ЦХИНВАЛИ---Уже как минимум три года в Южной Осетии идет разработка проекта Конституционного закона «О государственном языке». Если изначально предполагалось, что статус государственного языка будет придан только осетинскому, то недавно проведенный всенародный референдум закрепил статус государственного и за русским языком. Однако сам законопроект до сих пор вызывает массу вопросов.
Парламентские слушания, по словам инициатора разработки закона «О государственном языке», главы Комитета по национальной политике Миры Цховребовой, прошли еще полтора года назад. В них приняли участие специалисты по осетинскому языку, преподаватели и представители общественности. 16,44% населения Южной Осетии высказались против придания статуса государственного русскому языку. Они посчитали, что достаточно оставить за ним функцию языка официального делопроизводства. Но большинство на референдуме поддержало русский язык как государственный, и парламентарии внесли соответствующие поправки в проект закона. Теперь граждане Южной Осетии обязаны владеть и осетинским, и русским языками.
Спорным местом, по мнению некоторых, является статья, в которой говорится о том, что президент РЮО, председатель правительства, руководители государственных органов власти и руководители их структурных подразделений обязаны владеть и пользоваться обоими государственными языками. Во-первых, есть очень серьезные основания думать, что большинство чиновников, если им вдруг придется сдавать экзамен на знание двух языков, блистательно провалят его. Во-вторых, что делать с руководителями, прибывшими из России, которые уже давно работают в различных сферах народного хозяйства? Бытует мнение, что закон фактически лишает возможности органы государственной власти привлекать в республику специалистов дефицитных в Южной Осетии специальностей из других стран. Мира Цховребова опровергла эти, как она говорит, домыслы:
«Законы пишутся для граждан этой республики. Если приглашенный специалист из России является гражданином Южной Осетии, то он должен владеть государственным языком. Но он ведь не является гражданином республики? То есть закон не ущемляет ничьи права и не ограничивает нашу установку на то, что на тех специалистов, которых у нас нет, и которых мы вынуждены приглашать со стороны, этот закон не распространяется. А если приглашенный специалист стал гражданином РЮО, для того, чтобы он мог занимать руководящие должности, ему будет предложен этот закон. Мы не можем подвергать риску свой родной язык. Нам очень важно, чтобы делопроизводство велось на двух языках. Для того чтобы язык выжил в таких конкурентных условиях, условием номер один является язык делопроизводства».
Не совсем ясна в этом плане и судьба жителей Ленингорского района, население которого - и осетины и грузины - по воле судьбы в большинстве своем не владеют ни русским, ни осетинским языками. Специально разработанной Программой развития осетинского языка, говорит Мира Цховребова, предусматривается работа и с этой частью населения республики:
«Жители Ленингорского района - это отдельная статья, это наша боль. К сожалению, очень мало внимания им уделяется. В программе осетинского языка предусматриваются и такие моменты тоже: допустим, этнический осетин жил в условиях иноязычного анклава, мы не можем лишать его из-за этого гражданства! К этим гражданам будет другой подход. В то же время никому не возбраняется говорить на том языке, на котором он хочет, хотя бы на суахили, ради Бога. Но речь идет о функционировании государства - это делопроизводство, - и о системе образования». Самый захватывающий вопрос в связи с принятием закона - это то, как родной язык в объеме, необходимом для ведения делопроизводства, будут осваивать местные чиновники. «Придется учиться», - отвечает Мира Цховребова, которая понимает всю сложность поставленной задачи:
«Конечно, будут и курсы, конечно, будет и учебный материал для того, чтобы овладеть языком. Потом, извините меня, это не китайский! Это наш родной язык! Ну а если претендент настолько туп, что не сможет выучить с десяток слов на своем родном языке, то зачем нам нужен такой чиновник?»
Проект Конституционного закона о государственных языках вызывает много вопросов у общества к его разработчикам. У депутатов есть ответы на все вопросы – требование владения осетинским продиктовано необходимостью сохранить родной язык. Это идентификатор нации. «Если сейчас спасовать перед трудностями, мы похороним свой язык», - говорит Мира Цховребова. Правда, от депутатского корпуса зависит и то, каким окажется окончательный вариант закона, будет ли он свободен от дискриминационных норм. Ведь в той же Латвии именно закон о языке лишил около половины жителей страны права быть ее полноценными гражданами.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Парламентские слушания, по словам инициатора разработки закона «О государственном языке», главы Комитета по национальной политике Миры Цховребовой, прошли еще полтора года назад. В них приняли участие специалисты по осетинскому языку, преподаватели и представители общественности. 16,44% населения Южной Осетии высказались против придания статуса государственного русскому языку. Они посчитали, что достаточно оставить за ним функцию языка официального делопроизводства. Но большинство на референдуме поддержало русский язык как государственный, и парламентарии внесли соответствующие поправки в проект закона. Теперь граждане Южной Осетии обязаны владеть и осетинским, и русским языками.
Спорным местом, по мнению некоторых, является статья, в которой говорится о том, что президент РЮО, председатель правительства, руководители государственных органов власти и руководители их структурных подразделений обязаны владеть и пользоваться обоими государственными языками. Во-первых, есть очень серьезные основания думать, что большинство чиновников, если им вдруг придется сдавать экзамен на знание двух языков, блистательно провалят его. Во-вторых, что делать с руководителями, прибывшими из России, которые уже давно работают в различных сферах народного хозяйства? Бытует мнение, что закон фактически лишает возможности органы государственной власти привлекать в республику специалистов дефицитных в Южной Осетии специальностей из других стран. Мира Цховребова опровергла эти, как она говорит, домыслы:
«Законы пишутся для граждан этой республики. Если приглашенный специалист из России является гражданином Южной Осетии, то он должен владеть государственным языком. Но он ведь не является гражданином республики? То есть закон не ущемляет ничьи права и не ограничивает нашу установку на то, что на тех специалистов, которых у нас нет, и которых мы вынуждены приглашать со стороны, этот закон не распространяется. А если приглашенный специалист стал гражданином РЮО, для того, чтобы он мог занимать руководящие должности, ему будет предложен этот закон. Мы не можем подвергать риску свой родной язык. Нам очень важно, чтобы делопроизводство велось на двух языках. Для того чтобы язык выжил в таких конкурентных условиях, условием номер один является язык делопроизводства».
Не совсем ясна в этом плане и судьба жителей Ленингорского района, население которого - и осетины и грузины - по воле судьбы в большинстве своем не владеют ни русским, ни осетинским языками. Специально разработанной Программой развития осетинского языка, говорит Мира Цховребова, предусматривается работа и с этой частью населения республики:
«Жители Ленингорского района - это отдельная статья, это наша боль. К сожалению, очень мало внимания им уделяется. В программе осетинского языка предусматриваются и такие моменты тоже: допустим, этнический осетин жил в условиях иноязычного анклава, мы не можем лишать его из-за этого гражданства! К этим гражданам будет другой подход. В то же время никому не возбраняется говорить на том языке, на котором он хочет, хотя бы на суахили, ради Бога. Но речь идет о функционировании государства - это делопроизводство, - и о системе образования». Самый захватывающий вопрос в связи с принятием закона - это то, как родной язык в объеме, необходимом для ведения делопроизводства, будут осваивать местные чиновники. «Придется учиться», - отвечает Мира Цховребова, которая понимает всю сложность поставленной задачи:
«Конечно, будут и курсы, конечно, будет и учебный материал для того, чтобы овладеть языком. Потом, извините меня, это не китайский! Это наш родной язык! Ну а если претендент настолько туп, что не сможет выучить с десяток слов на своем родном языке, то зачем нам нужен такой чиновник?»
Проект Конституционного закона о государственных языках вызывает много вопросов у общества к его разработчикам. У депутатов есть ответы на все вопросы – требование владения осетинским продиктовано необходимостью сохранить родной язык. Это идентификатор нации. «Если сейчас спасовать перед трудностями, мы похороним свой язык», - говорит Мира Цховребова. Правда, от депутатского корпуса зависит и то, каким окажется окончательный вариант закона, будет ли он свободен от дискриминационных норм. Ведь в той же Латвии именно закон о языке лишил около половины жителей страны права быть ее полноценными гражданами.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
