Традиционно на Кавказе 8 марта облеченные властью мужчины или представители местной интеллигенции говорят об уважении к женщинам, о том, какое почетное место они занимают в кавказском социуме. Нет ли здесь подмены понятий, когда на вопрос о правах (а это все-таки день борьбы за равенство прав и эмансипацию) отвечают уверениями в уважении и преклонении?
8 марта кавказские мужчины любят разглагольствовать о правах женщин и их особом месте в обществе. При этом, быть может, сами того не понимая, они говорят о ней в рамках традиции, т.е. о женщине, которая знает свое место, отведенное ей мужчиной. Это не совсем то, что называется равенством гражданских прав мужчин и женщин, которое мы так торжественно отмечаем каждый год 8 марта.
Впрочем, утверждение спорное, согласны с ним далеко не все. По мнению преподавателя Югоосетинского госуниверситета Валентины Котоловой, действительно, права кавказских женщин были сильно ограничены, притом, что они занимали весьма почетное место в семье и обществе. Но все эти ограничения в прошлом, объясняет Валентина Графовна:
«Сегодня, во всяком случае, у нас, в Южной Осетии, женщине грех жаловаться, что она урезана в своих правах, что она несвободна. Другое дело, что женщина как была, так и осталась очень сильно обремененной бытом, и от этого пока никуда не деться. А в остальном – судите сами: у нас в народном хозяйстве, образовании, здравоохранении перевес имеют женщины. Женщины уверенно представлены в политике, занимают министерские должности.
– Это не исчерпывает понятие свободы. К примеру, женщина, в силу обстоятельств оставшаяся одна, рискнет завести ребенка, не опасаясь осуждения со стороны общества? Общество признает ее право на материнство без мужа?
– Мы уже давно переступили этот психологический барьер. Давно уже всем понятно, что величие женщины в материнстве. За это ее можно только уважать. И сегодня уже нет такого, чтобы ее за это могли осуждать».
Российская правозащитница Варвара Пахоменко говорит, что женщины в Южной Осетии чувствуют себя свободнее, чем в республиках Северного Кавказа, даже в тех, где подавляющая часть населения ведет светский образ жизни. Это специфика общества, прошедшего через войну, когда женщина вынуждена была брать на себя, что называется, мужские функции. В воюющей Чечне, например, женщины руководили населенными пунктами, брали на себя проведение переговоров с противником. Правда, когда уже наступило мирное время, женщинам в Чечне указали на их место, т.е. произошел откат назад, а в Южной Осетии такого не видно.
И все-таки, говорит Варвара Пахоменко, в Южной Осетии у женщин есть проблемы с правами, чаще это проявляется, когда сталкиваются традиционное и гражданское право:
«Правоохранительные органы, которые состоят из местных мужчин, все еще предпочитают не вмешиваться в дела, связанные с семейными вопросами. Проблема семейного насилия, как мне кажется, в кавказских обществах табуирована еще больше, чем в целом по России. Это общая проблема для всех кавказских республик: если женщина обращается в органы с жалобой на домашнее насилие, угрозы или даже изнасилование, то, как правило, правоохранители предпочитают не вмешиваться. И вот эта смесь гражданского и традиционного права дает совершенно невероятную картину, в которой женщина чаще оказывается жертвой, потому что, как только начинают вспоминать о традиционном праве, в первую очередь говорят о поведении женщины. В Южной Осетии еще в 90-х (в меньшей мере сейчас) была проблема насильного похищения невест, когда заставляли выходить замуж. Опять же в эти дела правоохранительные органы предпочитали не вмешиваться».
По словам российского психолога, заведующего кафедрой психологии МГУ Александра Асмолова, когда мы говорим о таком сложном феномене, как новая традиция или новый ритуал, к которому относится 8 марта и все, что с ним связано, мы должны понимать, что она является вызовом целому ряду патриархальных культур, причем не только кавказских, но и европейских. Отсюда и двойственное отношение к новому, или даже его отторжение.
По определению Александра Асмолова, мы находимся сегодня в эпоху множественности современностей, поэтому любое наше восприятие не может быть раскрашено лишь в черные и белые цвета. И неслучайно великий психолог Лев Выготский говорил, что существует геологическая модель строения личности, в которой переплетаются новые и старые породы. Какие из них возьмут верх, зависит от той или иной ситуации, которая осуществляется здесь и теперь. Говорит Александр Асмолов:
«Мы имеем дело с очень сложным феноменом, за которым может быть и внешне декларируемое, внешне одобряемое поведение, но связанное с известной долей лукавства – в той или иной мере отдать дань вчера рожденному ритуалу. Но вместе с тем за этим стоит и другая вещь: когда мы относимся к женщине, будь это Кавказ или Европа, в рамках модели рыцарского поведения. Эталон рыцарского поведения весьма своеобразен: «если кто-то оскорбил женщину, я могу ради нее либо погибнуть сам, либо убить обидчика. Но после того, как я одержу победу ради этой женщины, я ей говорю: пойди помой пол. Женщина, знай свое место».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
