Эксперты, наблюдающие за развитием событий в Южной Осетии, отмечают, что в республике сложилась какая-то странная и непропорциональная система управления, когда значительную часть полномочий президента и правительства перетянула на себя президентская администрация.
По сути, администрация президента расширила свои полномочия, превратившись в центр принятия решений по самым разным направлениям, будь то кадровые вопросы или распределение строительных подрядов, редакционная политика государственных СМИ или позиция правительства на переговорах с Москвой.
Наверное, неслучайно в Цхинвале с нескрываемым раздражением называют главу администрации Бориса Чочиева «настоящим» президентом.
Недовольство людей можно понять, потому что они избирали главой государства не Чочиева, а Леонида Тибилова, и если президент по каким-то причинам устал от государственных дел, то честнее было бы подать в отставку, а не одалживать доверие избирателя своему товарищу.
Кроме того, не Борис Илиозович был главным локомотивом предвыборной кампании президента, не он обеспечил его победу на выборах. Тогда по какому праву он присвоил себе такие полномочия?
Леонид Тибилов отправил в отставку правительство как несправившееся с поставленными перед ним задачами. Но можно ли считать виновником всех бед именно правительство, если решения по основным вопросам, которые являются компетенцией кабинета министров, принимались в администрации президента? О степени самостоятельности правительства можно судить хотя бы по тому факту, что Ростику Хугаеву даже не позволили создать свою пресс-службу. Иными словами, возникает ситуация, когда решения принимаются в одном месте, а всю полноту ответственности за них несут в другом.
Не устраивает подобное положение вещей и Москву, она явно не готова направлять деньги в распоряжение югоосетинских министерств, прекрасно понимая, что министр не в состоянии выполнить своих обязательств.
Москва не может смириться с тем, что вынуждена фактически вступать в отношения не с различными государственными институтами, формулирующими и решающими задачи в различных областях, а с одним, пусть даже и самым прекрасным человеком. В конце концов, где гарантия, что он не ошибается? Кто может поручиться за прозрачность его мотиваций?
По наблюдениям российского политолога Николая Силаева, когда Москва только приступала к восстановлению Южной Осетии, она понятия не имела, как там все внутри устроено. Поэтому и взаимоотношения складывались хаотично. Отдельно выстраивались экономические взаимоотношения (что-то там химичил Минрегион), отдельно – политические, что и привело к кризису 2011 года.
По наблюдениям Силаева, первым человеком, который попытался выяснить, что же все-таки происходит в республике, и каким-то образом собрать политический и экономический менеджмент в одну стратегию, был Владислав Сурков. В эту новую стратегию явно не вписывается наличие какой-то сильной фигуры на югоосетинской площадке, которая бы диктовала куратору свои условия, манипулировала бы Москвой.
Так, к растущему недовольству населения Южной Осетии прибавляются и принципиальные разногласия с Кремлем.
Интересно, с каким политическим багажом, кроме Бориса Илиозовича, рискует остаться президент Тибилов?
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
По сути, администрация президента расширила свои полномочия, превратившись в центр принятия решений по самым разным направлениям, будь то кадровые вопросы или распределение строительных подрядов, редакционная политика государственных СМИ или позиция правительства на переговорах с Москвой.
Наверное, неслучайно в Цхинвале с нескрываемым раздражением называют главу администрации Бориса Чочиева «настоящим» президентом.
Недовольство людей можно понять, потому что они избирали главой государства не Чочиева, а Леонида Тибилова, и если президент по каким-то причинам устал от государственных дел, то честнее было бы подать в отставку, а не одалживать доверие избирателя своему товарищу.
Кроме того, не Борис Илиозович был главным локомотивом предвыборной кампании президента, не он обеспечил его победу на выборах. Тогда по какому праву он присвоил себе такие полномочия?
Леонид Тибилов отправил в отставку правительство как несправившееся с поставленными перед ним задачами. Но можно ли считать виновником всех бед именно правительство, если решения по основным вопросам, которые являются компетенцией кабинета министров, принимались в администрации президента? О степени самостоятельности правительства можно судить хотя бы по тому факту, что Ростику Хугаеву даже не позволили создать свою пресс-службу. Иными словами, возникает ситуация, когда решения принимаются в одном месте, а всю полноту ответственности за них несут в другом.
Не устраивает подобное положение вещей и Москву, она явно не готова направлять деньги в распоряжение югоосетинских министерств, прекрасно понимая, что министр не в состоянии выполнить своих обязательств.
Москва не может смириться с тем, что вынуждена фактически вступать в отношения не с различными государственными институтами, формулирующими и решающими задачи в различных областях, а с одним, пусть даже и самым прекрасным человеком. В конце концов, где гарантия, что он не ошибается? Кто может поручиться за прозрачность его мотиваций?
По наблюдениям российского политолога Николая Силаева, когда Москва только приступала к восстановлению Южной Осетии, она понятия не имела, как там все внутри устроено. Поэтому и взаимоотношения складывались хаотично. Отдельно выстраивались экономические взаимоотношения (что-то там химичил Минрегион), отдельно – политические, что и привело к кризису 2011 года.
По наблюдениям Силаева, первым человеком, который попытался выяснить, что же все-таки происходит в республике, и каким-то образом собрать политический и экономический менеджмент в одну стратегию, был Владислав Сурков. В эту новую стратегию явно не вписывается наличие какой-то сильной фигуры на югоосетинской площадке, которая бы диктовала куратору свои условия, манипулировала бы Москвой.
Так, к растущему недовольству населения Южной Осетии прибавляются и принципиальные разногласия с Кремлем.
Интересно, с каким политическим багажом, кроме Бориса Илиозовича, рискует остаться президент Тибилов?
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
