Поселок Бедиани, расположенный в Цалкском районе, в конце 80-х практически полностью опустел. Греки, которые представляли преобладающее большинство населения, разъехались. В поселке осталась лишь психиатрическая клиника и люди, которые работали в ней. Однако в конце 90-х там был восстановлен женский монастырь. В Бедиани поселились монахини из тбилисского Преображенского монастыря, а вместе с ними – воспитанники детского дома. Бедианский детский центр функционирует по сей день.
Из Тбилиси до Бедиани около двух с половиной часов езды на машине. Дорога плохая, автомобиль то и дело подскакивает на ухабах. Последний серпантин перевала заканчивается. Бедиани поначалу кажется совсем пустым: здесь тихо, серо и холодно. Людей не видно. Кудахчет курица над бледно-желтыми цыплятами, за ними со двора лениво наблюдает черно-белый кот.
Немного поодаль появляются первые признаки жизни. Там воспитанники детского центра и волонтер из Южной Африки – инженер и специалист ирригационной системы – строят теплицу. Если все пойдет, как они задумали, то скоро детский центр и его выпускники, которые продолжают жить в Бедиани, смогут собрать свой первый урожай и постепенно наладят небольшой бизнес.
Важа или же Мишка, как его зовут здесь все, живет между Тбилиси и Бедиани. В Тбилиси учится на магистра, в Бедиани – занимается сельским хозяйством. Говорит, что хочет осесть здесь в будущем и не понимает, почему все стремятся к жизни в большом городе. Мишка вообще не по годам сознателен, но его главной отличительной чертой окружающие считают способность разглядеть во всем положительные стороны.
«Перспектив самих по себе не существует. Ты должен сам их создать для себя. Жизнь в Бедиани мне не кажется сложной. Я с детства рос здесь. Я полюбил это место и начал думать о том, какой может быть моя жизнь тут. В селе не выживешь, если не будешь трудиться. Теплицы, которые мы строим сейчас, – это шанс для меня и для населения Бедиани в целом найти дело, которым мы сможем заниматься здесь. Мы сами создаем этот шанс», – говорит Мишка.
У Мишки не осталось родственников. Кроме тех, с которыми он «породнился» в детском центре. Здесь есть дети, которые, как и он сам, остались одни. С некоторыми родители систематически общаются и навещают, о некоторых не вспоминают годами.
Сало – семнадцатилетняя общительная девочка с каштановыми волосами, собранными в пучок на затылке. Она думает поступить на факультет журналистики или, может, туризма. А возможно, и вовсе стать ветеринаром. Две недели назад любимица Сало – голубоглазая хаски Вивьен родила шестерых щенков. Роды воспитанницы детского центра принимали все вместе.
Девочки здесь живут отдельно от мальчиков в домах, расположенных напротив. Еще несколько домов занимают семьи, дети которых какое-то время были воспитанниками центра. Этот центр начал свое существование в 95-м году в поселке Дзегви, рассказывает его директор Звиад Хапава. Его первыми воспитанниками стали «дети улиц».
«Монахини из дзегвского Преображенского монастыря искали детей по улицам, в метро. Поначалу они приводили их в монастырь, чтобы те могли получить там элементарное, но необходимое, – обед и душ. Потом для детей там был открыт дом, в котором они могли находиться на постоянной основе. В конце 90-х центр с 50 воспитанниками переехал в Бедиани. Они закончили местную школу. Большинство из них обзавелись семьям, трудоустроились», – говорит Хапава.
С детьми, «выловленными» с улиц, непросто. Девятилетний ребенок, к примеру, курит, а когда ты пытаешься запретить ему это, он возвращается туда, где может делать это беспрепятственно, – на улицу. Туда, где нет правил, обязанностей и нравоучений. Вернее, на улице они тоже есть, но это другие правила и другие ценности, которые на тот момент кажутся ребенку куда более привлекательными, чем сытая жизнь с «занудами».
Мишка никогда не жил на улице, но видел ребят, которые попадали в центр оттуда. И отнюдь не все, говорит он, смогли адаптироваться к среде, которая, казалось бы, по всем параметрам выигрывает у улицы: где тепло, сытно и безопасно.
«Такой ребенок не понимает, почему воровать плохо. Напротив, украсть для него что-то – это хорошо, это успех. В первую очередь, потому что так мыслят все, кто окружает его. Таким детям очень сложно привыкнуть к детскому дому или к любой другой среде, где действуют иные правила. Они хотят играть по своим правилам».
С середины 90-х, когда центр только начинал свое существование, прошло больше 20 лет. Впрочем, и сегодня в крупных городах Грузии дети на улицах – явление отнюдь не редкое. Никто не может назвать точную цифру – статистики нет. Несмотря на определенную активность властей и неправительственного сектора, дети продолжают жить на улицах и выживать там, как умеют. Порой даже умудряясь как-то содержать родных, говорит Звиад Хапава.
Он полагает: чтобы жизнь этих детей как-то изменилась, следует во многом изменить существующую систему и приложить больше усилий. Должны быть вложены определенные финансовые ресурсы, создана инфраструктура и найдены «ключи» к тонкостям работы с такими детьми.
Как правило, они, эти дети, не доверяют миру, говорит Хапава. Доверие приходит со временем, в ходе верно выстроенных отношений. И если ребенка удается расположить к себе, он уже не стремится вернуться на улицу и начинает использовать свою энергию и возможности в правильном направлении.
