Резолюцию Генеральной ассамблеи ООН о «О статусе вынужденно перемещенных лиц» из Абхазии и Южной Осетии прокомментировал министр иностранных дел Абхазии Даур Кове.
Елена Заводская: Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию по положению беженцев из Абхазии и Цхинвальского региона, так они называют Южную Осетию. Если можно, расскажите, каково отношение Министерства иностранных дел и ваше личное к этой резолюции?
Грузинская сторона обсуждает проблему беженцев на площадках, в том числе, и на Генассамблее ООН, а мнение абхазской стороны при этом нигде не учитывается
Даур Кове: Абсолютно верно, на 72-й сессии Ассамблеи ООН в очередной раз была принята инициированная Грузией резолюция о статусе вынужденно перемещенных лиц и беженцев из Абхазии и из Республики Южная Осетия. Мы неоднократно в рамках Женевских дискуссий отмечали, что данная резолюция носит декларативный характер. Мы говорили о своей готовности обсуждать эту тематику, но у нас есть одно наше требование, которое, на мой взгляд, абсолютно справедливо. Заключается оно в том, чтобы нам предоставили возможность говорить об этой проблеме на тех же площадках, на которых ее озвучивает грузинская сторона. Иначе ситуация становится абсурдной: грузинская сторона обсуждает проблему беженцев на площадках, в том числе, и на Генассамблее ООН, а мнение абхазской стороны при этом нигде не учитывается. На Женевских дискуссиях мы эту тему не обсуждаем принципиально. Пока не будет равного доступа к обсуждению этой темы для абхазской стороны, обсуждать ее на Женевских дискуссиях мы считаем нецелесообразным.
Говорится о том, что на сегодняшний день уже 81 страна поддержала эту резолюцию, но я уверен, что процентов 80 представителей этих стран не имеют даже представления о том, где находится Кавказ, не говоря уже о проблемах беженцев и конфликте между Грузией и Абхазией. Именно поэтому кичиться количеством представителей стран, которые поддерживают эту резолюцию, абсурдно. И если стоит вопрос о необходимости решения этой проблематики с грузинской стороны и объективного отношения к ней международного сообщества, тогда надо решать вопрос о том, чтобы эта тема обсуждалась с учетом мнений абхазской и югоосетинской сторон. Пока подход будет односторонний и международное сообщество будет слышать только позицию грузинской стороны, решения у этой проблемы не будет. И это говорит о том, что Грузия использует проблему беженцев как механизм давления на Абхазию и Южную Осетию через международное сообщество. Не больше и не меньше.
Е. З.: В резолюции говорится об обеспечении бесперебойного осуществления гуманитарной деятельности и беспрепятственного доступа ко всем временно перемещенным лицам, проживающим на нашей территории. Насколько реально выполнение этого пункта?
Я думаю логично, что данные будут представлены не абхазской стороной, не грузинской стороной, которые являются заинтересованными, а будут исходить от представителей ООН
Д. К.: В 2005 году, когда у нас проходили переговоры в сочинском формате, это была встреча под эгидой УВКБ – абхазская сторона предложила грузинской стороне провести верификацию тех беженцев, которых Абхазия вернула в одностороннем порядке на территорию Абхазии, непосредственно в Галский район. У нас ведь до сих пор не зафиксировано количество людей, которых Абхазия в одностороннем порядке вернула. Предложение наше было следующим: чтобы процесс верификации провела организация УВКБ. Мы заявили о своем доверии этой международной организации и предложили, чтобы те цифры, которые представит УВКБ, легли в основу дальнейшего переговорного процесса. Я думаю логично, что данные будут представлены не абхазской стороной, не грузинской стороной, которые являются заинтересованными, а будут исходить от представителей ООН. На это предложение мы получили категорический отказ грузинской стороны. Они его аргументировали разными моментами: начиная с того, что неподходящие погодные условия, заканчивая тем, что это будет сложно сделать. Это говорит о том, что грузинской стороне не интересно проводить этот процесс.
Вопросы, связанные с беженцами, как и многие другие вещи, о которых заявляет сегодня грузинская сторона, – это просто, еще раз повторюсь, механизм давления. Можно говорить об этом даже через призму последней инициативы грузинской стороны для Абхазии и Южной Осетии, которая называется «Шаг к лучшему будущему». Может показаться, что я перескакиваю с одной темы на другую, но, на мой взгляд, они тесно взаимосвязаны, потому что «Шаг к лучшему будущему» – это предложение, заведомо неприемлемое для абхазской и югоосетинской сторон. А для международного сообщества это выглядит таким образом, что Грузия демонстрирует свой конструктивизм по отношению к Абхазии и Южной Осетии, а абхазская и югоосетинская стороны отказываются от того добра, которое предлагает Республика Грузия.
