Клеймо "врага народа" стало излюбленным инструментом борьбы с инакомыслием в югоосетинском обществе. Им успешно пользовались чиновники и политики при прежней власти. Своеобразную эстафету в этом вопросе приняло и новое руководство.
О том, что она – грузинская шпионка, Ирина Дамбегова с удивлением узнала еще в конце позапрошлого года, когда практически всех югоосетинских оппозиционеров начали уличать в связях со спецслужбами "вражеских государств". Тогда таким образом власти пытались сбить политическую активность неугодных им общественных деятелей. В большинстве случаев это звучало по меньшей мере нелепо, но, как оказалось, в республике есть и те, кто искренне поверил в прозвучавшие обвинения.
Уже более чем через год Ирина Дамбегова узнала, что редактор государственной газеты так объяснил коллегам ее увольнение: "Это сделал не я, а КГБ за связи с грузинами". Многие тогда в республике знали о существовании негласного указания президента Кокойты о незамедлительном увольнении любого, подозреваемого в неблагонадежности. Людей выгоняли с работы и без вмешательства КГБ. Но редактор и сегодня повторяет нелепицу о связях бывшей сотрудницы с грузинскими спецслужбами. Говорит Ирина Дамбегова:
"Навешивание ярлыков я расцениваю так: если это происходит со стороны официальных органов, то это говорит о слабости власти. Если это муссируется и обсуждается в обществе, и оно с удовольствием верит в ярлыки, как правило, не имеющие ничего общего с действительностью, то это говорит о незрелости общества. Я бы сравнила это со стихийным бедствием. Чтобы, в конце концов, покончить с этим, необходимо восстанавливать доверие в обществе, доверие к тому, что мы все являемся гражданами одной страны. У нас могут быть внутренние противоречия, но в вопросе отношений с Грузией мы едины".
Вячеслав Лалиев в 2011 году был также обвинен в связях с оппозицией. Он вспоминает, что его пугали не многочасовые допросы в Генпрокуратуре, не то, что его – действующего подполковника милиции – бросили на четыре дня в камеру к уголовникам, а опасность быть обвиненным в связях с грузинскими спецслужбами:
"Я боялся этого больше всего. Потому что в Грузии, где я родился, я был осетином. После 23 лет я переехал на учебу в Питер. Там я был лицом кавказской национальности. И теперь тут оказался чужим. Здесь было много случаев, когда власть на не устраивающего ее человека вешала ярлык предателя. Есть такие мастера, что на любого человека могут навесить любой ярлык – и агента Америки, и Англии, если захотят…"
Получается простая схема: если не угоден власти, значит, получи клеймо предателя, если мешаешь политическим конкурентам, – агента иностранного влияния.
Вчера один из моих знакомых рассказал, что ему пришлось успокаивать молодых людей, которые выскочили прямо на улице из машины, чтобы расправиться с "предателем народа". Разгоряченным "мстителям" пришлось объяснять, что нельзя бить человека только потому, что кто-то что-то о нем сказал. В конце концов, есть специальные ведомства и судебные органы, их обязанность – проверять справедливость подобных обвинений. К счастью, все это ему удалось объяснить ура-патриотам. Но при этом никто не может гарантировать, что завтра, когда толпа в очередной раз сочтет кого-либо предателем, в Цхинвале не появится новая жертва "народного правосудия".
Поиск неблагонадежных в югоосетинском обществе приобретает новые, все более абсурдные формы. Недавно сотрудники аппарата президента Южной Осетии пытались уличить одного из журналистов в нелюбви к президенту России Владимиру Путину. Разбирались в этом "инциденте" серьезные чиновники, в том числе советник президента. Найти достоверные факты, свидетельствующие об отсутствии любви у журналиста к главе соседнего государства, не получилось. Но поиск доказательств продолжается.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
О том, что она – грузинская шпионка, Ирина Дамбегова с удивлением узнала еще в конце позапрошлого года, когда практически всех югоосетинских оппозиционеров начали уличать в связях со спецслужбами "вражеских государств". Тогда таким образом власти пытались сбить политическую активность неугодных им общественных деятелей. В большинстве случаев это звучало по меньшей мере нелепо, но, как оказалось, в республике есть и те, кто искренне поверил в прозвучавшие обвинения.
Уже более чем через год Ирина Дамбегова узнала, что редактор государственной газеты так объяснил коллегам ее увольнение: "Это сделал не я, а КГБ за связи с грузинами". Многие тогда в республике знали о существовании негласного указания президента Кокойты о незамедлительном увольнении любого, подозреваемого в неблагонадежности. Людей выгоняли с работы и без вмешательства КГБ. Но редактор и сегодня повторяет нелепицу о связях бывшей сотрудницы с грузинскими спецслужбами. Говорит Ирина Дамбегова:
"Навешивание ярлыков я расцениваю так: если это происходит со стороны официальных органов, то это говорит о слабости власти. Если это муссируется и обсуждается в обществе, и оно с удовольствием верит в ярлыки, как правило, не имеющие ничего общего с действительностью, то это говорит о незрелости общества. Я бы сравнила это со стихийным бедствием. Чтобы, в конце концов, покончить с этим, необходимо восстанавливать доверие в обществе, доверие к тому, что мы все являемся гражданами одной страны. У нас могут быть внутренние противоречия, но в вопросе отношений с Грузией мы едины".
Вячеслав Лалиев в 2011 году был также обвинен в связях с оппозицией. Он вспоминает, что его пугали не многочасовые допросы в Генпрокуратуре, не то, что его – действующего подполковника милиции – бросили на четыре дня в камеру к уголовникам, а опасность быть обвиненным в связях с грузинскими спецслужбами:
"Я боялся этого больше всего. Потому что в Грузии, где я родился, я был осетином. После 23 лет я переехал на учебу в Питер. Там я был лицом кавказской национальности. И теперь тут оказался чужим. Здесь было много случаев, когда власть на не устраивающего ее человека вешала ярлык предателя. Есть такие мастера, что на любого человека могут навесить любой ярлык – и агента Америки, и Англии, если захотят…"
Получается простая схема: если не угоден власти, значит, получи клеймо предателя, если мешаешь политическим конкурентам, – агента иностранного влияния.
Вчера один из моих знакомых рассказал, что ему пришлось успокаивать молодых людей, которые выскочили прямо на улице из машины, чтобы расправиться с "предателем народа". Разгоряченным "мстителям" пришлось объяснять, что нельзя бить человека только потому, что кто-то что-то о нем сказал. В конце концов, есть специальные ведомства и судебные органы, их обязанность – проверять справедливость подобных обвинений. К счастью, все это ему удалось объяснить ура-патриотам. Но при этом никто не может гарантировать, что завтра, когда толпа в очередной раз сочтет кого-либо предателем, в Цхинвале не появится новая жертва "народного правосудия".
Поиск неблагонадежных в югоосетинском обществе приобретает новые, все более абсурдные формы. Недавно сотрудники аппарата президента Южной Осетии пытались уличить одного из журналистов в нелюбви к президенту России Владимиру Путину. Разбирались в этом "инциденте" серьезные чиновники, в том числе советник президента. Найти достоверные факты, свидетельствующие об отсутствии любви у журналиста к главе соседнего государства, не получилось. Но поиск доказательств продолжается.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия