ЧЕРКЕССК---После убийства Юрия Буданова в российских СМИ разгорелся скандал в связи с запросом Следственного управления Чечни в Министерство обороны России с требованием предоставить данные о военнослужащих, возможно имевших отношение к военным преступлениям, совершенным российской армией в ходе первой и второй чеченских кампаний.
Правозащитники утверждают, что Минобороны фактически бойкотирует запросы из следственных органов Чечни о военных подразделениях и личных данных военнослужащих, подозреваемых в причастности к преступлениям против мирного населения.
Речь идет о расследовании тысяч дел. Общее количество насильственно похищенных, узников секретных тюрем, убитых без суда и следствия в республике превышает 3000 человек, но пока лишь трое силовиков предстали перед судом за содеянное.
С другой стороны, противники разглашения имен военных опасаются, что ветераны чеченской войны станут объектом мести кадыровцев, а не фигурантами объективного расследования.
Правозащитник Александр Черкасов считает утверждения, что «чеченцы пытаются выяснить данные российских военных», прямой подменой понятий. Запросы идут не из Чечни, а из следственного комитета одного из субъектов РФ.
«Если говорить о списках, о составе, об именах, то люди и в прокуратуре, и в военном ведомстве должны знать Закон о защите персональных данных, который позволяет эти самые данные не предоставлять, - говорит Александр Черкасов, - но вот не предоставлять данные, необходимые для расследования тяжких преступлений, преступлений против человечности - это уже само по себе преступление. А подменять вообще суть вопроса, как будто речь идет об охоте на невинных с крылышками персонажей эльфийского вида, а не о расследовании преступлений против человечности, – ну, это свойство нашего информационного пространства».
По мнению главного редактора сайта «Kreml.org» Павла Данилина, подобные запросы должны направляться на рассмотрение в военную прокуратуру вместе с доказательствами совершенных преступлений. И только они, а не досужие домыслы чеченских следователей, могут быть основанием для предоставления запрашиваемых данных:
При этом предоставление этой информации должно курироваться на самом высоком уровне, поскольку некоторые события, а именно – убийство Буданова, а также убийства ряда лиц, которые так или иначе были связаны с Чеченской республикой, произошедшие в том числе и в Москве и до сих пор не раскрытые, являются существенным аспектом при принятии решения о раскрытии информации».
По мнению главного редактора радио «Эхо Кавказа» Андрея Бабицкого, тема военных преступлений федеральных военнослужащих - это важный сегмент внутренней политики чеченских властей: «О преступлениях российских военных можно говорить все что угодно. Однако тема произвола, который царит в республике благодаря усилиям нынешних военизированных структур при Рамзане Кадырове, - табуирована, ее обсуждать нельзя. Это очень удобный прием для того, чтобы канализировать раздражение, возмущение людей, в т.ч. и методами управления, которые использует кадыровская власть».
Александр Черкасов уверен, что никакого реального следствия в Чечне не ведется, а потому никакая опасность лицам, данные которых запрашиваются, не угрожает. Речь идет об обычной бюрократической процедуре: «Это обычная бюрократическая переписка, которой подменяют эффективное расследование. Конечно, кто-то хочет узнать, кто из военных стоял вокруг села Гехи в 2003 году. Только он бы заранее побеспокоился выяснением ведомства, к которому нужно обращаться. В 2003 году вокруг Гехи стояли вовсе не военные, а милиционеры. И так далее… Можно идти от запроса к запросу и увидеть – да, люди пишут письма, но отнюдь не для того, чтобы получить правильный ответ. Для того чтобы получить правильный ответ, нужно задать правильный вопрос».
Выгодополучателем от нынешнего скандала становится и российская власть. Отказываясь предоставлять данные о военнослужащих, Минобороны выступает в роли защитника собственного воинства. Таким образом, можно говорить о пиаре, выгодном и Москве, и Грозному.
Правозащитники утверждают, что Минобороны фактически бойкотирует запросы из следственных органов Чечни о военных подразделениях и личных данных военнослужащих, подозреваемых в причастности к преступлениям против мирного населения.
Речь идет о расследовании тысяч дел. Общее количество насильственно похищенных, узников секретных тюрем, убитых без суда и следствия в республике превышает 3000 человек, но пока лишь трое силовиков предстали перед судом за содеянное.
С другой стороны, противники разглашения имен военных опасаются, что ветераны чеченской войны станут объектом мести кадыровцев, а не фигурантами объективного расследования.
Правозащитник Александр Черкасов считает утверждения, что «чеченцы пытаются выяснить данные российских военных», прямой подменой понятий. Запросы идут не из Чечни, а из следственного комитета одного из субъектов РФ.
«Если говорить о списках, о составе, об именах, то люди и в прокуратуре, и в военном ведомстве должны знать Закон о защите персональных данных, который позволяет эти самые данные не предоставлять, - говорит Александр Черкасов, - но вот не предоставлять данные, необходимые для расследования тяжких преступлений, преступлений против человечности - это уже само по себе преступление. А подменять вообще суть вопроса, как будто речь идет об охоте на невинных с крылышками персонажей эльфийского вида, а не о расследовании преступлений против человечности, – ну, это свойство нашего информационного пространства».
Слушать
По мнению главного редактора сайта «Kreml.org» Павла Данилина, подобные запросы должны направляться на рассмотрение в военную прокуратуру вместе с доказательствами совершенных преступлений. И только они, а не досужие домыслы чеченских следователей, могут быть основанием для предоставления запрашиваемых данных:
При этом предоставление этой информации должно курироваться на самом высоком уровне, поскольку некоторые события, а именно – убийство Буданова, а также убийства ряда лиц, которые так или иначе были связаны с Чеченской республикой, произошедшие в том числе и в Москве и до сих пор не раскрытые, являются существенным аспектом при принятии решения о раскрытии информации».
По мнению главного редактора радио «Эхо Кавказа» Андрея Бабицкого, тема военных преступлений федеральных военнослужащих - это важный сегмент внутренней политики чеченских властей: «О преступлениях российских военных можно говорить все что угодно. Однако тема произвола, который царит в республике благодаря усилиям нынешних военизированных структур при Рамзане Кадырове, - табуирована, ее обсуждать нельзя. Это очень удобный прием для того, чтобы канализировать раздражение, возмущение людей, в т.ч. и методами управления, которые использует кадыровская власть».
Александр Черкасов уверен, что никакого реального следствия в Чечне не ведется, а потому никакая опасность лицам, данные которых запрашиваются, не угрожает. Речь идет об обычной бюрократической процедуре: «Это обычная бюрократическая переписка, которой подменяют эффективное расследование. Конечно, кто-то хочет узнать, кто из военных стоял вокруг села Гехи в 2003 году. Только он бы заранее побеспокоился выяснением ведомства, к которому нужно обращаться. В 2003 году вокруг Гехи стояли вовсе не военные, а милиционеры. И так далее… Можно идти от запроса к запросу и увидеть – да, люди пишут письма, но отнюдь не для того, чтобы получить правильный ответ. Для того чтобы получить правильный ответ, нужно задать правильный вопрос».
Выгодополучателем от нынешнего скандала становится и российская власть. Отказываясь предоставлять данные о военнослужащих, Минобороны выступает в роли защитника собственного воинства. Таким образом, можно говорить о пиаре, выгодном и Москве, и Грозному.
