ПРАГА---Власти самопровозглашенной республики Южная Осетия приступили к согласованию с Москвой проекта договора о союзничестве и интеграции с Российской Федерацией. На суд общественности документ будет представлен только после его одобрения Москвой. В Цхинвали заявляют, что проект не противоречит Конституции самопровозглашенной республики и не ущемляет ее суверенитета. В рубрике «Некруглый стол» мы обсуждаем этот вопрос с председателем «Народной партии» Южной Осетии Александром Плиевым и председателем движения «Твой выбор – Осетия» Аланом Джусоевым.
Нана Плиева: Александр Михайлович, политсовет при президенте Южной Осетии, в котором вы также состоите, утвердил проект нового договора о союзничестве и интеграции Южной Осетии с Россией. Пресс-служба президента сообщила, что документ готов для начала консультаций с Российской Федерацией. В заявлении также было сказано, что он соответствует Конституции Южной Осетии. Я напомню, что ваша партия критиковала проект, опубликованный в СМИ, от которого открестились власти, называя его антиконституционным. Что теперь изменилось?
Александр Плиев: После нашего заявления на очередном заседании политсовета по инициативе президента была создана рабочая группа, которая за период каникул провела очень хорошую, конструктивную работу, учла все (замечания) заинтересованных сторон, которые разрабатывают этот законопроект. 12 января на последнем заседании политсовета по этому вопросу было принято окончательное решение, т.е. окончательный проект договора, который предлагает Южная Осетия. Этого решения я по договоренности членов политсовета не буду разглашать. Могу лишь сказать, что все наши интересы в этом договоре были учтены, он не затрагивает суверенитета Южной Осетии. Ни о потере суверенитета, ни о нарушении Конституции в этом проекте речи не идет.
Нана Плиева: То есть это будет договор между двумя государствами? У вас больше нет опасений, что он не соответствует Конституции или ущемляет суверенитет Южной Осетии?
Александр Плиев: Нет уже этих опасений. На последнем заседании политсовета мнения были практически полностью учтены, так что у нас таких опасений больше не осталось. Все атрибуты государственной власти Южной Осетии остаются. Вы правильно сказали, что это договор между двумя независимыми государствами, которые просто подписывают очередной договор о сотрудничестве, интеграции и, в том числе, стратегическом партнерстве.
Нана Плиева: Алан, вы активно участвовали в общественных обсуждениях, которые проходили в Южной Осетии. Пресс-служба президента накануне сообщила, что представители научной интеллигенции, общественности обсудили чуть ли не каждый пункт договора об интеграции Южной Осетии с Российской Федерацией. О каком документе идет речь: об опубликованном в СМИ, от которого открестилась администрация президента, но который активно обсуждался в обществе? Если нет, то кто эти общественники, которые обсудили каждый пункт договора?
Алан Джусоев: Судя по всему, документ, который обсуждали, это не тот документ, который был опубликован в СМИ. По крайней мере новой версии пока не было опубликовано, она отослана для обсуждения российской стороне. Насколько я знаю, обсуждение шло в министерствах и ведомствах. Окончательного документа я не видел. Первоначальный документ, от которого открестилась администрация президента, я видел. Но это не документ, так как он составлен юридически неграмотно.
Нана Плиева: Да, очень странно составленная анонимка, скажем так.
Алан Джусоев: Да, это анонимка. Я тогда тоже высказывался, что бессмысленно обсуждать бумагу, у которой нет автора. Любой человек мог написать эту бумагу, а нового текста я пока не видел.
Нана Плиева: В данном случае меня интересует, что указывается, что представители интеллигенции, общественности обсудили проект договора. Но получается, вы не видели этот документ?
Алан Джусоев: Я не видел этот документ. Может быть, его послали в НИИ, но я его не видел. Если сохранилась аналогия с первоначальным вариантом и если Александр Плиев говорит, что по суверенитету все нормально, все учтено, то меня больше интересовал социальный аспект – медицина, образование, наука, культура. В первоначальной анонимке этого практически не было.
Нана Плиева: Там было обозначено, что все это будет финансироваться и будет доведено чуть ли не до российского уровня, предусматривается унификация законодательства, повышение финансирования. Какие у вас вопросы в этом плане?
Алан Джусоев: По итогам любого рамочного соглашения подписываются межведомственные соглашения. Если сравнивать, допустим, даже с тем рамочным соглашением, по которому мы сейчас с Российской Федерацией ведем обсуждение, то там попунктно все прописано, и на основании этих пунктов они ложатся прямо в межведомственное соглашение. Я не увидел развернутого правоохранения с учетом специфики Южной Осетии, допустим, перевала у границы с Грузией, я не видел образования – в какую сторону оно идет. Понятно, что мы доводим зарплаты до уровня российских, но, понимаете, если мы будем переходить на российские стандарты, то у нас в Южной Осетии неминуемо начнутся сокращения в бюджетных органах. Я этого всего не увидел. Если это все в новом тексте есть, то очень хорошо, но хотелось бы, прежде чем комментировать новый, отосланный текст, его прочесть.
Нана Плиева: Александр Михайлович, почему нельзя было официально опубликовать рабочий вариант договора, как это было сделано в Абхазии, и по итогам широкого общественного, всенародного обсуждения его доработать, а затем отправить в Москву? Зачем был весь этот непонятный детективный сюжет, некая конспирология – мы не знаем, кто написал проект договора, который опубликовали СМИ, от которого открестились в администрации президента, но мы догадывались по сливу в российской прессе, что что-то такое действительно обсуждалось в администрации. Люди запутались. Почему нельзя было все сделать проще?
Александр Плиев: На самом деле этот вопрос не только ко мне. Я являюсь одним из членов политсовета при президенте, в котором около 25 человек. Что касается абхазского договора, то проект договора был опубликован после того, как были проведены консультации. Сейчас, чтобы просто так взять и опубликовать достаточно сырой документ… Это наше югоосетинское предложение. Я думаю, надо прислушаться к этому предложению, потому что тот проект договора, который неизвестно откуда родился (мы понимаем, откуда он взялся), на самом деле абсолютно ничего не отражал, был противоречивым, и мы бы первыми выступили против.
Нана Плиева: А почему нельзя было югоосетинский вариант выработать, учитывая мнения людей, народа? Зачем что-то скрывать?
Александр Плиев: Ничего не скрывалось. У политсовета достаточно сил и средств. Кроме политиков есть научная интеллигенция, а также много интеллигентных и достаточно грамотных людей, которые не являются руководителями министерств и ведомств. Есть и такие люди, которые очень серьезно отнеслись к этому проекту. Тот договор, который был предложен югоосетинской стороной Москве, и тот, который взялся ниоткуда, – это абсолютно разные договоры. Я надеюсь, что этот договор в том виде, в котором мы его представили, полностью соответствует интересам Южной Осетии, России, безопасности и интеграционным вопросам.
Нана Плиева: Алан, как вы считаете, почему Москва по-другому себя повела в Южной Осетии? В Абхазии действительно изначально был опубликован вариант договора, предложенный Москвой. Он вызвал, мягко говоря, неоднозначную реакцию – его абхазы переписали, отправили обратно. В данном случае мы видим, что Москва самоустранилась и наблюдает за происходящим как бы со стороны. Как вы считаете, почему? Исходя из абхазского опыта?
Алан Джусоев: Вы правы, во-первых, исходя из абхазского опыта, потому что реакция была не очень позитивная. Здесь тоже реакция была не очень позитивная – я сейчас говорю не о тексте документа, а о подходе, о том, как его преподнесли. Уже когда прошлись по тексту, было понятно, что, во-первых, без подписи, без исходящего номера, непонятно что. Ответственность лежит на так называемых курирующих органах – ведомствах, которые курируют взаимоотношения Российской Федерации и Южной Осетии. Я думаю, что люди таким образом решили немного снять с себя ответственность и перекинуть ее на нас. Но в этом отношении, я считаю, что наше руководство поступило мудро и правильно, что этот первоначальный вариант вынесли на обсуждение общественности и четко показали, что это не наш вариант и нам его предложили.
Нана Плиева: Вы имеете в виду тот вариант, который обсуждался в политсовете, или тот, который был опубликован в СМИ?
Алан Джусоев: Тот, который был опубликован.
Нана Плиева: Руководство, как выяснилось, не имело к нему отношения...
Алан Джусоев: Югоосетинское руководство к нему не имело отношения, потому что в противном случае получается, что это наша инициатива. Может быть, и хотели так преподнести – об этом мы можем только догадываться. Но сейчас отослан сегодняшний, рабочий вариант. Я сторонник того, что то, что отослали в Москву сегодня, надо было опубликовать, потому что если уж мы пошли по принципу, что мы открыто обсуждаем все варианты договора о взаимоотношениях с Российской Федерации, тогда этой линии надо придерживаться.
Нана Плиева: Кстати, о том, что надо опубликовать... Александр Михайлович, документ теперь отправят в Москву, и, насколько я понимаю, только потом он будет представлен на суд общественности. А можно будет внести изменения в тот вариант договора, который пришлют из Москвы, или он окончательный и не подлежит никакой корректировке? Люди в Южной Осетии смогут сказать последнее и решающее слово?
Александр Плиев: В этом вопросе я согласен с Аланом, надо было на самом деле опубликовать этот проект. Это мое личное мнение, не политсовета.
Нана Плиева: А почему в политсовете с вами не согласны?
Александр Плиев: Чтобы действительно не напрягать ситуацию. Но я надеюсь, что все консультации сводятся к тому, что народ должен знать изначальный проект договора, предлагаемого югоосетинской стороной. С другой стороны, что касается того, откуда взялся первый вариант договора, то не надо скрывать: все прекрасно знают источник первоначального договора – это была разработка партии «Единая Осетия». Они изначально его предложили, вынесли (на обсуждение) в парламент. Были очень бурные дебаты и обсуждения в парламенте. Они сами говорят о том, что он разрабатывался «Единой Осетией».
Нана Плиева: Получается, что «Единая Осетия» и господин Бибилов проиграли?
Александр Плиев: Безусловно, потому что договор народу, тем более, России, ни в коем случае нельзя представлять (в таком виде), потому что неоднократно российское высшее политическое руководство в лице президента Российской Федерации, спикера, министра иностранных дел четко и ясно заявляло, что Южная Осетия – независимое государство со всеми атрибутами власти. А согласно тому проекту договора, который был предложен Бибиловым, мы практически теряли свое независимое будущее. Многие заинтересованные ведомства России тоже были против. По моей информации, и Министерство иностранных дел России было против первоначального проекта договора, и Совет безопасности Российской Федерации, т.е. было озвучено до этого Матвиенко, Путиным и другими представителями высшего политического руководства, что Южная Осетия – это независимое современное государство, и поэтому не только в Южной Осетии, но и в России высшая часть не была готова к тому договору, который предлагал Анатолий Ильич Бибилов.
Нана Плиева: Алан, как вы считаете, означает ли это проигрыш команды Анатолия Бибилова – «Единой Осетии», которая в довольно агрессивной форме отзывалась об оппонентах, обвиняя их в саботаже интеграционных процессов с Россией. Они лоббировали вхождение Южной Осетии в состав России, это не получилось, но они были готовы идти на существенный компромисс в вопросах суверенитета и независимости?
Алан Джусоев: Во-первых, предлагать можно все, что угодно. Предлагать никто никому не запрещает. Во-вторых, бесспорно, интеграционный процесс между Южной Осетией и Российской Федерацией будет продолжаться, и это нормально.
Нана Плиева: Это поддерживают все политические силы – есть полный консенсус в этом вопросе.
Алан Джусоев: Да. Что касается того, проиграла партия Бибилова или нет… В данном случае, если это их инициатива (я просто сейчас впервые услышал, что это их инициатива), тогда да, она не удалась. Почему? Есть процедура рассмотрения любых нормативно-правовых документов, которые касаются внешнеполитической деятельности Российской Федерации – это правовое управление администрации президента, Министерство иностранных дел Российской Федерации и секретариат Совбеза Российской Федерации. Допустим, мы бы отослали в таком виде эту бумагу, но она бы пришла оттуда в абсолютно перечеркнутом виде – вот в чем принцип. Если мы что-то посылаем и что-то инициируем, я считаю, что в правовом и политическом смысле все эти документы должны быть правильно составлены.
Нана Плиева: Но в данном случае вопрос все же не только в юридических тонкостях, а вопрос политический – я об этом вас спрашиваю.
Алан Джусоев: Если говорить о политическом вопросе, то, бесспорно, это провал, потому что это крупнейшая фракция в парламенте, это спикер парламента, вице-спикер парламента.
Нана Плиева: Александр Михайлович, я еще раз хочу вернуться к тому, что вы сказали, что это договор между двумя государствами. Очень много вопросов вызывал силовой блок – армия, спецслужбы, силовые структуры, следственные и судебные органы, МВД Южной Осетии становились частью соответствующих структур Российской Федерации. Сейчас это по-другому? Как это прописано в югоосетинском проекте договора?
Александр Плиев: Все, что вы перечислили, – это атрибутика власти, и в последнем, окончательном варианте, который мы отослали в Россию, нет такого – там все остается Южной Осетии. Единственное, там больше идет упор на социальную сферу, т.е. зарплаты, социальные пособия, гарантии и тому подобное. Есть такие статьи, которые усиливают безопасность Южной Осетии, но вооруженные силы и силовые структуры, согласно последнему договору, остаются верховному главнокомандующему.
Нана Плиева: Верховным главнокомандующим остается президент Южной Осетии?
Александр Плиев: Безусловно, да.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
