СУХУМИ--Так же, как и в прошлом году после ухода из жизни Владислава Ардзинба, первые отклики в СМИ на смерть Сергея Багапша, в которых преобладали слова сочувствия, описания жизненного пути усопшего и т.д., вполне закономерно сменились аналитическими статьями, где предпринимаются попытки осмыслить и оценить явления эпохи, связанной с этой личностью.
В потоке этих публикаций, а также дискуссий, возникавших на интернет-форумах, мое внимание привлекли те места, которые напомнили об активно муссировавшейся некоторыми политическими оппонентами Сергея Васильевича в период избирательной борьбы 2004-го темы о его «прогрузинской ориентации». И еще – высказанная кем-то из грузинской интернет-аудитории мысль «в поддержку» второго президента РА: в отличие, мол, от «грузиноненавистника», каким был его предшественник на посту главы Абхазии, Багапш таким не являлся…
Начну с категорического возражения на распространенные среди противников независимой Абхазии обвинения Владислава Ардзинба в некоей грузинофобии, неприятии всего грузинского. Никогда не надо ставить знак равенства между борьбой за свободу своего народа и ненавистью к другому народу. При всей своей решительности, даже радикализме в отстаивании интересов абхазов и Абхазии, Владислав Ардзинба был по-настоящему интеллигентным человеком, что по определению исключает подобный примитивизм мышления. Ни в одном его выступлении вы не найдете высказываний, которые бы о таком свидетельствовали.
Вместе с тем, если сравнивать отношения Владислава Ардзинба и Сергея Багапша с грузинами на человеческом, бытовом уровне, то тут всегда надо иметь в виду, что такие отношения формируются средой, где человек рос, работал, кругом его общения. В системе КП и ЛКСМ Грузии существовало непреложное правило, по которому все перспективные кадры, попадавшие в «резерв на выдвижение», перед тем, как их направляли на ответственную должность в Абхазию, должны были поработать в Тбилиси, в ЦК. Прошел через это и Сергей Багапш. И то, что и там, и в самой Абхазии у него было немало друзей-грузин, свидетельствует о его человеческих качествах, о том, что он не выбирал друзей по национальному признаку.
Мне также четко запомнилось, как, выходя на трибуну в ходе острых дебатов в первой половине 1992 года между абхазской и грузинской «фракциями» в Верховном Совете Абхазии, когда эмоции нередко перехлестывали через край, он не раз выступал в роли парламентария-миротворца, который старается утихомирить страсти и найти какие-то точки соприкосновения сторон. И это было свидетельством другого качества Багапша-политика, которое активно проявилось уже в пору его президентства – стремления всегда найти возможный консенсус.
Возвращаясь же в предвоенную и военную пору, хочу подчеркнуть чрезвычайно, мне кажется, важное обстоятельство: «миролюбие» в условиях мира и войны – это совершенно разные вещи. Наступает порой, увы, такой период во взаимоотношениях сторон, когда оно превращается в соглашательство и прямое предательство. Будучи в июле 1989 года первым секретарем Очамчырского райкома партии, Сергей Багапш не спрятался в кусты, а возглавил оборону правого берега реки Аалдзга (Галидзга), протекающей на восточной окраине райцентра. Был даже легко ранен в шею с левого берега, где расположилось 30-тысячное скопление агрессивно настроенных и вооруженных жителей Западной Грузии и Гальского района.
Кстати, среди державших тогда оборону на Аалдзге были и очамчырские грузины, понимавшие, какую бойню может повлечь за собой прорыв этой массы людей, двинувшихся в Сухум и далее защищать своих… И во время войны 1992-1993 годов Сергей Багапш, продолжая работать в абхазском правительстве, твердо стоял среди защитников Абхазии, хотя нашлись и такие, которые начали искать какие-то альтернативы единственно возможному достойному поведению в той ситуации – борьбе.
Почему же и как в 2004-м, во время первой его президентской кампании, возник миф, согласно которому противники Багапша (в Абхазии, а также и в России) представляли его как прогрузинского кандидата, готового якобы «сдать» абхазскую независимость, а в Грузии было немало людей, которые этому верили? Абсурдность этого мифа доказывать сегодня нет необходимости, он сам собой давным-давно рухнул. И поэтому я подчеркну другое – то, что возникновение этого мифа при всей его абсурдности было, пожалуй, неизбежным. Такова, увы, неумолимая логика раскалившейся схватки за власть, когда в ход идет буквально все, при том, что «грузинская карта» в абхазской внутриполитической борьбе все послевоенное время была самой ходовой.
