В этом году исполнилось 110 лет со дня открытия Гагрской климатической станции, которая была построена принцем Александром Ольденбургским (родственником русского царя Николая II) и заложила основу для создания курорта Гагра. Общественность города обратилась в администрацию с просьбой организовать празднование этой даты. Было принято решение подготовить театрализованное представление и установить бронзовый бюст принцу, который был подарен Гагре благотворительным фондом Эмилии Казанджян "Белая Лилия", базирующимся в Монако.
Идея установить бюст принца Ольденбургского в Приморском парке в г. Гагра взбудоражила некоторых научных сотрудников Абхазского института гуманитарных исследований имени Д. Гулиа. Заместитель председателя Гагрского районного собрания Тенгиз Габуния обратился в АБИГИ с протестом против установки бюста, и несколько ученых, в основном этнографов – Сослан Салакая, Валерий Бигуаа, Теймураз Ачугба и Юрий Аргун его поддержали, обосновав свою позицию тем, что принц Ольденбургский был "активным проводником колониальной политики царизма в области курортного строительства". Он создал "великосветский курорт, где лечились и отдыхали исключительно состоятельные люди, а о представителях простого люда не могло быть и речи". Главным мотивом деятельности Ольденбургского они называют "прекращение утечки золота из Российской империи в заграничные курорты".
Против подобной оценки выступили завотделом истории АБИГИ академик Олег Бгажба и профессор Станислав Лакоба. Кстати, Лакоба много лет изучал деятельность принца Ольденбургского в Абхазии и работал над этой темой в российских и абхазском архивах.
Вчера в АБИГИ по инициативе историка Гурама Гумба был организован круглый стол, на котором ученым предложили обсудить проблему интерпретации истории абхазского народа нового и новейшего времени. Гурам Гумба утверждает, что речь вовсе не о принце Ольденбургском, установление его бюста – только повод обсудить события, происходившие в Абхазии в конце XIX – начале XX вв., и политику царизма.
Свою позицию Гурам Гумба выразил следующим образом: "Принц и его колониальная администрация были носителями государственных традиций российской империи, а не абхазских традиций и тем более не традиций гагринцев. К тому времени коренные жители были незаконно лишены своего имущества, своих земель и высланы на чужбину. Сегодня их потомки, лишенные Родины, разбрелись по всему миру, а на их земли царская администрация заселила колонистов. Откуда в конце XIX – начале XX века в Абхазии появились эстонцы, болгары, русские, армяне, грузины, немцы, представители других народов, которые основали свои села в Абхазии? А абхазам в Гагре запрещалось жить, абхазы были объявлены виновным населением за то, что они защищали свою родину, свою свободу, свою независимость".
Оппонентом этой точки зрения выступил Станислав Лакоба: "Я никогда не думал, что тема принца Ольденбургского получит такое резкое звучание и вызовет якобы резкие настроения в обществе. Вообще, насколько я знаю, настроения в обществе всегда были очень доброжелательные по отношению к принцу еще с советских времен. Всегда говорилось и писалось о том, что он много сделал для Абхазии в смысле гуманитарном, в том, что касается градостроительства и многих других вещей. Сам по себе принц был очень далек от политической темы. И над ним даже посмеивались в царских кругах из-за того, что он занимался туризмом, курортами, медициной. Я против того, чтобы политизировать историю, потому что я конкретно занимался этим вопросом, и очень хорошо себе представляю, что это была за личность. Между прочим, он приложил немало усилий вместе с Георгием Шервашидзе, который был обер-гофмейстером двора, он лоббировал интересы абхазского народа и как родственник Николая II сделал немало для того, чтобы с абхазов в 1907 году была снята виновность. Мы все хорошо знаем, что виновность была на абхазах 30 лет. Здесь говорят о махаджирстве и называют его колонизатором, но он никогда никакого отношения к этому не имел. В Гагре он впервые высадился в 1901 году. Лет через 50 после того, как последние абхазские жители, которые там проживали, садзы, ушли в махаджирство. Это было заброшенное место, а ближайшим местом, где проживали абхазы, была Калдахварская община, и еще князья Инал-Ипа жили на Бзыби. Он никогда ничего плохого не делал для абхазов, наоборот, занимался культуртрегерской деятельностью. Нынешнюю Гагру, по сути, он основал и строил. Даже сегодня в Гагре действует водопровод и канализация благодаря тому, что это он построил их в начале XX столетия. Если говорить о государственности, то в тот период не было ни Грузии, ни Абхазии, как государств, а было российское государство, и нужно подходить к этому вопросу исторически. Этот человек вполне заслуживает того, чтобы его память была увековечена".
