Югоосетинским общественным организациям пообещали российские гранты. Об этом в ходе недавнего визита в Цхинвал заявил член комитета Совета Федерации по международным делам Сергей Цеков.
Совет Федерации окажет содействие в предоставлении югоосетинским общественным организациям российских грантов. По словам члена комитета по международным делам Сергея Цекова, соответствующие предложения будут представлены уже на следующем заседании Комиссии по сотрудничеству парламента Южной Осетии и Совета Федерации Федерального Собрания России.
Комментируя это заявление, председатель парламентского комитета по внешней политике и межпарламентским связям Игорь Кочиев признал существование проблемы на этом направлении:
«...У нас нет особых коммуникаций между государством и неправительственным сектором».
По мнению югоосетинского общественника Тимура Цхурбати, «нет коммуникаций» – это мягко сказано. На протяжении многих лет любая несанкционированная государством гражданская активность воспринималась властями как проявление враждебности и пресекалась, говорит Тимур Цхурбати:
«Тех, кто работал с европейскими и американскими грантодателями, душили наши спецслужбы. Поэтому они ушли в подполье, то есть они перестали информировать наш МИД о своих поездках.
– Отчего возникло такое отношение?
– По умолчанию считалось, что европейские и американские гранты – это плохо. Почему-то считается, что это грузинские гранты. Хотя откуда у Грузии гранты? Она сама еле концы с концами сводит. Боялись, неизвестно чего. Обвиняли в предательстве, настраивали против общественное мнение. Почему-то поездка в Европу считалась чуть ли не предательством. Почему-то считалось, что европейцы – наши враги, хотя европейцы нас от грузин не отличают.
То есть все душили на корню... Но все быстро возродится. Если не будут запугивать молодежь, она с удовольствием займется общественной деятельностью. Она этого хочет.
– Я так понимаю, что российские гранты были не доступны? Только европейские.
– Раньше и Россия выделяла гранты, но их осваивали чиновники. Например, сотрудники Министерства культуры присваивали гранты себе под видом неправительственных организаций. Это история про обычную российскую расхлябанность, которая не контролирует, как расходуются ее деньги. Посмотрим, как будут сейчас выделять и контролировать гранты. Надеюсь, все будет нормально.
– А на что Россия выделала гранты?
– На проведение памятных мероприятий, на какие-то акции».
Югоосетинский общественник и блогер Алан Парастаев в этой истории про «отсутствие особых коммуникаций между государством и неправительственным сектором» не склонен перекладывать всю ответственность на государство.
По его мнению, во многих странах на НПО оказывают давление в разных формах – где-то больше, где-то меньше. Существует оно и в Южной Осетии, но, считает Алан Парастаев, оно, что называется, не смертельное:
«Просто наши НПО не выходили с протестами к правительству, а за долгие годы научились подстраиваться под настроения властей и общественное мнение.
Я не оправдываю власти, но ведь на то и создаются неправительственные организации, чтобы противостоять таким явлениям, тенденциям. Если они этого не делают, то целесообразность их существования вызывает вопросы.
Потому на Западе и демократия, что в свое время общество предпринимало какие-то шаги, жертвовало чем-то.
– Что причиняет больше беспокойства – наезды со стороны государства или непонимание, быть может, подозрения со стороны общества?
– На самом деле, для меня болезненнее были упреки со стороны общества. Но надо учесть и тот факт, что общество тоже подстраивается, особенно сегодня, когда развиты социальные сети, многие гневные высказывания продиктованы желанием продемонстрировать властям свою преданность, нежели реальным отношением».
По мнению общественников, российские гранты могут снять эти противоречия, снизить давление на НПО cо стороны государства. Главное, чтобы они не превратились в очередной предмет для освоения местным чиновничеством, и чтобы цели, на которые гранты выделяются, были приемлемы для общественников.
Тимур Цхурбати называет несколько направлений, которые вызовут живой интерес в югоосетинском обществе:
«Взяли бы гранты на экологию. У нас продвинутая молодежь хочет сохранять леса, ихтиофауну и т.д. У нас есть масса исторических объектов. Не только храмы и башни, например, пещеры, где обнаружены стоянки ашельского человека. Этим стоянкам сорок тысяч лет. Из этих пещер можно сделать прекрасные туристические объекты. В общем, будут востребованы гранты на туризм, на археологию, на экологию. А еще на возрождение народных промыслов. У нас многие занимаются ими в частном порядке, и им очень тяжело. На гранты можно было бы создать мастерские, где энтузиасты обучали бы молодежь традиционным ремеслам. А еще было бы замечательно, если бы выделялись гранты на развитие гражданского общества. Эта сфера у нас не развита, ее задушили на корню. Но возродить ее будет легко, потому что у нас все же вольное общество».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
