XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза проходил с 17 по 31 октября 1961 года в Москве. Он запомнился многим: прекрасным новым Кремлевским Дворцом съездов, выносом тела Сталина из мавзолея на Красной площади, огромным количеством иностранных гостей. Но главное, чем он вошел в историю, – это тем, что на нем лидер страны Никита Хрущев провозгласил: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» – и была впервые обозначена дата, 1980 год, когда это наступит…
Время от времени я обращаюсь в своих публикациях на «Эхе Кавказа» к знаменательным датам новейшей истории, чаще всего – грузино-абхазских отношений. А возраст (у каждого возраста есть свои преимущества) не раз помогал вплести в канву этих «датских» текстов и личные воспоминания. В данном случае, конечно, это может показаться странным: ну, какие такие воспоминания о партийном съезде в возрасте девяти лет у ученика третьего класса? А что касается плана построения коммунизма к 1980 году, согласно принятой съездом Третьей программе КПСС, то он уже давным-давно стал восприниматься как исторический анекдот. И какой, мол, поэтому смысл рассуждать об этих события давно минувших дней? Как знать, как знать… Когда встречаешь в последние годы в Рунете поток медоточивых текстов под рубрикой «Прекрасная страна – СССР», начинаешь понимать, что предмет спора, оказывается, остался и порой даже актуализируется…
Итак, октябрь 1961-го. Абсолютно не будучи вундеркиндом, я тогда, в начале третьего класса, уже читал газеты, и не только «Пионерскую правду», черпал также информацию о происходящем вокруг из радиоприемника (в подавляющем большинстве семей телевизоров еще не было). Может, в какой-то мере этому способствовало и отсутствие всяческих гаджетов с играми, с помощью которых заполняет свой досуг большинство нынешних младшеклассников… Запомнилась восторженная фраза, услышанная по радио об одном из первых дней работы съезда – очень, мол, скоро все остальные темы вытеснило обсуждение новой программы КПСС, провозглашенной программой строителей коммунизма. Что ж, это и впрямь было так здорово – помечтать. «Мечтать, надо мечтать, детям орлиного племени, есть воля и смелость у нас, чтобы стать героями нашего времени», – пелось в сочиненной в те годы песне Пахмутовой и Добронравова.
Время было и впрямь как нельзя более подходящее для мечтательной эйфории в СССР. За полгода до этого Юрий Гагарин первым в мире полетел в космос. Люди дышали гораздо свободнее после мертвой хватки сталинщины. За предыдущее десятилетие выпуск промышленной продукции в стране увеличился втрое. По этому показателю СССР вышел на второе место в мире и первое в Европе. Производство сельхозпродукции выросло более чем в полтора раза. И хотя о мировой революции давно уже не говорили, тот же Хрущев грозил вот-вот догнать и перегнать Америку по всем статьям.
Верил ли я, третьеклассник, что через каких-то девятнадцать лет, когда мне исполнится 28, буду жить при коммунизме? Ну, а почему нет? Кому не хочется верить в хорошее? Почему бы не верить, если в это верили и большие, образованные и солидные дяди – известные писатели и деятели искусства, ученые, которые охотно рассуждали, как они представляют себе жизнь при коммунизме, на страницах центральных газет? Это действительно было увлекательно. А один мой одноклассник рассуждал: как будет здорово пойти в магазин-распределитель, или как он там будет называться, и взять мороженое бесплатно; но больше одного стаканчика ребенку, конечно, не будут давать, чтобы горло не заболело…
Правда, были и кое-какие сомнения, «непонятки» для моего детского умишка. Впрочем, почему «умишка»? Да, ребенок, обладает меньшим объемом знаний и умений, чем взрослый, но у него в школьном, по крайней мере, возрасте уже такой же ум, такие же способности к анализу явлений. Так вот и в девятилетнем возрасте меня озадачивало, как при коммунизме мы будем жить согласно формуле Маркса «От каждого – по способностям, каждому – по потребностям!»? Вот, скажем, взять сидевшего на соседней со мной парте второгодника с вечно отвисшей нижней губой, «способностей» которого, похоже, никогда не могло бы хватить на то, чтобы выучить таблицу умножения. Зато «потребности» его были – ого-го! Как сноровисто он с дружками выгребал мелочь из карманов первоклашек, встречая их в окрестностях школы!
Глядя на окружающих меня взрослых, очень часто весьма далеких от плакатных образов на стендах с текстом морального кодекса строителя коммунизма, утвержденного тем же съездом, невольно задумывался: откуда же возьмутся все те богатства, которые вскоре «польются полным потоком»? Надежда была на научно-технический прогресс. И, кстати, неслучайно именно на те годы приходится пик популярности научной фантастики в Стране Советов, которую я назвал бы и Страной Мечтаний. Была еще тогда популярная дворовая песня, которую часто, несколькими годами позже, в кругу пацанвы слушал под гитару и подпевал: «Нам электричество пахать и сеять будет, нам электричество из недр (пелось «из недЫр») все добудет. Тогда мы женщину избавим от родов: нажал на кнопочку, на кнопочку, на кнопку, нажал на кнопочку – и человек готов».
