В суды Южной Осетии постоянно поступают иски от граждан, считающих свое увольнение с рабочего места незаконным. Нередко к решениям работодателя трудно придраться – все оформлено строго по закону, но бывают и случаи грубейшего нарушения прав работников.
Недавно моя хорошая знакомая, 57-летняя жительница Цхинвала Мадина, рассказала мне об истории своего незаконного увольнения. Тема эта для Мадины крайне болезненная, так как ее «попросили» с работы, зная об ее онкологическом заболевании.
Недавно в ведомстве, в котором работает Мадина, всех перевели на контрактную основу. Введение такой схемы трудоустройства является нарушением закона, считает Мадина, так как, хотя контракт и предполагает, что работодатель гарантирует работнику выполнение всех обязательств по пенсионному обеспечению, механизм реализации подобных соглашений в Южной Осетии отсутствует:
«Прежде чем я подписала контракт, я была против, я говорила, что этот контракт незаконный. Но мне тогда сказали: не подпишешь – мы тебя уволим. Я не стала лезть на рожон, подумала: ладно, не уволят же меня. Тем более что у меня на тот момент на иждивении был ребенок, больной отец, и сама я только что была прооперирована – у меня обнаружили онкологию. После операции мне нужно постоянное наблюдение и лечение у врачей. Все это стоит больших денег. Во всем мире всем онкологическим больным помогают, у меня же отняли работу».
Официальной причиной увольнения, по словам Мадины, явилось истечение срока контракта, неофициально же начальник ей прямо сказал, что не желает ее больше видеть. Сама она уверена, что престижное место юриста в солидной организации просто освободили для кого-то. Сейчас Мадина обратилась в суд с иском о восстановлении и рассчитывает, что он примет решение в ее пользу.
Знакомый судья на условиях анонимности рассказал, что подобные дела не редкость для Южной Осетии. При этом, по словам моего собеседника, довольно часто к решению работодателя трудно придраться, так как все оформлено в соответствии с требованиями трудового законодательства.
Кстати, в Южной Осетии есть профсоюзная организация, призванная грудью защищать права трудящихся. Функционирует Совет профсоюзов и сейчас, но моей знакомой Мадине, с рассказа об истории которой я начинала свой репортаж, даже в голову не пришло обратиться в эту организацию.
Сам совет расположился в одном из помещений отремонтированного здания Министерства юстиции. Возглавляет его Жанна Гергаулова, которая рассказала, что Совет профсоюзов собрал профсоюзные организации, до сих функционирующие в учреждениях сферы образования, культуры и ряде госучреждений. Профсоюзы, говорит Гергаулова, как и раньше занимаются защитой прав работников. Я спросила Жанну, как часто обращаются в ее организацию люди, потерявшие работу. Говорит Жанна Гергаулова:
«К сожалению, от наших граждан такие обращения редки, можно сказать, единичны».
– А вы можете помочь им в этой ситуации?
– Стараемся помочь по мере возможности. В случае обращений мы говорим с руководителями организаций. Бывает и так, что рекомендуем обратиться в суд. Короче, то, что зависит от нас, мы делаем.
Конечно, разговоры «по душам» с руководителями, принявшими решение об увольнении, признает Гергаулова, как правило, не дают никакого результата. Так что суд остается единственной инстанцией, в которой можно, если даже и не отстоять свои права, то хотя бы громко заявить о желании их иметь.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Недавно моя хорошая знакомая, 57-летняя жительница Цхинвала Мадина, рассказала мне об истории своего незаконного увольнения. Тема эта для Мадины крайне болезненная, так как ее «попросили» с работы, зная об ее онкологическом заболевании.
Недавно в ведомстве, в котором работает Мадина, всех перевели на контрактную основу. Введение такой схемы трудоустройства является нарушением закона, считает Мадина, так как, хотя контракт и предполагает, что работодатель гарантирует работнику выполнение всех обязательств по пенсионному обеспечению, механизм реализации подобных соглашений в Южной Осетии отсутствует:
«Прежде чем я подписала контракт, я была против, я говорила, что этот контракт незаконный. Но мне тогда сказали: не подпишешь – мы тебя уволим. Я не стала лезть на рожон, подумала: ладно, не уволят же меня. Тем более что у меня на тот момент на иждивении был ребенок, больной отец, и сама я только что была прооперирована – у меня обнаружили онкологию. После операции мне нужно постоянное наблюдение и лечение у врачей. Все это стоит больших денег. Во всем мире всем онкологическим больным помогают, у меня же отняли работу».
Официальной причиной увольнения, по словам Мадины, явилось истечение срока контракта, неофициально же начальник ей прямо сказал, что не желает ее больше видеть. Сама она уверена, что престижное место юриста в солидной организации просто освободили для кого-то. Сейчас Мадина обратилась в суд с иском о восстановлении и рассчитывает, что он примет решение в ее пользу.
Знакомый судья на условиях анонимности рассказал, что подобные дела не редкость для Южной Осетии. При этом, по словам моего собеседника, довольно часто к решению работодателя трудно придраться, так как все оформлено в соответствии с требованиями трудового законодательства.
Кстати, в Южной Осетии есть профсоюзная организация, призванная грудью защищать права трудящихся. Функционирует Совет профсоюзов и сейчас, но моей знакомой Мадине, с рассказа об истории которой я начинала свой репортаж, даже в голову не пришло обратиться в эту организацию.
Сам совет расположился в одном из помещений отремонтированного здания Министерства юстиции. Возглавляет его Жанна Гергаулова, которая рассказала, что Совет профсоюзов собрал профсоюзные организации, до сих функционирующие в учреждениях сферы образования, культуры и ряде госучреждений. Профсоюзы, говорит Гергаулова, как и раньше занимаются защитой прав работников. Я спросила Жанну, как часто обращаются в ее организацию люди, потерявшие работу. Говорит Жанна Гергаулова:
«К сожалению, от наших граждан такие обращения редки, можно сказать, единичны».
– А вы можете помочь им в этой ситуации?
– Стараемся помочь по мере возможности. В случае обращений мы говорим с руководителями организаций. Бывает и так, что рекомендуем обратиться в суд. Короче, то, что зависит от нас, мы делаем.
Конечно, разговоры «по душам» с руководителями, принявшими решение об увольнении, признает Гергаулова, как правило, не дают никакого результата. Так что суд остается единственной инстанцией, в которой можно, если даже и не отстоять свои права, то хотя бы громко заявить о желании их иметь.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия