7 ноября 2007-го года подъезд моего дома заполнился клубами слезоточивого газа. В детсаде рядом положение было не лучше, и моей дочери пришлось наблюдать, как я, с чашкой давно остывшего чая, прикованная к телеэкрану, в шоке следила за первым «национальным» избиением мирных манифестантов. «Как же они смели?..», «Что теперь будет?..», - роились в голове обрывки мыслей. Они посмели и мир не перевернулся. В эфире «Рустави» группа одолевших народ «зондеров» маршировала по опустевшему проспекту, скандируя победные лозунги. В тот день стало понятно, о каких «зондербригадах» предупреждали всего несколько человек, наделенных особой чувствительностью к той опасности, которую тогда мало кто осознавал.
Сейчас считается, что перелом в сознании властей случился именно тогда. В том момент, а потом и во время в скором времени состоявшихся выборов грузинское общество осознало, что западные друзья дружили вовсе не с ним. К двойному унижению добавилось еще и понимание, что оппозиция в моральном смысле не превосходит, а в интеллектуальном - скорее уступает властям.
Нет больше в Грузии буйного «анарха», поэта Ртвелиашвили, сотрясавшего воздух ошеломляющей «Одой гражданскому обществу», грозившего властям «Бойся меня, пресмыкайся!» Место ему теперь в спокойной Скандинавии.
Потом было: кто-то протестовал в вольерах, угрожал переворотами, к которым к тому времени народ успел изрядно охладеть. Чем больше было брехни, тем глубже цепенело общество, как человек, сознающий, что надеяться больше не на кого – ни на себя, ни на другого.
Отношение к уличным брехунам? Извольте! К маю 2011-го уже все ждали, что чахлых преемников то ли 2003-го, то ли 1989-го разгонят более или менее культурно, по той лишь причине, что на следующий после манифестации день страна будет отмечать праздник независимости. Но жестокость той ночи оказалась на порядки выше ожидаемой. К изрядно поднадоевшим, сомнительным и т.д. оппозиционным персонажам отношение изменилось за считанные часы. Их не разгоняли, их казнили, чтобы заставить нас бояться. Я и пишу этот блог сегодня, поскольку к жертвам той ночи недавно добавилось еще одно имя.
Что потом было? На второй, третий день граждане, значительно превосходящие числом тех, кто был избит, в знак протеста часок-два постояли где-то там, тоже в центре. И, действительно, не подпускали к себе политиков. И все.
Странная штука: коротко даже зацепила ностальгия по прежним нестерильным, почти антигосударственническим временам. Спасибо властям за грешные мысли! Как и «зондеры» МВД, суровой реальностью оказались и некие грузинские либертарианские идеологи, проложившие нам маршрут в Славный Свободный Мир - совсем не европейским, а скорее путем человека в шинели.
А мечталось о другом - о буйстве индивидуального, отрицающего власть любой власти, о творчестве, созидающем персональную свободу. И когда мне посчастливилось переводить такого автора, сам собой напрашивался совсем другой грузинский - такой родной и трогательный, упрощенный, но не оскудевший язык поколения первых грузинских «либерастов», полагавших, что независимость - это лишь средство для высвобождения личности. Они создавали новую Грузию не обращаясь к прошлому, мифам и амбициям. И не бряцанием оружия, а посредством Слова. Подсознательно хотелось «материализовать» среди них еще одного классика - где-то между Ильей, Важа Пшавела и грузинскими анархистами. Имя этому человеку - Генри Торо. И я потом расскажу, как он может быть связан с Кавказом, и почему его надо переводить как Библию на национальные языки. И чему бы он нас научил?
Сейчас считается, что перелом в сознании властей случился именно тогда. В том момент, а потом и во время в скором времени состоявшихся выборов грузинское общество осознало, что западные друзья дружили вовсе не с ним. К двойному унижению добавилось еще и понимание, что оппозиция в моральном смысле не превосходит, а в интеллектуальном - скорее уступает властям.
Нет больше в Грузии буйного «анарха», поэта Ртвелиашвили, сотрясавшего воздух ошеломляющей «Одой гражданскому обществу», грозившего властям «Бойся меня, пресмыкайся!» Место ему теперь в спокойной Скандинавии.
Потом было: кто-то протестовал в вольерах, угрожал переворотами, к которым к тому времени народ успел изрядно охладеть. Чем больше было брехни, тем глубже цепенело общество, как человек, сознающий, что надеяться больше не на кого – ни на себя, ни на другого.
Отношение к уличным брехунам? Извольте! К маю 2011-го уже все ждали, что чахлых преемников то ли 2003-го, то ли 1989-го разгонят более или менее культурно, по той лишь причине, что на следующий после манифестации день страна будет отмечать праздник независимости. Но жестокость той ночи оказалась на порядки выше ожидаемой. К изрядно поднадоевшим, сомнительным и т.д. оппозиционным персонажам отношение изменилось за считанные часы. Их не разгоняли, их казнили, чтобы заставить нас бояться. Я и пишу этот блог сегодня, поскольку к жертвам той ночи недавно добавилось еще одно имя.
Что потом было? На второй, третий день граждане, значительно превосходящие числом тех, кто был избит, в знак протеста часок-два постояли где-то там, тоже в центре. И, действительно, не подпускали к себе политиков. И все.
Странная штука: коротко даже зацепила ностальгия по прежним нестерильным, почти антигосударственническим временам. Спасибо властям за грешные мысли! Как и «зондеры» МВД, суровой реальностью оказались и некие грузинские либертарианские идеологи, проложившие нам маршрут в Славный Свободный Мир - совсем не европейским, а скорее путем человека в шинели.
А мечталось о другом - о буйстве индивидуального, отрицающего власть любой власти, о творчестве, созидающем персональную свободу. И когда мне посчастливилось переводить такого автора, сам собой напрашивался совсем другой грузинский - такой родной и трогательный, упрощенный, но не оскудевший язык поколения первых грузинских «либерастов», полагавших, что независимость - это лишь средство для высвобождения личности. Они создавали новую Грузию не обращаясь к прошлому, мифам и амбициям. И не бряцанием оружия, а посредством Слова. Подсознательно хотелось «материализовать» среди них еще одного классика - где-то между Ильей, Важа Пшавела и грузинскими анархистами. Имя этому человеку - Генри Торо. И я потом расскажу, как он может быть связан с Кавказом, и почему его надо переводить как Библию на национальные языки. И чему бы он нас научил?