И здесь не могли не вспомнить и его комсомольско-партийное прошлое, оставившее многих друзей в Тбилиси, и, конечно, то, что женат на гальской мегрелке Марине Шония… Хотя грузино-абхазские браки были у нас давно распространены, определяющим всегда остается национальное самосознание человека. Кстати, у целого ряда бесстрашно воевавших Героев Абхазии матери – грузинки, а про одного в шутку говорят: «А у него мать, вообще, по фамилии Берия».
Мне трудно судить о том, кто в Абхазии в тот период и впрямь искренне верил, что, придя к власти, Багапш объявит о возвращении республики под юрисдикцию Грузии (но такие наверняка были, ведь подозрительность, как и глупость, не имеет границ), а кто, прекрасно понимая, что такого не будет, тем не менее сознательно поощрял эти представления ради «святой цели» победы на выборах.
Я отнюдь не отношусь к тем, кто всегда и во всем соглашался со словами и действиями второго президента Республики Абхазия, но никогда не приходило в голову сомневаться в том, что он патриот, и подозревать, что он политический безумец. Ибо только политический безумец мог бы попытаться предать дело независимости, за которое сложили головы тысячи сыновей и дочерей Абхазии. Все мы, живущие на Земле, заложники тех событий, которые были до нас. И абхазская «пружина», донельзя сжатая в середине XX века, не могла в новых исторических обстоятельствах не разжаться…
Помню, как на одной из своих пресс-конференций в качестве президента республики Сергей Багапш стал рассказывать, что в некоторых грузинских тирах стреляют по мишеням с портретами его и Кокойты. Что, пришло в голову, он ощущает, думая об этом? Наверное, это крайне неприятное, даже ужасное чувство – представлять, что где-то какие-то люди целятся в твое изображение и нажимают на курок… А вместе с тем, возможно, он думал и о том, что это красноречивый ответ тем, кто недавно в ослеплении провозглашал его «без пяти минут изменником».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
В потоке этих публикаций, а также дискуссий, возникавших на интернет-форумах, мое внимание привлекли те места, которые напомнили об активно муссировавшейся некоторыми политическими оппонентами Сергея Васильевича в период избирательной борьбы 2004-го темы о его «прогрузинской ориентации». И еще – высказанная кем-то из грузинской интернет-аудитории мысль «в поддержку» второго президента РА: в отличие, мол, от «грузиноненавистника», каким был его предшественник на посту главы Абхазии, Багапш таким не являлся…
Начну с категорического возражения на распространенные среди противников независимой Абхазии обвинения Владислава Ардзинба в некоей грузинофобии, неприятии всего грузинского. Никогда не надо ставить знак равенства между борьбой за свободу своего народа и ненавистью к другому народу. При всей своей решительности, даже радикализме в отстаивании интересов абхазов и Абхазии, Владислав Ардзинба был по-настоящему интеллигентным человеком, что по определению исключает подобный примитивизм мышления. Ни в одном его выступлении вы не найдете высказываний, которые бы о таком свидетельствовали.
Вместе с тем, если сравнивать отношения Владислава Ардзинба и Сергея Багапша с грузинами на человеческом, бытовом уровне, то тут всегда надо иметь в виду, что такие отношения формируются средой, где человек рос, работал, кругом его общения. В системе КП и ЛКСМ Грузии существовало непреложное правило, по которому все перспективные кадры, попадавшие в «резерв на выдвижение», перед тем, как их направляли на ответственную должность в Абхазию, должны были поработать в Тбилиси, в ЦК. Прошел через это и Сергей Багапш. И то, что и там, и в самой Абхазии у него было немало друзей-грузин, свидетельствует о его человеческих качествах, о том, что он не выбирал друзей по национальному признаку.
