Сегодня в столице КЧР городе Черкесске у здания Дома правительства состоялся митинг жителей республики "против оправдательных вердиктов сотрудникам полиции". Среди организаторов этого митинга, как это ни странно, оказался Следственный комитет. За что следователи ополчились на Фемиду?
Причина митинга – отмена обвинительного приговора экс-начальнику Уголовного розыска Черкесска Руслану Рахаеву. В августе Черкесский городской суд признал Руслана Рахаева виновным в том, что он забил до смерти в своем кабинете задержанного Дахира Джанкезова, и приговорил его к 13 годам лишения свободы.
Адвокаты Рахаева обжаловали этот приговор в Верховном суде КЧР. В октябре суд кассационной инстанции отменил обвинительный приговор и вернул дело на новое расследование. Рахаев был выпущен на свободу под подписку о невыезде.
Сегодня около трех десятков человек – в основном родственники погибшего – в знак протеста против этого вердикта вышли к Дому правительства. Говорит дочь убитого:
"Моего отца убили не где-нибудь, а в здании ГОВД, и не кто-нибудь, а сам начальник Уголовного розыска Рахаев Руслан Борисович. Он, как зверь, убил моего отца – у него было переломано 18 ребер, травма грудины, ушибы сердца и легких. Он умер от травматического шока. А сторона Рахаева утверждает, что те полицейские, которые привезли отца в горотдел, избили его накануне ночью в опорном пункте и после этого он весь переломанный смог подняться на третий этаж".
Примечательно, что управление Следственного комитета по КЧР, расследовавшее это дело, приняло участие и в организации митинга, и в формировании общественного мнения вокруг этого дела.
"К нам обратились женщины, недовольные незаконным решением суда в отношении Рахаева, и попросили помочь в освещении митинга и привлечении журналистов. Что нами и было сделано", – сообщил СМИ представитель регионального управления СКР Сергей Шуваев.
По словам адвоката Рахаева Евгения Кузюр, действия Шуваева – это беспрецедентный случай, который не имеет аналогов в России:
"Федеральный закон наделяет Следственный комитет полномочиями лишь по осуществлению уголовного судопроизводства, но никак не по обеспечению массовых выступлений граждан, недовольных решениями судов. Кроме того, все действия Следственного комитета по комментированию этого дела также являются незаконными, поскольку это дело в настоящее время не находится в производстве Следственного управления по КЧР".
– Почему не находится, ведь суд отправил дело на новое расследование?
Евгений Кузюр: Прокуратура Карачаево-Черкесии обжаловала это решение в кассационном порядке, и до Следственного комитета дело не дошло.
Не спешите ронять слезу умиления – мол, парни из СК рискуют погонами лишь бы покончить с ментовским беспределом. В чем, собственно, дело?
Два года назад местные оперативники, подчиненные Рахаева, вели расследование дела о краже на складе стройматериалов. Они дали задание своему агенту в течение недели разузнать, кто стоит за этой кражей. Для страховки пустили за агентом "наружку". Через неделю "наружка" сообщила, что их агент Джанкезов всю неделю филонил вместо того, чтобы заниматься делом.
Возмущенные оперативники взяли несчастного в оборот. Всю ночь с ним беседовали в опорном пункте на окраине города, а утром привезли в Горотдел, где через час Джанкезов умер в их кабинете от травматического шока. Опера разбежались, как ошпаренные, но через пару дней в убийстве обвинили их начальника Руслана Рахаева – чужака, которого недавно перевели в Черкесск из Ессентуков. Судмедэкспертиза, проведенная сразу же после смерти Джанкезова, определила, что лейкоцитарный вал в крови покойного ни при каких обстоятельствах не мог развиться за тот час, который несчастный провел в Горотделе, т.е. его практически убили как минимум за четыре часа до приезда в Городской отдел МВД. Но виновным все равно назначили чужака Рахаева.
Следствие отбросило все, что противоречило этой версии, а Черкесский горсуд не принял во внимание ни одного аргумента от защиты. Такое впечатление, что и с родственниками Джанкезова, людьми, не сведущими в процессуальных тонкостях, провели "разъяснительную" работу, убедили их в виновности Рахаева.
Кассационный суд изъяны следствия учел и вернул дело на доследование с вполне конкретными замечаниями, говорит Евгений Кузюр:
"Следственный комитет, естественно, не устраивает возвращение дела на дополнительное расследование, поскольку это дело является следственным браком. При принятии дела к производству и выполнении указаний суда в апелляционном определении четко указаны недостатки предварительного следствия, а именно: не была проведена дополнительная судебно-медицинская экспертиза трупа Джанкезова при наличии на то оснований и не были осуществлены процессуальные действия в отношении пяти полицейских, которые в настоящее время являются свидетелями по уголовному делу. Этого-то Следственный комитет и боится: при принятии к производству и выполнении указаний суда все становится на свои места и раскладывается по полочкам – Рахаев не виновен. А это означает, что будут соответствующие оргвыводы в отношении следователя, начальника отдела по расследованию особо важных дел, ну и всего остального вышестоящего руководства".
Вот такая история про акцию протеста "против оправдательных вердиктов сотрудникам полиции".
