«Грузинская мечта» представила избирателям 15 новых кандидатов в депутаты. Несмотря на внешние различия, они пугающе похожи друг на друга, как оловянные солдатики, которых вытряхнули из пыльной коробки и расставили на зеркально гладкой поверхности стола.
Политическим партиям Грузии, словно вампирам, постоянно требуется свежая кровь. Пытаясь создать иллюзию обновления и стремления к энергичным реформам, они демонстрируют перед выборами молодое пополнение и превращают его в ширму для «корпорации монстров», подмявшей под себя ту или иную партию.
Горький привкус в словосочетании «молодая гвардия» появился два столетия назад где-то между Лейпцигом и Ватерлоо. Наполеону приписывают короткую фразу, впитавшую в себя весь ужас войны: «Моя молодая гвардия тает, как снег на солнце». Но даже тяжесть потерь не уничтожает присущей молодости всепроникающей жизненной энергии (если точнее, того, что все те же французы называют «элан виталь») и дерзкого вызова, который бросает существующему порядку вещей каждое новое поколение. Вот его-то, кажется, и нет в эрудированных, пристойно выглядящих, но излишне послушных молодых людях, выдвинутых в авангард Бидзиной Иванишвили.
Он мог использовать бунтарей, закалившихся в схватках с прежним режимом; у них больше политического опыта, однако ими трудней управлять. Но Иванишвили, скорее всего, представляет себе будущий парламент как высокопроизводительную нотариальную контору, а не как студию для бесконечного ток-шоу с элементами гладиаторских боев. Он, конечно же, не оттолкнет этих буйных активистов окончательно (что было бы несколько опрометчиво) и найдет, чем их занять. Впрочем, сделав выбор в пользу прилежных и послушных «эффективных менеджеров», Иванишвили послал четкий сигнал тем, кто, работая локтями, пытается прорваться к социальному лифту – при его дворе будет востребована именно такая молодежь.
Некоторые последствия его решения могут проявиться немного позже. К следующим парламентским выборам Иванишвили несомненно будет вынужден перестроить стремительно впадающую в маразм правящую партию (или в рамках радикального сценария заменить ее на другую). Если загодя создать и раскрутить группу «молодых реформаторов», то в критический момент можно будет сделать ставку на нее, привязав весь негатив к погрязшим в грехах прошлого «ретроградам» – это старая, хорошо апробированная тактическая схема.
Как тут не вспомнить Эдуарда Шеварднадзе, который во второй половине 90-х защищал Жвания и Саакашвили от серьезных угроз и помогал им обжиться в террариуме грузинской политики. Многие считают, что позже его питомцы вышли из под контроля, но здесь, возможно, следует задуматься о том, был ли у Шеварднадзе и стоявшей за ним старой элиты лучший вариант, кроме того, как позволить охочей до власти и неразборчивой в средствах молодежи быстро переделать государство на современный лад, ненадолго почувствовав себя настоящими правителями. Почему бы и нет? Альтернативой было превращение в затхлую восточную деспотию, абсолютно бесперспективную на грузинской почве; перемены все равно начались бы, но чуть позже и в худших условиях. К слову, Иванишвили, в отличие от Шеварднадзе, сегодня не занимает высоких государственных постов и может не отвлекаться на исполнение одной из главных ролей, а работать исключительно над постановкой старой зажигательной пьесы о молодых реформаторах, вдумчиво распределяя роли и гонорары.
Каждая культура, вероятно, ценна ровно настолько, насколько способствует распространению свободолюбия. Грузия никогда не испытывала в этой связи особых проблем, однако сменявшие друг друга в последнее время авторитарные режимы создавали устойчивый спрос на услужливых холопов. А посему грузинская молодежь разделилась на две части, которые будто бы живут в параллельных мирах, руководствуясь разными системами ценностей. Было бы слишком просто назвать их «романтиками» и «прагматиками», проигнорировав множество других линий раскола – между городом и деревней, демократией и обновленным феодализмом, традицией и постмодерном и.т.д. В политике и бизнесе предсказуемо победили люди с гибкой спиной и крысиным чутьем, но им, при наличии всех формальных признаков успешности, не удается добиться признания и уважения со стороны большей части общества. Молодые политики и бизнесмены нередко впадают из-за этого в депрессию и тянутся к наркотикам или алкоголю – ведь они вроде делают все правильно, но никак не могут приблизиться к вожделенному статусу героя нашего времени. Страна предпочитает им каких-то нестандартных и по большому счету антисистемных героев.
Возможно, здесь присутствует и неуемная тоска по уничтоженному 90-ми поколению. Оно, кажется, было отвергнуто самим временем, несло на себе хорошо различимую печать вырождения и в любых обстоятельствах будто бы притягивало смерть, как великолепное бургундское рыцарство, перебитое серыми, скучными и мало кому интересными швейцарскими пехотинцами. Именно с представителями этого поколения, а точнее с их идеализированным образом, часто сравнивают нынешних молодых конформистов. Что бессмысленно с точки зрения чистого разума, но, вероятно, неизбежно, если учесть эмоциональное состояние общества, все еще тоскующего об утраченном и несбывшемся.
Последствия травмы, должно быть, удастся преодолеть лишь тогда, когда на авансцену выйдет новая, смелая, светлая (и непременно бунтующая) молодежь. Если бы страна не ждала ее с нетерпением, то и политики не стремились бы сымитировать ее появление. Скоро мы увидим, насколько успешной будет попытка Бидзины Иванишвили, который легким движением руки бросил свою «Молодую гвардию» в самое пекло предвыборной кампании.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
