В Цхинвале накануне отметили день республики. 20 сентября 1990 года Совет народных депутатов Юго-Осетинской автономной области принял Декларацию о государственном суверенитете Юго-Осетинской Советской Демократической Республики. С этих пор в республике ведут отсчет своей независимости. Впрочем, не все очевидцы или участники тех событий с этим согласны. Многие считают, что чиновники часто смещают акценты.
Сегодня в интервью информагентству «Рес» первый президент республики Людвиг Чибиров заявил, что считает 20 сентября одной из важнейших знаменательных дат в новейшей истории Южной Осетии:
«Этот праздник является венцом нашего национально-освободительного движения, которое, к великому счастью, закончилось в 2008 году. Мы добились своей исторической мечты – создано государство Алания, о котором мечтали наши предки целыми поколениями».
Депутат югоосетинского парламента третьего созыва Роланд Келехсаев воспринял это поздравление с юмором, дескать, из него может сложиться впечатление, что осетины – сепаратисты, которые мечтали о создании отдельного государства Алания и в советский период, и до него – во времена Российской империи. На самом деле, говорит Келехсаев, южные осетины до последнего не стремились к созданию государства.
«Первую попытку изменения статуса в Югоосетинской Автономной области предприняли 10 ноября 1989 года. Тогда депутаты всех уровней собрались и повысили статус территории до уровня автономной республики в составе ГССР», – говорит он.
Эта попытка была предпринята на фоне набиравшего обороты грузинского национализма, вспоминает Роланд Келехсаев. Южные осетины тогда посчитали, что у республики больше полномочий, в ее составе им будет легче защитить свои национальные интересы. Спустя три дня Верховный совет ГССР аннулировал это решение, вспоминает Келехсаев, а последовавшие вскоре после этого события прибавили причин для беспокойства:
«9 марта 1990 года ВС ГССР принял постановление о защите государственного суверенитета, по которому договор о создании СССР от 30 декабря 1922 года был признан незаконным. В этом же постановлении было указано на необходимость начать процесс восстановления независимого грузинского государства. Наблюдая за этой националистической истерией, мы не увидели себя в составе грузинского государства, поэтому нам пришлось пойти на создание Юго-Осетинской Советской Демократической Республики. Естественно, этот факт ГССР не признала, а через два месяца – 11 декабря 1990 года, Верховный совет Грузии принял закон об упразднении Юго-Осетинской автономной области.
– То есть не было никакого югоосетинского сепаратизма?
– Можно однозначно сказать, что до развала СССР никаких сепаратистских разговоров в Южной Осетии не было. Никто не преследовал цели создания независимого государства – речь шла только о повышения статуса территории и сохранения этноса в рамках СССР».
Югоосетинский политолог, депутат парламента первого созыва Вячеслав Гобозов подчеркивает, что Южная Осетия провозгласила независимое государство лишь после развала СССР:
«21 декабря 1991 года в Алма-Ате собрались представители союзных республик и подписали декларацию о роспуске СССР. После того как мы об этом узнали, в тот же день, чтобы не оказаться в правовом вакууме, мы приняли на сессии парламента декларацию о независимости. Тогда же был назначен референдум. Мы провели его в январе, и на основе этого референдума 29 мая 1992 года мы прияли акт о независимости. С этого момента уже начался отсчет Южной Осетии как независимого государства».
Последующие 16 лет до признания Южной Осетии со стороны России власти республики щепетильно относились к юридическому оформлению независимости, к процедурам парламентских и президентских выборов. Но при этом в Южной Осетии сложилась жесткая авторитарная система управления, которую местные власти оправдывали законами военного времени.
После признания в 2008 году и наступления прочного мира эта система в одночасье устарела, говорит Вячеслав Гобозов, она и до этого вызывала массу нареканий со стороны общества, но после признания стала просто невыносимой.
Политическая элита не заметила запрос на реформы, а, может, заметила, но не захотела менять удобную для себя систему. Не откликнулся на этот запрос ни Эдуард Кокойты, ни Леонид Тибилов, игнорирует его и Анатолий Бибилов. От этого республику и лихорадит, считает Вячеслав Гобозов. Если раньше кризисы случались во время президентских выборов и воспринимались как следствие чрезмерного темперамента участников избирательной кампании, то теперь они происходят вне зависимости от политического сезона, говорит он:
«Кризис, который случился в августе, – это не предвыборное обострение и не случайный эпизод. К сожалению, болезнь прогрессирует – вот этот системный сбой, изъян нашей политической системы, он уже мешает жить каждый день. То есть не только в какой-то предвыборный период, а уже каждый день становится тревожно. Августовский кризис произошел из-за страшного преступления – силовики убили на допросе молодого парня. Следующий кризис может случиться в любой момент по гораздо менее значимой причине, потому что болезнь прогрессирует, системный сбой становится непрерывным. Эти события показали, что если кардинальные выводы не будут сделаны, и не просто там отставки отдельных скомпрометировавших себя чиновников, но системные перемены, особенно, что касается отношения власти и общества, то будет становиться все хуже.
На самом деле, общество на сегодняшний день выразило недоверие всей политической элите (не только тем, кто у власти), и то, что случилось накануне тридцатилетия провозглашения республики, еще более актуализирует необходимость реформ.
Здесь на самом-то деле выводы надо делать очень быстро. Сильно ошибаются те, кто считает, что время лечит и прошедшие события улягутся сами собой. Ничего не закончилось – еще все впереди. Чем быстрее будут предприняты реальные шаги по изменению ситуации, по возвращению политической элитой доверия со стороны общества, тем лучше. Иначе следующий кризис может оказаться с еще более серьезными последствиями, в том числе, для государственности Южной Осетии», – говорит Гобозов.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
