Сегодня правозащитный сайт «Кавказский узел» сообщил, что в чеченском селении Гелдаген сотрудники силовых ведомств сожгли дома, принадлежавшие людям, чьи сыновья ушли в лес к боевикам. Таким способом власти Чечни пытаются остановить уход молодежи в ряды исламского сопротивления.
Перед поджогом силовики не позволили людям вынести никаких вещей из дома. Родственников ушедших в лес молодых людей заставили подписать обязательства о неразглашении сведений о поджогах. Им приказано говорить, что причиной пожаров в их домах было короткое замыкание электропроводки.
Чеченский правозащитник Ахмед Гисаев говорит, что поджоги домов не единственный способ давления на семьи боевиков, который используют власти Чечни:
«К нам приходили люди, они жаловались, что их лишают социальных льгот, пенсий, детских пособий. Т.е. используются всевозможные методы давления, чтобы как-то воздействовать на этих людей».
Правозащитница Татьяна Лакшина в 2009 году опубликовала специальный доклад о поджогах домов родственников боевиков. По ее словам, карательные поджоги домов широко применялись в Чечне до 2009 года, но в прошлом году количество этой формы насилия над людьми пошло на спад. Казалось, власти решили отказаться от уничтожения жилья. Татьяна Лакшина объясняет, почему чеченские силовики снова вспомнили об этой варварской практике:
«Это, конечно, реакция властей на то, что за последние несколько месяцев сильно выросло количество молодых людей, уходящих в лес. Таким своеобразным образом власти реагируют на эту проблему, пытаясь подавить вооруженное сопротивление, пытаясь пресечь уход молодых людей к боевикам».
По оценкам чеченских экспертов, этим летом в лес ушло около сотни молодых людей. Местные жители считают, что силовые структуры отслеживают не всех молодых людей, кто решил пополнить ряды сопротивления.
Многие из страха за своих родных перед тем, как присоединиться к исламистам, поступают в вузы в других регионах России или делают вид, что устроились на работу за пределами Чечни, чтобы таким образом оправдать свое длительное отсутствие дома.
Правозащитник Ахмед Гисаев говорит, что попытки остановить вооруженное сопротивление, используя принцип коллективной ответственности родственников, не приносят ощутимых результатов:
«Создание живых щитов и политика коллективной ответственности контрпродуктивны. Они не дают никаких положительных результатов в борьбе с тем, что молодежь пополняет ряды сопротивления. Наоборот, это усиливает отток молодежи в лес. Потому что беззаконие, которое существует на территории Чечни и других кавказских республик, беспредел силовых структур побуждают многих людей уйти в лес».
Попытки умиротворить Чечню репрессивными методами, утвердить в республике диктаторский режим управления привели к тому, что единственно возможной в Чечне формой реализации гражданского протеста стало вооруженное сопротивление. Но чем больше боевиков, тем больше репрессий, а чем больше репрессий, тем больше становится боевиков. Так замыкается круг насилия.
Перед поджогом силовики не позволили людям вынести никаких вещей из дома. Родственников ушедших в лес молодых людей заставили подписать обязательства о неразглашении сведений о поджогах. Им приказано говорить, что причиной пожаров в их домах было короткое замыкание электропроводки.
Чеченский правозащитник Ахмед Гисаев говорит, что поджоги домов не единственный способ давления на семьи боевиков, который используют власти Чечни:
«К нам приходили люди, они жаловались, что их лишают социальных льгот, пенсий, детских пособий. Т.е. используются всевозможные методы давления, чтобы как-то воздействовать на этих людей».
Правозащитница Татьяна Лакшина в 2009 году опубликовала специальный доклад о поджогах домов родственников боевиков. По ее словам, карательные поджоги домов широко применялись в Чечне до 2009 года, но в прошлом году количество этой формы насилия над людьми пошло на спад. Казалось, власти решили отказаться от уничтожения жилья. Татьяна Лакшина объясняет, почему чеченские силовики снова вспомнили об этой варварской практике:
Слушать
«Это, конечно, реакция властей на то, что за последние несколько месяцев сильно выросло количество молодых людей, уходящих в лес. Таким своеобразным образом власти реагируют на эту проблему, пытаясь подавить вооруженное сопротивление, пытаясь пресечь уход молодых людей к боевикам».
По оценкам чеченских экспертов, этим летом в лес ушло около сотни молодых людей. Местные жители считают, что силовые структуры отслеживают не всех молодых людей, кто решил пополнить ряды сопротивления.
Многие из страха за своих родных перед тем, как присоединиться к исламистам, поступают в вузы в других регионах России или делают вид, что устроились на работу за пределами Чечни, чтобы таким образом оправдать свое длительное отсутствие дома.
Правозащитник Ахмед Гисаев говорит, что попытки остановить вооруженное сопротивление, используя принцип коллективной ответственности родственников, не приносят ощутимых результатов:
«Создание живых щитов и политика коллективной ответственности контрпродуктивны. Они не дают никаких положительных результатов в борьбе с тем, что молодежь пополняет ряды сопротивления. Наоборот, это усиливает отток молодежи в лес. Потому что беззаконие, которое существует на территории Чечни и других кавказских республик, беспредел силовых структур побуждают многих людей уйти в лес».
Попытки умиротворить Чечню репрессивными методами, утвердить в республике диктаторский режим управления привели к тому, что единственно возможной в Чечне формой реализации гражданского протеста стало вооруженное сопротивление. Но чем больше боевиков, тем больше репрессий, а чем больше репрессий, тем больше становится боевиков. Так замыкается круг насилия.