Может быть, это своеобразное признание силовиками эффективности акций протеста, и теперь люди в погонах не прочь взять на вооружение методы воздействия, которые общество обычно использует против них же самих.
Причина митинга – отмена обвинительного приговора экс-начальнику Уголовного розыска Черкесска Руслану Рахаеву. В августе Черкесский городской суд признал Руслана Рахаева виновным в том, что он забил до смерти в своем кабинете задержанного Дахира Джанкезова, и приговорил его к 13 годам лишения свободы.
Адвокаты Рахаева обжаловали этот приговор в Верховном суде КЧР. В октябре суд кассационной инстанции отменил обвинительный приговор и вернул дело на новое расследование. Рахаев был выпущен на свободу под подписку о невыезде.
Сегодня около трех десятков человек – в основном родственники погибшего – в знак протеста против этого вердикта вышли к Дому правительства. Говорит дочь убитого:
"Моего отца убили не где-нибудь, а в здании ГОВД, и не кто-нибудь, а сам начальник Уголовного розыска Рахаев Руслан Борисович. Он, как зверь, убил моего отца – у него было переломано 18 ребер, травма грудины, ушибы сердца и легких. Он умер от травматического шока. А сторона Рахаева утверждает, что те полицейские, которые привезли отца в горотдел, избили его накануне ночью в опорном пункте и после этого он весь переломанный смог подняться на третий этаж".
Примечательно, что управление Следственного комитета по КЧР, расследовавшее это дело, приняло участие и в организации митинга, и в формировании общественного мнения вокруг этого дела.
"К нам обратились женщины, недовольные незаконным решением суда в отношении Рахаева, и попросили помочь в освещении митинга и привлечении журналистов. Что нами и было сделано", – сообщил СМИ представитель регионального управления СКР Сергей Шуваев.
По словам адвоката Рахаева Евгения Кузюр, действия Шуваева – это беспрецедентный случай, который не имеет аналогов в России:
"Федеральный закон наделяет Следственный комитет полномочиями лишь по осуществлению уголовного судопроизводства, но никак не по обеспечению массовых выступлений граждан, недовольных решениями судов. Кроме того, все действия Следственного комитета по комментированию этого дела также являются незаконными, поскольку это дело в настоящее время не находится в производстве Следственного управления по КЧР".
– Почему не находится, ведь суд отправил дело на новое расследование?
Евгений Кузюр: Прокуратура Карачаево-Черкесии обжаловала это решение в кассационном порядке, и до Следственного комитета дело не дошло.
Не спешите ронять слезу умиления – мол, парни из СК рискуют погонами лишь бы покончить с ментовским беспределом. В чем, собственно, дело?
Два года назад местные оперативники, подчиненные Рахаева, вели расследование дела о краже на складе стройматериалов. Они дали задание своему агенту в течение недели разузнать, кто стоит за этой кражей. Для страховки пустили за агентом "наружку". Через неделю "наружка" сообщила, что их агент Джанкезов всю неделю филонил вместо того, чтобы заниматься делом.
Возмущенные оперативники взяли несчастного в оборот. Всю ночь с ним беседовали в опорном пункте на окраине города, а утром привезли в Горотдел, где через час Джанкезов умер в их кабинете от травматического шока. Опера разбежались, как ошпаренные, но через пару дней в убийстве обвинили их начальника Руслана Рахаева – чужака, которого недавно перевели в Черкесск из Ессентуков. Судмедэкспертиза, проведенная сразу же после смерти Джанкезова, определила, что лейкоцитарный вал в крови покойного ни при каких обстоятельствах не мог развиться за тот час, который несчастный провел в Горотделе, т.е. его практически убили как минимум за четыре часа до приезда в Городской отдел МВД. Но виновным все равно назначили чужака Рахаева.
Следствие отбросило все, что противоречило этой версии, а Черкесский горсуд не принял во внимание ни одного аргумента от защиты. Такое впечатление, что и с родственниками Джанкезова, людьми, не сведущими в процессуальных тонкостях, провели "разъяснительную" работу, убедили их в виновности Рахаева.
Кассационный суд изъяны следствия учел и вернул дело на доследование с вполне конкретными замечаниями, говорит Евгений Кузюр:
"Следственный комитет, естественно, не устраивает возвращение дела на дополнительное расследование, поскольку это дело является следственным браком. При принятии дела к производству и выполнении указаний суда в апелляционном определении четко указаны недостатки предварительного следствия, а именно: не была проведена дополнительная судебно-медицинская экспертиза трупа Джанкезова при наличии на то оснований и не были осуществлены процессуальные действия в отношении пяти полицейских, которые в настоящее время являются свидетелями по уголовному делу. Этого-то Следственный комитет и боится: при принятии к производству и выполнении указаний суда все становится на свои места и раскладывается по полочкам – Рахаев не виновен. А это означает, что будут соответствующие оргвыводы в отношении следователя, начальника отдела по расследованию особо важных дел, ну и всего остального вышестоящего руководства".
Вот такая история про акцию протеста "против оправдательных вердиктов сотрудникам полиции".
Может быть, это своеобразное признание силовиками эффективности акций протеста, и теперь люди в погонах не прочь взять на вооружение методы воздействия, которые общество обычно использует против них же самих.