А верил ли простой народ в то, о чем вещали советские руководители и пропагандисты? По-моему, в массе своей вряд ли. В памяти сохранился стишок, который в начале 60-х пересказывала пожилая русская женщина, малярша: «Кому при коммунизме будет жить хорошо? Никите Хрущеву, Герману Титову, Гагарину Юрке, буфетчице Нюрке, министру Брежневу, а остальным – по-прежнему». Тут надо пояснить, что Брежнев ни разу не был министром, но просто воспринимался тогда вторым человеком в стране после Хрущева, вот в фольклоре для краткости его так и определили, а буфетчица – это был собирательный образ всех, кто неплохо жил на «нетрудовые доходы».
На днях перечитал в интернете ту самую третью программу КПСС, проект которой был одобрен еще в июле 1961-го на пленуме ЦК. И увидел, что там не шло, конечно, речи, будто в 1980 году все желающие будут бесплатно получать на складах все необходимые им товары, и продуктовые, и промышленные. Окончание строительства коммунистического общества предполагалось в последующий период. Но за ближайшие два десятилетия руководство СССР планировало увеличить производительность труда в промышленности более чем в четыре раза, а в сельском хозяйстве – в пять-шесть раз. Более чем в три с половиной раза планировалось увеличить реальные доходы населения, сделать бесплатными коммунальные услуги и проезд на общественном транспорте, обеды на предприятиях, детсады и ясли. Наряду с этим власти обещали окончательно решить жилищную проблему, чтобы каждая семья имела благоустроенную квартиру. В общем, ничего особо сказочного, хотя все это и оказалось маниловщиной. Причем, как свидетельствует статистика, до середины семидесятых СССР продолжал сокращать экономическое отставание от США, а вот дальше оно, наоборот, стало нарастать.
О планах, принятых XXII съездом, в СССР перестали говорить задолго до 1980 года. Уже в 1963-м, в результате засухи в стране возникли серьезнейшие перебои со снабжением населения хлебом. В следующем году «за волюнтаризм» сняли со всех постов и отправили на пенсию Хрущева. В дальнейшем любое упоминание в публичном пространстве про «коммунизм в 1980 году» находилось под негласным запретом, поскольку воспринималось, по моим ощущениям, как «антисоветский выпад». Но и Манифест Коммунистической партии 1848 года, и другие труды классиков марксизма-ленинизма продолжали все так же усердно штудироваться в советских школах и вузах. Просто «морковка» коммунистического общества отодвинулась в отдаленное будущее (на безопасное для проверки расстояние).
Однако всего через десятилетие после 1980 года для всех, как показалось многим, в том числе и мне, стало очевидно: социализм-коммунизм не только бесповоротно проиграл в соперничестве с капитализмом, но и оказался тупиковой ветвью развития человечества. Но не тут-то было! Очень скоро зазвучал хор голосов убежденных: это, мол, все прорабы оказались бездарными (во всех странах соцлагеря в течение всех десятилетий), а вот архитектурный проект авторства Маркса – Энгельса – Ленина был прекрасный, гениальный! Кстати, до сих пор их единомышленники в качестве аргумента приводят в пример якобы «коммунистический» Китай, хотя в современной КНР – обычный капитализм, только при однопартийной политической системе. И еще в начале 90-х подумалось: «Нет, «левая» идея в мире, несмотря на все провальные итоги коммунистического эксперимента двадцатого века, все равно неистребима, как неистребимы во множестве людей на всех континентах тяга к халяве, зависть, искаженное представление о справедливости. А ведь еще в начале двадцатого века русский философ Николай Бердяев сформулировал в книге «Философия неравенства»: «По природе своей люди не равны, достичь равенства можно лишь насилием, причем это всегда будет выравнивание «по нижнему уровню». Уровнять бедного с богатым можно, лишь отняв у богатого его богатство. Уровнять слабого с сильным можно, лишь отняв у сильного его силу. Уровнять глупого с умным можно, лишь превратив ум из достоинства в недостаток. Общество всеобщего равенства – это общество бедных, слабых и глупых людей, основанное на насилии».
