Accessibility links

Мир кругом и тишина


В Южной Осетии начались памятные мероприятия, посвященные пятой годовщине августовской войны 2008 года. Что изменилось с тех пор в республике?
В Южной Осетии начались памятные мероприятия, посвященные пятой годовщине августовской войны 2008 года. Что изменилось с тех пор в республике?
Сегодня в Южной Осетии начинаются памятные мероприятия, посвященные пятой годовщине августовской войны 2008 года. Что изменилось с тех пор в республике? Каким видят будущее республики ее жители?

На мои вопросы люди не готовы были отвечать сходу, они заставили их задуматься. "Что изменилось?" – переспрашивали они. И только после паузы, иногда весьма продолжительной, начинали отвечать, словно перебирая в памяти события, в которых можно уловить хоть что-то новое. Школьный учитель, 47-летняя Мадина решила поговорить о хозяйственных преобразованиях в республике:

"После войны была большая разруха, но за пять лет кое-где сделали асфальт, построили нам городок (микрорайон "Московский"). Нет-нет, но дома строятся, людям дают эти дома. Кому-то достраивают, кому-то в чем-то помогают. Взялись за учреждения – образование, и не только. Когда идешь за какими-то справками, видно, что налажена система работы в административных учреждениях. Самое главное – мир у нас, мирные отношения даже с соседями. Хотелось бы, чтобы было лучше. Но Москва не сразу строилась, может быть, в дальнейшем еще лучше будет, в наши проблемы глубже вникнут. Есть и нерешенные проблемы – у нас очень много безработных. Я вот слышала, что открыли фабрику с 350 рабочими местами, и многие люди хотят идти туда работать. То есть люди устали от безделья и всей этой неурядицы, от безработицы, от стояния по углам улиц и зависти к соседу, который хоть чем-то занимается. Хотелось бы, чтобы было больше рабочих мест, чтобы люди стали лучше жить".

please wait

No media source currently available

0:00 0:03:17 0:00
Скачать

Во время разговора восьмилетняя дочь Мадины Фатима тянет, как на школьном уроке, руку вверх, требуя слова:

"После войны город изменился. Построили здания, какие-то дома, городки, парки, школы, фабрики, военные городки. Но мне хотелось бы, чтобы город стал чуть-чуть больше, чтобы стало больше людей, больше домов, больше парков и каруселей".

Другая моя собеседница, госслужащая Жанна, 37 лет, тоже видит позитивные изменения, и даже уверена в том, что Цхинвал через некоторое время станет цветущим городом:

"Страха больше нет. Вот, например, когда бывают залпы салютов, мы уже не боимся этих звуков, страх исчез. Естественно, за эти пять лет у нас и зарплаты увеличились, и асфальт на дорогах есть. Мне бы хотелось, чтобы было больше детских площадок. Детей стало больше с веселыми голосами, не как было раньше – с грустными.

– На что вы надеетесь в будущем?

Жанна: На Россию. Через год-два я вижу город процветающим, заасфальтированным, чтобы вода шла круглые сутки. Вода – это самое главное.

Люди творческих профессий, которые отличаются более тонким восприятием действительности, говорят о жизни в республике через пять лет после войны с пессимизмом. Музыкант, теле- и радиоведущая Инна Гучмазова считает, что в душах людей поселилось ленивое отчаяние, когда уже ни до кого и ни до чего нет дела:

"Была огромная надежда у всех, не только у меня, что максимум три года, и все наконец восстановится – все будет в порядке. Но прошел первый год, второй, третий и т.д. до пяти лет. Если во время войны больше срабатывал страх и инстинкт самосохранения, то сейчас у людей абсолютная депрессуха и безнадега. То есть, вот те чаяния и надежды, которые мы питали, они абсолютно разрушены. Лично у меня нет никакой надежды на то, что что-то может измениться. И дело не только во внешнем виде города, потому что рано или поздно, худо или бедно что-то залатают и проложат. А все дело в том, что здесь нет дальнейшей перспективы для нормального, обычного человека. Здесь обязательно нужно быть чиновником или занимать какой-то пост, чтобы такая перспектива появилась. И то я сомневаюсь, что у них есть перспектива, разве только на то время, пока этот человек занимает пост. Нет никакого развития, и невозможно научиться чему-то новому. Получается, что мы варимся в собственном соку. К сожалению, люди от безысходности становятся агрессивными, и если ничего не изменится, эта агрессия будет только нарастать".

27-летний Дмитрий верит в будущее республики, но его удручает, что в процесс строительства новой жизни не включены выходцы из Южной Осетии, которые проживают за ее пределами. Хотя сразу после войны многие из них попытались вернуться на родину:

"Первое время после войны был настоящий подъем. И эмоциональный, и духовный. Дух свободы захватил нашу жизнь. После этого адреналина люди не получили то, на что рассчитывали. Свобода у них ассоциировалась с более культурной жизнью. Что мы получили после войны? Это то, что со всего мира к нам начали возвращаться. То есть люди поверили в завтрашний день. А сегодня люди потихоньку опять начинают уезжать за пределы республики, наверное, потому, что не могут здесь полностью себя реализовать".

"Да что изменилось? – отмахивается от моего диктофона пожилой мужчина, которого я встречаю возле центрального рынка. – Бедные остались бедными, богатые – богатыми. Вот любить другу друга перестали и в Бога верить меньше стали. Одно хорошо – мир кругом и тишина".

Сегодня в Цхинвале проходят памятные мероприятия в честь пятой годовщины августовской войны. В 22 часа начнется акция "Будем помнить все!" В рамках этой акции у сожженного здания российского батальона смешанных сил по поддержанию мира, принявшего на себя первый удар грузинской артиллерии, пройдет возложение цветов. В 23 часа 35 минут – время, когда пять лет назад Грузия начала массированный артиллерийский обстрел Цхинвала, на Театральной площади столицы начнется акция "Живой свет памяти".


Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
XS
SM
MD
LG