни беженцев из Сухуми – абхазов, русских, армян. Работая тогда зам. редактора газеты «Республика Абхазия», выходившей в Гудаута, я выезжал на линию фронта, где у моста держали оборону абхазские ополченцы, и поднимался в охраняемую российскими десантниками лабораторию, где встречался и беседовал с беженцами, среди которых оказались и мои знакомые.
А затем в этом месте развернулись ожесточенные бои. В последние дни августа 1992-го танки войск Госсовета Грузии форсировали Гумисту и стали прорываться к Новому Афону и Гудаута, но были остановлены абхазской обороной.
И вот тут и в дальнейшем сейсмолаборатория российской армии сыграла, видимо, роль, о которой мало кто догадывается и о которой я сам задумался много позже. Позиция России, ее как политической, так и военной элит, была тогда далеко не так однозначна, как многим сегодня представляется. В них боролись разные
силы и течения. Были и те, кто считал, что надо содействовать войскам Грузии в скорейшем взятии под контроль всей Абхазии. И, как знать, как бы могли развиваться события, если б не эта лаборатория, с ее оборудованием, как писала «Красная звезда», на миллиарды рублей, которую россияне очень не хотели оставлять на территории, подконтрольной Грузии.
В память мою врезался выкрик знаменитого Джабы Иоселиани на одной из грузино-российских встреч в тот период, кажется, в Сочи: «А давайте мы взорвем эту лабораторию – и дело с концом!»
А вот что касается того, занималась ли она разработкой тектонического оружия, судить не могу, просто не знаю. Как и о том даже, продолжает ли она сейчас свою работу.
«Утверждения Уго Чавеса относятся к разряду научной фантастики, к которой Северный флот отношения не имеет», заявил «Интерфаксу» источник в штабе Северного флота ВМФ России, комментируя заявление президента Венесуэлы со ссылкой на доклад Северного флота, что землетрясение на Гаити вызвано испытаниями США своего тектонического оружия.
Трудно сказать, существует ли сегодня оружие, способное вызвать мощные землетрясения. Но лично я не сомневаюсь в другом: если такое землетрясение произойдет, скажем, в Пакистане, то там наверняка найдутся люди, которые заподозрят в причастности к этому Индию, и наоборот.