Противники идеи установки бюста считают, что она лоббируется из Монако потомками принца Ольденбургского. Они видят в этом угрозу отчуждения у Абхазии собственности, когда-то принадлежавшей принцу: "Сначала поставят бюст, потом скажут, что им принадлежит Приморский парк, а потом и вся Гагра!" Участники круглого стола приняли решение обратиться в Народное собрание – парламент РА с просьбой создать законодательную основу для решения вопросов установки памятников в Абхазии. Чем закончится эпопея с бюстом принца Ольденбургского, неизвестно.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Идея установить бюст принца Ольденбургского в Приморском парке в г. Гагра взбудоражила некоторых научных сотрудников Абхазского института гуманитарных исследований имени Д. Гулиа. Заместитель председателя Гагрского районного собрания Тенгиз Габуния обратился в АБИГИ с протестом против установки бюста, и несколько ученых, в основном этнографов – Сослан Салакая, Валерий Бигуаа, Теймураз Ачугба и Юрий Аргун его поддержали, обосновав свою позицию тем, что принц Ольденбургский был "активным проводником колониальной политики царизма в области курортного строительства". Он создал "великосветский курорт, где лечились и отдыхали исключительно состоятельные люди, а о представителях простого люда не могло быть и речи". Главным мотивом деятельности Ольденбургского они называют "прекращение утечки золота из Российской империи в заграничные курорты".
Против подобной оценки выступили завотделом истории АБИГИ академик Олег Бгажба и профессор Станислав Лакоба. Кстати, Лакоба много лет изучал деятельность принца Ольденбургского в Абхазии и работал над этой темой в российских и абхазском архивах.
Вчера в АБИГИ по инициативе историка Гурама Гумба был организован круглый стол, на котором ученым предложили обсудить проблему интерпретации истории абхазского народа нового и новейшего времени. Гурам Гумба утверждает, что речь вовсе не о принце Ольденбургском, установление его бюста – только повод обсудить события, происходившие в Абхазии в конце XIX – начале XX вв., и политику царизма.
Свою позицию Гурам Гумба выразил следующим образом: "Принц и его колониальная администрация были носителями государственных традиций российской империи, а не абхазских традиций и тем более не традиций гагринцев. К тому времени коренные жители были незаконно лишены своего имущества, своих земель и высланы на чужбину. Сегодня их потомки, лишенные Родины, разбрелись по всему миру, а на их земли царская администрация заселила колонистов. Откуда в конце XIX – начале XX века в Абхазии появились эстонцы, болгары, русские, армяне, грузины, немцы, представители других народов, которые основали свои села в Абхазии? А абхазам в Гагре запрещалось жить, абхазы были объявлены виновным населением за то, что они защищали свою родину, свою свободу, свою независимость".
Оппонентом этой точки зрения выступил Станислав Лакоба: "Я никогда не думал, что тема принца Ольденбургского получит такое резкое звучание и вызовет якобы резкие настроения в обществе. Вообще, насколько я знаю, настроения в обществе всегда были очень доброжелательные по отношению к принцу еще с советских времен. Всегда говорилось и писалось о том, что он много сделал для Абхазии в смысле гуманитарном, в том, что касается градостроительства и многих других вещей. Сам по себе принц был очень далек от политической темы. И над ним даже посмеивались в царских кругах из-за того, что он занимался туризмом, курортами, медициной. Я против того, чтобы политизировать историю, потому что я конкретно занимался этим вопросом, и очень хорошо себе представляю, что это была за личность. Между прочим, он приложил немало усилий вместе с Георгием Шервашидзе, который был обер-гофмейстером двора, он лоббировал интересы абхазского народа и как родственник Николая II сделал немало для того, чтобы с абхазов в 1907 году была снята виновность. Мы все хорошо знаем, что виновность была на абхазах 30 лет. Здесь говорят о махаджирстве и называют его колонизатором, но он никогда никакого отношения к этому не имел. В Гагре он впервые высадился в 1901 году. Лет через 50 после того, как последние абхазские жители, которые там проживали, садзы, ушли в махаджирство. Это было заброшенное место, а ближайшим местом, где проживали абхазы, была Калдахварская община, и еще князья Инал-Ипа жили на Бзыби. Он никогда ничего плохого не делал для абхазов, наоборот, занимался культуртрегерской деятельностью. Нынешнюю Гагру, по сути, он основал и строил. Даже сегодня в Гагре действует водопровод и канализация благодаря тому, что это он построил их в начале XX столетия. Если говорить о государственности, то в тот период не было ни Грузии, ни Абхазии, как государств, а было российское государство, и нужно подходить к этому вопросу исторически. Этот человек вполне заслуживает того, чтобы его память была увековечена".
Противники идеи установки бюста считают, что она лоббируется из Монако потомками принца Ольденбургского. Они видят в этом угрозу отчуждения у Абхазии собственности, когда-то принадлежавшей принцу: "Сначала поставят бюст, потом скажут, что им принадлежит Приморский парк, а потом и вся Гагра!" Участники круглого стола приняли решение обратиться в Народное собрание – парламент РА с просьбой создать законодательную основу для решения вопросов установки памятников в Абхазии. Чем закончится эпопея с бюстом принца Ольденбургского, неизвестно.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
