ПРАГА---Компартия Армении стала 1 мая единственной общественно-политической организацией, которая провела в стране первомайскую демонстрацию. Акция прошла под знаком поддержки вступления Армении в Таможенный союз. Мы побеседовали с экспертом армянского Центра политических и международных исследований Рубеном Меграбяном.
Рубен Меграбян: Из последних событий я могу выделить первомайский цирк, который устроила с красными флагами группа людей, которые называли себя коммунистами. Это событие ознаменовалось тем, что там мало говорилось реально о правах трудящихся, о социальных требованиях, с которыми выступает ряд гражданских инициатив Армении. Это были призывы вернуться в советское прошлое, развевающиеся красные флаги с серпом и молотом, призывы объединения с Россией. Шествие закончилось тем, что дошли до российского посольства и какие-то люди стали в мегафон зачитывать обращение к России побыстрее принять Армению в Таможенный союз. Собственно, в этом и заключалось понимание международного Дня солидарности трудящихся.
Александр Касаткин: Насколько я знаю, Совет старейшин Еревана принял решение о восстановлении в Ереване памятника Анастасу Микояну – политическому деятелю ленинско-сталинской эпохи. Связано ли это как-то с маршем и с первомайскими праздниками?
Рубен Меграбян: С этим маршем, в общем-то, он не связан, но он укладывается в общий тренд реабилитации советского прошлого. В принципе, что сделал Микоян для Армении? Он имеет отношение к Армении только окончанием своей фамилии, и не более того. Это был типичный советский деятель, человек из близкого окружения Сталина. Более того, существует рассекреченный документ, который фигурирует в средствах массовой информации, в котором он ходатайствует перед Сталиным об увеличении квот на расстрел в Армении недобитых антисоветских элементов. Страсть армянских властей понравиться режиму Путина уже переходит все границы разумного и приличия. Директор Музея института геноцида армян Айк Демоян был, можно сказать, единственным из присутствующих, кто встал и просто пристыдил всех, сказав, что в Ереване нет места для памятников преступникам против человечества.
Александр Касаткин: Рубен, насколько вообще популярны такие пророссийские или, скажем, просоветские движения в Армении?
Рубен Меграбян: Как таковых организованных движений нет, чтобы можно было назвать их движением в полноценном смысле этого слова. Просто Армения, как и Россия, сейчас находится под чудовищным прессом этой ужасной российской пропаганды, которая несет не весть что: всем известно, о чем там идут разговоры, особенно на фоне событий в Украине. Люди привыкли воспринимать то, что говорится по телевизору, как должное, и на этом фоне формируются определенные взгляды, тем более когда нет особой альтернативы, потому что сейчас очень мало средств массовой информации, которые разъясняют все с позиции общечеловеческих ценностей – то, что принято называть западными ценностями, хотя это уже давно не сугубо западные, а общечеловеческие ценности. Фактически сейчас в этом направлении ничего не делается. Телевидение монополизировано этим маразмом, что, естественно, не может не влиять на определенные настроения, тем более, когда люди особо не задумываются над причинно-следственными связями.
Рубен Меграбян: Из последних событий я могу выделить первомайский цирк, который устроила с красными флагами группа людей, которые называли себя коммунистами. Это событие ознаменовалось тем, что там мало говорилось реально о правах трудящихся, о социальных требованиях, с которыми выступает ряд гражданских инициатив Армении. Это были призывы вернуться в советское прошлое, развевающиеся красные флаги с серпом и молотом, призывы объединения с Россией. Шествие закончилось тем, что дошли до российского посольства и какие-то люди стали в мегафон зачитывать обращение к России побыстрее принять Армению в Таможенный союз. Собственно, в этом и заключалось понимание международного Дня солидарности трудящихся.
Александр Касаткин: Насколько я знаю, Совет старейшин Еревана принял решение о восстановлении в Ереване памятника Анастасу Микояну – политическому деятелю ленинско-сталинской эпохи. Связано ли это как-то с маршем и с первомайскими праздниками?
Рубен Меграбян: С этим маршем, в общем-то, он не связан, но он укладывается в общий тренд реабилитации советского прошлого. В принципе, что сделал Микоян для Армении? Он имеет отношение к Армении только окончанием своей фамилии, и не более того. Это был типичный советский деятель, человек из близкого окружения Сталина. Более того, существует рассекреченный документ, который фигурирует в средствах массовой информации, в котором он ходатайствует перед Сталиным об увеличении квот на расстрел в Армении недобитых антисоветских элементов. Страсть армянских властей понравиться режиму Путина уже переходит все границы разумного и приличия. Директор Музея института геноцида армян Айк Демоян был, можно сказать, единственным из присутствующих, кто встал и просто пристыдил всех, сказав, что в Ереване нет места для памятников преступникам против человечества.
Александр Касаткин: Рубен, насколько вообще популярны такие пророссийские или, скажем, просоветские движения в Армении?
Рубен Меграбян: Как таковых организованных движений нет, чтобы можно было назвать их движением в полноценном смысле этого слова. Просто Армения, как и Россия, сейчас находится под чудовищным прессом этой ужасной российской пропаганды, которая несет не весть что: всем известно, о чем там идут разговоры, особенно на фоне событий в Украине. Люди привыкли воспринимать то, что говорится по телевизору, как должное, и на этом фоне формируются определенные взгляды, тем более когда нет особой альтернативы, потому что сейчас очень мало средств массовой информации, которые разъясняют все с позиции общечеловеческих ценностей – то, что принято называть западными ценностями, хотя это уже давно не сугубо западные, а общечеловеческие ценности. Фактически сейчас в этом направлении ничего не делается. Телевидение монополизировано этим маразмом, что, естественно, не может не влиять на определенные настроения, тем более, когда люди особо не задумываются над причинно-следственными связями.