С учетом тех вливаний, которые выделялись Грузии на программу реабилитации и обеспечения беженцев, поверьте, каждому уже можно было бы по собственному дому построить
Возвращаясь к теме беженцев, хочу вот что сказать: за весь послевоенный период, а прошло уже 25 лет, у нас была возможность наблюдать за тем, как сегодня проживают на территории Грузии те люди, которые являются беженцами. С учетом тех вливаний, тех программ и тех грантов, которые выделялись на программу реабилитации и обеспечения беженцев, поверьте, за все эти деньги каждому уже можно было бы по собственному дому построить. Однако люди до сих пор живут в лагерях для беженцев, в общежитиях и непонятно в каких условиях. То есть никакой реальной заботы об этих людях со стороны Грузии никто не проявляет и проявлять не будет. И международное сообщество должно понять, что эти игры пора заканчивать. Если кто-то хочет серьезно ставить вопросы и решать эту проблему, надо четко понять, что решать ее надо непосредственно с Абхазией, потому что она имеет к нам прямое отношение, ничего решить в одностороннем порядке не получится, ни одну проблему.
Е. З.: В резолюции содержится также призыв ко всем участникам Женевских дискуссий активизировать усилия по улучшению безопасности и состоянию прав человека. В резолюции говорится, что это должно способствовать возвращению вынужденно перемещенных лиц в свои дома. Прокомментируйте это.
Д. К.: Получается так, что мое интервью пронизано негативом, но, увы, таковы обстоятельства. Когда речь идет о возможности активизации процесса, связанного с защитой прав человека, у меня возникает один простой вопрос: а где все те доклады, которые были подготовлены правозащитниками, побывавшими в Абхазии? Взять хотя бы последний пример, когда к нам приезжал известный правозащитник господин Хаммарберг. Он подготовил огромный доклад о ситуации с правами человека в Абхазии, причем по заданию Евросоюза. Вопрос: где этот доклад?
Е. З.: Если можно, в чем его суть?
Допустить сюда ооновскую комиссию по правам человека, чтобы они подготовили доклад, который устроит Грузию? Не будет этого!
Д. К.: Господин Хаммарберг подготовил доклад, который где-то был критичным, где-то было отмечено, какие шаги делает Абхазия для улучшения ситуации, связанной с правами человека, где-то отмечалось, над чем нам надо еще работать, какие у нас есть упущения. То есть доклад, в принципе, носил абсолютно объективный характер. Но грузинская сторона заблокировала возможность его опубликования. Так о каких правах человека мы говорим? О каких докладах и о какой активизации процесса мы говорим? Допустить сюда ооновскую комиссию по правам человека, чтобы они подготовили доклад, который устроит Грузию? Не будет этого! Я буду первым противником этого процесса. Пока мы не увидим адекватного подхода к тем проблемам, которые сегодня существуют; пока международное сообщество не поймет, что мы сегодня готовы абсолютно адекватно и открыто работать по всем направлениям, но игра должна быть понятна для двух сторон, – ничего не будет.
Е. З.: Видите ли вы какую-то возможность активизации усилий на Женевских дискуссиях, и если такая возможность есть, то в каком направлении?
Давайте сделаем так, чтобы тема, связанная с вопросом беженцев, обсуждалась исключительно в рамках Женевских дискуссий и не выносилась больше ни на одну площадку
Д. К.: На Женевских дискуссиях, если мы говорим о проблематике беженцев, для нас нет запретных тем. Мы готовы обсуждать все вопросы, связанные с последствиями грузино-абхазского конфликта. Но если мы говорим о тематике беженцев, то мы открыто заявляем: пока не будет решен вопрос доступа представителей Республики Абхазия на те международные площадки, где обсуждается вопрос беженцев, наравне с грузинской стороной, никакого обсуждения этой темы в рамках Женевских дискуссий не будет. Так получается, что нам предлагают площадку, которой мы должны довольствоваться, а все решения будут приниматься на других площадках. Либо у нас есть другое предложение: давайте сделаем так, чтобы тема, связанная с вопросом беженцев, обсуждалась исключительно в рамках Женевских дискуссий и не выносилась больше ни на одну площадку. Подход прост: услышат нас – мы готовы обсуждать. Нет – ничего и не будет.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
