Accessibility links

«Лексус» устами младенца


Инал Хашиг
Инал Хашиг
Утром мой восьмилетний сын задал мне неожиданный вопрос: «Папа, а почему ты не идешь в депутаты?». В его интонации явно прочитывался упрек. Я решил разобраться, каким образом внимание моего отпрыска привлекла проблема, которая находится явно вне сферы его детских интересов. Выяснилось, что отцы его друзей собрались баллотироваться в парламент, и он, полагая, что его родитель как минимум ничем не хуже остальных, должен идти по проторенному пути. Я попытался объяснить ребенку, что законодательный орган – это очень важный государственный институт. И поэтому депутат должен быть профессионалом своего дела, обладать серьезным жизненным опытом, иметь серьезный авторитет. Все мои аргументы были отринуты. Мой сын, общаясь со своими сверстниками, уже нарисовал собственную картину: «Впервые вижу человека, который «Лексус» не хочет». Желание входить глубже в обсуждение этой скользкой темы у меня как-то сразу пропало. Врать не хотелось, поскольку, наблюдая за активностью соискателей депутатского кресла перед парламентскими выборами, я в принципе пришел к тем же выводам, что и мой сын. Но ведь этого не скажешь вслух - непедагогично. «Учиться надо, а не о всякой ерунде думать», - цыкнул я на него, давая понять, что разговор окончен.

Раньше среди кандидатов встречался особый тип людей - «вестники Апокалипсиса», индивидуумы: глубоко уверенные, что на них возложена миссия спасти планету от неминуемой гибели, глубоко уверенные, что только они способны спасти этот мир, а без них на земле наступит погибель. Их в действительности было не так много, но они создавали атмосферу вселенской суеты и великой заботы о судьбах человечества. Анализируя списки претендентов, прихожу к горькому заключению, что «Вестники апокалипсиса», бывшие бессребрениками - это вымирающая порода. Их – бестолковых пассионариев, и не только их, но и здравых прагматиков, как-то уж слишком резко вышибли из политического пространства до ужаса практичные «экономисты». Эти давно уже разуверились в возможности строительства коммунизма в Абхазии и теперь реализуют проект всеобщего благоденствия в рамках одной семьи, главным образом собственной. То, что в предвыборной кампании господствуют именно такие настроения, уже неплохо прикинули и в исполнительной власти. И сейчас она может особо не «заморачиваться» тем, как бы протащить своих кандидатов. Они теперь итак «все свои». Кто бы ни прошел через выборное сито, костяк парламента обречен стать послушным. Понадобится лишь энное количество «лексусов».

Увы, мажоритарные выборы, посредством которых избирается абхазский парламент – это уже не конкурс идей и концепций, которые должны сделать страну лучше, а до тошноты откровенная и примитивная борьба за место под солнцем. Это и понял мой сын. При этом никакой ответственности, даже моральной. Тем не менее, почему-то с завидным упорством мы продолжаем цепляться за существующую выборную систему. Сейчас отказ переходить на пропорциональную или хотя бы смешанную пропорционально-мажоритарную модель объясняют тем, что местные политические партии плохо развиты, надо немного подождать, пока они встанут на ноги. Но если нет никаких стимулов для развития, нет соответствующих условий для роста, только наивный поверит в то, что политические организации рано или поздно станут полноценными. Это все равно, что где-нибудь в средней полосе России в чистом поле посадить мандарины, и надеяться на урожай. Мажоритарная система в условиях Абхазии, коль она теперь способна производить исключительно «Лексусы», себя полностью исчерпала. Пора что-то менять, господа!
XS
SM
MD
LG