В день югоосетинских президентских выборов 10 апреля избирательные участки откроются в России и в Абхазии. Между тем голосование в Северной Осетии вызывает нарекания со стороны оппозиционных кандидатов и местных наблюдателей из-за ставшего здесь традицией подкупа избирателей. Не исключение и эти выборы – в социальных сетях обсуждают новые схемы злоупотреблений и называют имена организаторов.
В Южной Осетии в день президентских выборов 10 апреля в 8 утра откроются 72 избирательных участка, еще четыре – в России, Абхазии и Северной Осетии, по одному – в Москве и Сухуме и два – во Владикавказе.
По информации ЦИК, напечатано 40 тысяч бюллетеней для предстоящего голосования, из них на два участка во Владикавказе отправят 4 400 бюллетеней, 800 бюллетеней – в Москву и 100 – в Сухум.
Открывать отдельные участки для голосования в России начали после признания независимости Южной Осетии. С тех пор не было выборов, неважно парламентских или президентских, чтобы голосование в Северной Осетии не сопровождалось скандалами, обвинениями в подкупе избирателей, говорит югоосетинский политолог Вячеслав Гобозов:
«Всегда вызывало наибольшее число вопросов именно голосование на этих двух избирательных участках, и когда они открывались в селении Рук, и тем более когда их открывали во Владикавказе. В отличие от голосования на территории Южной Осетии, там большие претензии к прозрачности процедуры. Поэтому каждый раз перед выборами или когда обновляется избирательное законодательство, вопрос об этих избирательных участках ставится в повестку дня, потому что до сих пор, даже чисто юридически существование этих участков вызывает недоумение.
– С чем связано недоумение?
– Потому что, казалось бы, как в любом нормальном государстве, посольство имеет примерный список своих граждан, проживающих на этой территории постоянно, временно и так далее. У нас, к сожалению, не существует даже приблизительных списков граждан Южной Осетии, проживающих в Северной Осетии. Поэтому, в принципе, непонятно, почему тот или иной гражданин РЮО должен голосовать во Владикавказе, тем более если учесть, что у каждого из них в паспорте есть прописка на территории Южной Осетии. С формальной точки зрения они должны голосовать по месту прописки. До адреса три часа езды, пожалуйста, если очень хочется, поезжайте и проголосуйте».
В Северной Осетии массово раздавалось югоосетинское гражданство в бытность президента Эдуарда Кокойты – более двадцати тысяч паспортов. Плюс к этому многие, если не сказать тысячи приобрели его, чтобы стать обладателями югоосетинских номеров и уклониться от непомерных российских таможенных тарифов на иномарки.
То есть у большинства тамошних югоосетинских граждан жизнь с республикой не связана. Их представление о том, что происходит на юге, весьма поверхностное, да и не особо волнует, потому что качество их жизни не зависит от того, кто там придет к власти.
А еще они российские избиратели, разуверившиеся в том, что они что-то решают, смирившиеся с бесправием. Поэтому среди северян хватает тех, кто готов продать свой голос.
Югоосетинский избиратель – это совсем другой дело. Он часто ошибается с выбором, но регулярно меняет власть в надежде на лучшее будущее. Ему есть что терять, и поэтому он возмущается, когда его судьбой начинают торговать северные братья.
В Южной Осетии после первого же голосования во Владикавказе на парламентских выборах 2009 года звучат требования закрыть избирательные участки в Северной Осетии, но власти всегда находят причины, чтобы их оставить. Понятно почему – это существенно упрощает задачу для тех, кто готов купить, и тех, кто готов продать свой голос.
Российские власти в эту историю не вмешиваются. А вот в Цхинвале не позволят трясти мошной у избирательного участка, к тому же деньги за голос дают небольшие, за такой скромный гонорар никто не поедет через перевал голосовать по месту прописки.
По словам Роланда Келехсаева – доверенного лица кандидата в президенты Дмитрия Тасоева, до них доходит информация о готовящихся подкупах и прочих нарушениях избирательного законодательства. В соцсетях звучат фамилии местных деятелей, якобы ответственных за злоупотребления, публикуются скрины их секретных переговоров в сети. Кажется, это уже ни для кого не секрет, говорит Роланд Келехсаев:
«Отличие участков во Владикавказе от здешних состоит в том, что там нет списков избирателей. Никто из наблюдателей и членов УИК заранее не знает ни количества избирателей, ни их имен. Кто пришел первым, тот и проголосовал, если учесть, что туда отправлено 4400 бюллетеней, то есть по 2200 на каждый избирательный участок. Как только бюллетени закончатся, избирательный участок автоматически закроется. Увеличить количество бюллетеней невозможно, потому что по югоосетинским законам на избирательном участке не может быть больше двух тысяч избирателей. Ходят разные слухи о возможных фальсификациях на этих участках. Мы связываемся по этому поводу с другими штабами, там тоже разделяют нашу обеспокоенность. Решили, что будем внимательно наблюдать, что происходит на участках и вокруг них. Но здесь надо понимать, что полномочия наших представителей за пределами участков ограничены. Если наши оппоненты станут проводить подкуп избирателей, как это было на прошлых парламентских выборах, то все, что в наших силах, – это сообщить о правонарушении в российскую полицию.
– Вы опасаетесь, что избиратели, готовые продать голоса, опередят добропорядочных?
– Есть такая опасность, что первыми прибегут голосовать те, кого простимулировали».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