И вот поучительное исследование «Как советские граждане представляли себе коммунизм» – в подтверждение мыслей Бердяева. В начале 60-х народу было предложено включиться в процесс выработки III программы КПСС. К 15 сентября 1961 года в журналы и газеты поступило почти 30 тысяч корреспонденций, из которых более пяти тысяч было опубликовано. Одновременно была начата работа над новой Конституцией. Она тоже широко обсуждалась советскими людьми, от них до 1964 года поступило около 200 тыс. предложений к документу. Но подавляющее число предложений трудящихся шокировало власти – это была смесь крайне левых и фашистских взглядов на преобразование страны. Предлагались такие варианты пути к коммунизму: устройство коммун, конфискация машин и дач, перевод чиновников в рабочие, переселение евреев в Израиль или Сибирь. Наиболее радикальное воплощение стремления к борьбе с тунеядцами можно обнаружить в письме К.К. Лавренко, который призывал упразднить такой «рассадник тунеядства», как 3-я группа инвалидности. Много предложений было и по реформированию семьи. Так, П.И. Гребнюк призывал не только к коллективному пользованию продуктами труда и коллективному воспитанию детей, но и к ликвидации способа жительства отдельными квартирами и устранению разделения людей на семьи, поскольку семья в его понимании была источником частнособственнического воспитания.
Но вот после окончания социалистического (или, если угодно, коммунистического; ведь социализм – это первая фаза коммунизма) эксперимента прошло еще тридцать лет. Как минимум половина населения на постсоветском пространстве в сознательном возрасте во время этого эксперимента не жила и судит по нему только по рассказам родителей, дедушек и бабушек, книгам и фильмам. И что же? Почитайте многочисленные публикации и комментарии к ним, скажем, на «Яндекс Дзене», – и увидите, каким пышным цветом расцвела в них ностальгия по «великому могучему», в котором звучат порой восклицания: «мы, оказывается, уже жили при коммунизме!»
Там обычно бывает намешано все: воспоминания о фруктовом мороженом всего за семь копеек, о своем беззаботном детстве в окружении любящих взрослых людей, свежести первых чувств… И все это преобразуется в представления о «золотом веке», который был совсем недавно. В российском интернет-сообществе с этим органично переплетается печалька о потерянных территориях «национальных окраин». Но удивительно, что и в суждениях абхазских интернет-пользователей время от времени встречается та же ностальгия. При этом выросшие в селе вспоминают, как вкусна была домашняя еда без всяких химдобавок (с полупустыми полками городских продуктовых магазинов им сталкиваться не приходилось). И многие в Абхазии почему-то наивно верят, что вот-вот – и Кремль согласился бы на восстановление ее статуса как союзной республики, то есть можно было и из Грузии выйти, и Союз сохранить. Рассуждают и о социальной справедливости, канувшей в Лету с социализмом. А один мой знакомый как-то сделал открытие: ведь моральный кодекс строителя коммунизма – это просто видоизмененный кодекс Апсуара.
Поклонники СССР и марксизма-ленинизма часто говорят в блогосфере о преимуществах реального социализма. Например, речь идет о бесплатных квартирах, которые государство раздавало нуждающимся. На эту тему запомнился такой ответ интернет-пользователя:
«Никаких «своих» денег у государства нет – оно лишь перераспределяет блага, произведенные всеми членами общества. На практике это означало, что слесарь Василий получал за свою работу не 300, а 150 рублей, стоял 20 или 30 лет в очереди на «бесплатную» квартиру, после чего получал ее – без права собственности и без права выбора. Не проще ли было бы слесарю Василию получать полную зарплату, платить из нее по 50 рублей в месяц по ипотеке с правом выбора типа жилья, района, города и с полным правом собственности на жилье после выплаты?»
Или такое рассуждение другого автора поста: «Принцип равенства сильно мешает эволюционному развитию человека. Ведь если все равны – то не надо и развиваться! А если вдруг видишь, что кто-то умнее, удачливее, успешнее, тогда принцип равенства ПОДСКАЗЫВАЕТ: да он просто ВЫПЕНДРИВАЕТСЯ! И вы всячески стараетесь доказать ему, а в первую очередь себе, что он такой же, как и вы, и даже хуже. Уверенность в том, что все равны, диктует человеку, что если у кого-то есть то, чего нет у тебя, – это НЕСПРАВЕДЛИВО, тебя кто-то обманул, что-то недодал. И такой человек начинает агрессивно требовать, чтобы ему это дали. Он ищет виноватых: правительство, страну, начальника, соседей, жену, мужа».
Третий автор высказался так: «Социализм не раздает из любви, а отнимает из ненависти и зависти; он есть разновидность земного стяжательства; он ищет коллективного обогащения и для этого создает личное нищенство для всех; он сулит всем равное потребительное богатство – и обманывает… А человек, работающий за деньги, совсем не раб. Все мы что-то кому-то продаем. Организационные способности предпринимателя дорогого стоят. Они есть не у каждого. По статистике, у 6-7% населения. И рисковать собственными деньгами, а не государственными, готов не каждый».
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
