Термином «коабитация» принято называть ситуацию, когда исполнительная власть разделена между представителями двух противостоящих политических партий (обычно президентом и кабинетом министров). Такое положение в Грузии завершилось в октябре 2013 года вместе со сроком президентства Михаила Саакашвили. До этого в течение года лидеры правящей «Грузинской мечты» произносили это слово примерно так, как средневековые христиане говорили о сатане: т.е. как об источнике зла. Главным предвыборным слоганом президентской кампании кандидата от «Мечты» Георгия Маргвелашвили стало: «Я закончу коабитацию».
Но слова не всегда употребляют в строгом смысле. В Грузии так иногда называют любой случай, когда какой-либо официальный пост занимает человек, не являющийся лояльным лично Бидзине Иванишвили. Подразумевается, что такая фигура будет играть против него, т.е. выражать интересы «националов». Третьего не дано.
В этом смысле команда Иванишвили никак не может выйти из режима «коабитации». Ушел Саакашвили – остался избранный прямым голосованием мэр Тбилиси Гиги Угулава. С ним ничего нельзя было поделать, пришлось просто посадить. После этого главным «коабитантом» стал председатель Верховного суда Коте Кублашвили. По идее, эта фигура неполитическая, но раз ставленник Миши – значит, враг. Для его ослабления приняли некоторые изменения в законодательстве, но все же дотерпели до окончания его срока, т.е. февраля этого года. Теперь все внимание перешло на еще одного «коабитанта», председателя Национального банка Георгия Кадагидзе, последнего назначенца времен Саакашвили. На фоне девальвации национальной валюты объявить его врагом вдвойне удобно: именно Кадагидзе заставляет лари падать.
В начале будущего года срок Кадагидзе тоже истекает. Означает ли это, что тем самым ненавистная система коабитации наконец закончится? Нет. Ирония судьбы в том, что некоторое ее подобие олицетворяет тот самый президент Маргвелашвили, пришедший, чтобы ее закончить. Он сам всемерно избегает того, чтобы его роль в системе управления можно было охарактеризовать этим словом, и преподносит себя как надпартийного президента, верного при этом предвыборным обещаниям «Мечты». Но власти такая позиция непонятна: кто не с нами, тот против нас. Как только Маргвелашвили предпримет шаг, не соответствующий партийным интересам «Мечты», деятели последней начинают говорить, что президент подыгрывает «Национальному движению». В частности, когда президент включил в очередной лист помилованных преступников, состоящий на этот раз из 98 человек, Левана Бобохидзе, имеющего несчастье быть братом депутата парламента от «националов» и когда-то представлявшего эту же партию в одном из районных сакребуло (т.е. советов), премьер Ираклий Гарибашвили сразу откликнулся: президент ведет себя как «национал». Его сразу наказали: вопреки всем правилам, не разрешили открыть Международный молодежный олимпийский фестиваль.
Проблемы двух главных «коабитантов» пересеклись, когда президент Маргвелашвили наложил вето на новые законодательные изменения касательно банковского надзора. Правительство не может просто снять председателя Национального банка и не решилось его арестовать, но как-то наказать надо. Поэтому решили изменить закон, чтобы урезать полномочия самого института, в частности, изъять из его компетенции функцию надзора над коммерческими банками, передав ее новому органу, реально подконтрольному кабинету министров. Проект вызвал острую критику внутри и вне страны, поскольку может ударить по независимости банковской системы и, скорее всего, ухудшит отношения с Международным валютным фондом. Но это неважно, закон приняли. Ожидается, что и президентское вето удастся преодолеть.
В том широком смысле, в котором это слово здесь употреблялось, «коабитация» – необходимый признак демократии. То же самое еще называется «системой сдержек и противовесов». Понимание демократии, характерное для представителей «Мечты» (но отнюдь не только для них), можно скорее назвать феодализмом с демократическим фасадом (я знаю, что в политической науке есть много других терминов для определения такой системы, но здесь предпочту говорить проще). Демократическая составляющая заключается в том, что самого славного феодала страны избирает народ. Но затем тот правит так, как традиционные феодалы: на основе личной верности. Те, кто раньше служил Мише, но теперь присягнул на верность Бидзине, вполне приемлемы. Но присутствие на руководящих постах людей, которые проявляют реальную самостоятельность, пусть в рамках Конституции, – аномалия, от которой надо обязательно избавиться.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
