По мнению экспертов из Цхинвали и Москвы, российско-осетинский проект построения югоосетинской государственности страдает отсутствием конкретики и внятных перспектив развития де-факто республики. Виновников тому, считают эксперты, можно найти и в Москве, и в Цхинвали.
По мнению югоосетинского эксперта Алана Джусоева, недавняя полемика вокруг предложения лидера югоосетинской партии «Единая Осетия» Анатолия Бибилова провести референдум о присоединении республики к России выявила безыдейность участников местного политического процесса.
Бибилова упрекали в недобросовестном пиаре, говорили о невозможности присоединения, но при этом, увы, никто не выступил с конкретной альтернативной идеей, говорит Алан Джусоев:
«Как нам жить? Ну, построим мы дороги, дальше-то что? Полемику можно вести часами, но конкретного предложения, как это сделал Анатолий Бибилов, я пока ни от кого не услышал. Пусть это его личное мнение и я не во всем с ним согласен – это не важно. Важно другое – что конкретно предлагают другие политические движения, которые с ним не согласны? Все вдруг поняли, что наше политическое поле – голое. Никто ничего не предлагает. Непонятно, что предполагают под независимостью. Что нас должна кормить Россия, каждый год давать нам миллиарды? Это наша независимость?»
По мнению российского политолога Владимира Новикова, отчасти этот идеологический вакуум в Южной Осетии связан в том числе и с явным дефицитом идей в России. Если бы южные осетины знали, чего Москва хочет от них, каковы ее стратегические задачи на Южном Кавказе, то в Цхинвале имели бы представление, как лавировать внутри политики государства-патрона, как выстраивать свой курс.
«Оказалось, что нет стратегии, нет видения конечных целей России на Южном Кавказе, нет видения Южной Осетии внутри этих целей, – говорит Владимир Новиков. – Нет концепции внешней политики в отношении Южного Кавказа и Закавказья, где отдельными пунктами указывалось бы: куда мы идем, зачем мы идем, до какого пункта, до какого разворота. Когда нет единого государственного подхода, ситуация отдается на откуп ведомствам».
А различные ведомства, считает Новиков, по-разному представляют свои задачи. Министерство обороны видит Южную Осетию как большую военную базу, Минрегион – как место освоения бюджетных средств и так далее. В этом хороводе заинтересованных сторон трудно понять, в чем стратегическая цель российского присутствия в регионе, каково место Южной Осетии в ее планах.
Увы, говорит Владимир Новиков, подобная ситуация складывается не только вокруг Южной Осетии:
«Мы не можем сформулировать своих целей до конца. Я, например, не могу понять, что это такое – Таможенный союз. Это некое наднациональное объединение наподобие ЕС или платформа для будущего конфедеративного устройства? Никто же этого не говорит. Или такой замечательный фантом - союзное государство России и Белоруссии. По факту ведь нет никакого государства.
Пока Москва не определится, чего она хочет не только от Кавказа, но и постсоветского пространства в целом, пока мы будем тонуть в словах о постсоветской интеграции, но не будем говорить, в чем ее конечная цель, до тех пор мы будем провисать, и не только в Южной Осетии».
Поэтому, считают мои собеседники, южным осетинам не стоит ждать директив из Москвы, а лучше все-таки самим обозначить свои цели на перспективу.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
По мнению югоосетинского эксперта Алана Джусоева, недавняя полемика вокруг предложения лидера югоосетинской партии «Единая Осетия» Анатолия Бибилова провести референдум о присоединении республики к России выявила безыдейность участников местного политического процесса.
Бибилова упрекали в недобросовестном пиаре, говорили о невозможности присоединения, но при этом, увы, никто не выступил с конкретной альтернативной идеей, говорит Алан Джусоев:
«Как нам жить? Ну, построим мы дороги, дальше-то что? Полемику можно вести часами, но конкретного предложения, как это сделал Анатолий Бибилов, я пока ни от кого не услышал. Пусть это его личное мнение и я не во всем с ним согласен – это не важно. Важно другое – что конкретно предлагают другие политические движения, которые с ним не согласны? Все вдруг поняли, что наше политическое поле – голое. Никто ничего не предлагает. Непонятно, что предполагают под независимостью. Что нас должна кормить Россия, каждый год давать нам миллиарды? Это наша независимость?»
По мнению российского политолога Владимира Новикова, отчасти этот идеологический вакуум в Южной Осетии связан в том числе и с явным дефицитом идей в России. Если бы южные осетины знали, чего Москва хочет от них, каковы ее стратегические задачи на Южном Кавказе, то в Цхинвале имели бы представление, как лавировать внутри политики государства-патрона, как выстраивать свой курс.
«Оказалось, что нет стратегии, нет видения конечных целей России на Южном Кавказе, нет видения Южной Осетии внутри этих целей, – говорит Владимир Новиков. – Нет концепции внешней политики в отношении Южного Кавказа и Закавказья, где отдельными пунктами указывалось бы: куда мы идем, зачем мы идем, до какого пункта, до какого разворота. Когда нет единого государственного подхода, ситуация отдается на откуп ведомствам».
А различные ведомства, считает Новиков, по-разному представляют свои задачи. Министерство обороны видит Южную Осетию как большую военную базу, Минрегион – как место освоения бюджетных средств и так далее. В этом хороводе заинтересованных сторон трудно понять, в чем стратегическая цель российского присутствия в регионе, каково место Южной Осетии в ее планах.
Увы, говорит Владимир Новиков, подобная ситуация складывается не только вокруг Южной Осетии:
«Мы не можем сформулировать своих целей до конца. Я, например, не могу понять, что это такое – Таможенный союз. Это некое наднациональное объединение наподобие ЕС или платформа для будущего конфедеративного устройства? Никто же этого не говорит. Или такой замечательный фантом - союзное государство России и Белоруссии. По факту ведь нет никакого государства.
Пока Москва не определится, чего она хочет не только от Кавказа, но и постсоветского пространства в целом, пока мы будем тонуть в словах о постсоветской интеграции, но не будем говорить, в чем ее конечная цель, до тех пор мы будем провисать, и не только в Южной Осетии».
Поэтому, считают мои собеседники, южным осетинам не стоит ждать директив из Москвы, а лучше все-таки самим обозначить свои цели на перспективу.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
