Сегодня даже ленивый признает, что криминал шагает по стране вместе с властью. Бодренько так шагает, в ногу. Об этом свидетельствуют далеко не кристальные биографии некоторых слуг народа, фантастические судебные решения и многое другое, что всем известно, но не подлежит публичному обсуждению.
Для маленького общества, утратившего традиционные методы борьбы с преступностью, это вполне объяснимо – нынче никто не изгонит преступника из рода или села, а, напротив, будет всячески его поддерживать, «отмазывать», потому как если даже не родство, то все мы играли в одной песочнице, учились в одной школе или просто гуляли по набережной.
Ко всей этой провинциальной действительности добавился еще один современный фактор – политический. И для преступников и «воров в законе» очень важно не ошибиться на выборах: кто кого поддерживал и насколько активно этого делал, имеет решающее значение. Если не ошибся в выборе, то можно стрелять в правоохранителей или своих конкурентов, выяснять отношения, используя недозволенные законом методы, ездить пьяным за рулем, приторговывать наркотиками. Толерантность власти гарантирована – домашний арест, подписка о невыезде, амнистия или полное признание невиновности. За тебя отсидит или заплатит штраф несознательный гражданин, не определившийся с политическими пристрастиями. Сращение власти и криминала работает на все 100%.
Чтобы проиллюстрировать все вышеописанное, вернусь к пресс-конференции, которая прошла в Ассоциации журналистов Абхазии в пятницу 15 июня. Адвокат Жанна Шенкао в крайне осторожных выражениях, стараясь никого не обидеть ненароком, рассказала удивительную историю о сотрудничестве заключенных и правоохранителей. Если коротко, то адвокату, прибывшему в СИЗО для встречи со своим подзащитным, устроили без ее согласия встречу с осужденным Асланом Зухба. Это достаточно известная личность – в прошлом году он и его товарищи стреляли в милиционеров, уходя от погони, затем его имя возникло еще в одной истории, связанной со смертью молодой женщины в СИЗО, которая пришла к нему на свидание. И вот теперь заключенный Аслан Зухба в СИЗО «Дранда» допросил адвоката Жанну Шенкао. Поводом для этого стало подозрение в том, что это она под ником «Сатаней» публикует в «Фейсбуке» достаточно оскорбительные посты в адрес руководства всей правоохранительной системы.
Здесь отдельной историей могло бы стать и то, что адвоката к заключенному на допрос вел другой заключенный, словно в драндской тюрьме нет руководства, надзирателей и заключенные совершенно не обременены никакими ограничениями и запретами. Но условия содержания – это отдельная тема, и я не стану на ней останавливаться. Скажу только, что адвокат предъявила заключенному в качестве вещдока свой телефон – как свидетельство того, что она не имеет отношения к разыскиваемому заключенным анониму.
А вот теперь я перехожу к тому, ради чего опустила красочные тюремные подробности, – к расследованию, которое проводится сотрудниками правоохранительных органов совместно с заключенным СИЗО. Сотрудники уголовного розыска не стали «путать следы» и задержали адвоката, как только она вернулась из СИЗО «Дранда» в Сухум. В течение восьми часов с адвокатом «беседовали» в МВД и СГБ, повторяя, как и тот заключенный, который ее допросил в Дранде, что она – аноним, что у нее есть второй телефон, и требовали представить его. И еще ссылались на несовершеннолетнего подзащитного Жанны Шенкао, который проходит по делу об изнасиловании. Он дал показания, что она через него собирает информацию о ситуации в СИЗО «Дранда». А с чего это вдруг подзащитного «пробило» на такую откровенность? Какой у подзащитного интерес писать кляузу на адвоката?
Жанна утверждает, что доступа к этому заключенному у нее давно нет, что он переведен в СИЗО СГБ. А еще она настаивает, что никакого отношения к постам анонимного пользователя, который крайне резко высказывается в адрес руководства МВД и прокуратуры, она не имеет. Но вот это меня меньше всего интересует. Меня интересуют правовые аспекты восьмичасового задержания адвоката, которое именуется «беседой». На каком основании – у нас запрещено высказывать свое мнение или публиковать посты в социальных сетях под никами? Нет, не запрещено. Ах, да, оскорбление, клевета, честь и достоинство... Тогда возникает вопрос: у уголовного розыска есть потерпевший-заявитель? Кто и когда подал заявление в МВД или СГБ о клевете или об оскорблении этих самых чести и достоинства? Если оно существует в природе, то почему Жанну Шенкао не ознакомили с заявлением? По личному опыту знаю, что в таком случае обвиняемого знакомят с заявлением и беседа по этому поводу никак не может занимать восемь часов. Что, у нас информация о СИЗО «Дранда» входит в перечень сведений, составляющих государственную или коммерческую тайну? Или нашим правоохранителям больше нечем заняться?
Тогда пусть займутся повышением своего профессионального уровня. Здесь, как говаривал Леонид Лакербая в бытность премьер-министром, сплошные «ляпы». Из последних: «благодаря» МВД и СГБ задержание Ахры Авидзба и его друзей превратилось в пародию на правосудие. Вместо демонстративного соблюдения законности при задержании, внятной доказательной базы, грамотного изложения фактов, наши доблестные правоохранители опростоволосились так, что самое время подавать в отставку всему руководящему составу. Заявляли об организации государственного переворота, два месяца продержали в заключении четырех человек, а в суде оказалось, что не только взрывное устройство спутали с дымовой шашкой, но даже место обыска правильно указать не смогли, задержание провели с несопоставимыми с профессиональной деятельностью нарушениями, избили задержанных, нанесли увечья жене подозреваемого и в итоге всех отпустили в зале суда. Результатом этого задержания стала трагедия – самоубийство одного из задержанных.
К сожалению, данное дело не исключение из правила, и примеров такой «оперативной деятельности» достаточно. Между тем доказывать свою профпригодность надо, не сотрудничая с преступниками в поиске анонимов, не заставляя заключенных подписывать показания на своего адвоката, не затыкая рты и не скрывая информацию от общественности, а демонстрируя грамотную работу и полную открытость. В конце концов, в обязанности МВД и СГБ не входит цензура и наблюдение за социальными сетями, в частности. То, что они делают, сильно напоминает времена репрессий – и сотрудничество с преступниками, и давление на инакомыслящих.
А тем временем ситуация в стране осложняется. 28 июля в Сухуме собрались ветераны войны, не представляющие какие-либо политические объединения. Причиной сбора стала обеспокоенность сращением власти и криминала.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