Слушать
Мне также четко запомнилось, как, выходя на трибуну в ходе острых дебатов в первой половине 1992 года между абхазской и грузинской «фракциями» в Верховном Совете Абхазии, когда эмоции нередко перехлестывали через край, он не раз выступал в роли парламентария-миротворца, который старается утихомирить страсти и найти какие-то точки соприкосновения сторон. И это было свидетельством другого качества Багапша-политика, которое активно проявилось уже в пору его президентства – стремления всегда найти возможный консенсус.
Возвращаясь же в предвоенную и военную пору, хочу подчеркнуть чрезвычайно, мне кажется, важное обстоятельство: «миролюбие» в условиях мира и войны – это совершенно разные вещи. Наступает порой, увы, такой период во взаимоотношениях сторон, когда оно превращается в соглашательство и прямое предательство. Будучи в июле 1989 года первым секретарем Очамчырского райкома партии, Сергей Багапш не спрятался в кусты, а возглавил оборону правого берега реки Аалдзга (Галидзга), протекающей на восточной окраине райцентра. Был даже легко ранен в шею с левого берега, где расположилось 30-тысячное скопление агрессивно настроенных и вооруженных жителей Западной Грузии и Гальского района.
Кстати, среди державших тогда оборону на Аалдзге были и очамчырские грузины, понимавшие, какую бойню может повлечь за собой прорыв этой массы людей, двинувшихся в Сухум и далее защищать своих… И во время войны 1992-1993 годов Сергей Багапш, продолжая работать в абхазском правительстве, твердо стоял среди защитников Абхазии, хотя нашлись и такие, которые начали искать какие-то альтернативы единственно возможному достойному поведению в той ситуации – борьбе.
Почему же и как в 2004-м, во время первой его президентской кампании, возник миф, согласно которому противники Багапша (в Абхазии, а также и в России) представляли его как прогрузинского кандидата, готового якобы «сдать» абхазскую независимость, а в Грузии было немало людей, которые этому верили? Абсурдность этого мифа доказывать сегодня нет необходимости, он сам собой давным-давно рухнул. И поэтому я подчеркну другое – то, что возникновение этого мифа при всей его абсурдности было, пожалуй, неизбежным. Такова, увы, неумолимая логика раскалившейся схватки за власть, когда в ход идет буквально все, при том, что «грузинская карта» в абхазской внутриполитической борьбе все послевоенное время была самой ходовой.
И здесь не могли не вспомнить и его комсомольско-партийное прошлое, оставившее многих друзей в Тбилиси, и, конечно, то, что женат на гальской мегрелке Марине Шония… Хотя грузино-абхазские браки были у нас давно распространены, определяющим всегда остается национальное самосознание человека. Кстати, у целого ряда бесстрашно воевавших Героев Абхазии матери – грузинки, а про одного в шутку говорят: «А у него мать, вообще, по фамилии Берия».
Мне трудно судить о том, кто в Абхазии в тот период и впрямь искренне верил, что, придя к власти, Багапш объявит о возвращении республики под юрисдикцию Грузии (но такие наверняка были, ведь подозрительность, как и глупость, не имеет границ), а кто, прекрасно понимая, что такого не будет, тем не менее сознательно поощрял эти представления ради «святой цели» победы на выборах.
Я отнюдь не отношусь к тем, кто всегда и во всем соглашался со словами и действиями второго президента Республики Абхазия, но никогда не приходило в голову сомневаться в том, что он патриот, и подозревать, что он политический безумец. Ибо только политический безумец мог бы попытаться предать дело независимости, за которое сложили головы тысячи сыновей и дочерей Абхазии. Все мы, живущие на Земле, заложники тех событий, которые были до нас. И абхазская «пружина», донельзя сжатая в середине XX века, не могла в новых исторических обстоятельствах не разжаться…
Помню, как на одной из своих пресс-конференций в качестве президента республики Сергей Багапш стал рассказывать, что в некоторых грузинских тирах стреляют по мишеням с портретами его и Кокойты. Что, пришло в голову, он ощущает, думая об этом? Наверное, это крайне неприятное, даже ужасное чувство – представлять, что где-то какие-то люди целятся в твое изображение и нажимают на курок… А вместе с тем, возможно, он думал и о том, что это красноречивый ответ тем, кто недавно в ослеплении провозглашал его «без пяти минут изменником».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
