Председатель Абхазского народного движения (АНД) Адгур Ардзинба несколько дней назад обвинил президента Аслана Бжания в том, что члены его семьи имеют прямую заинтересованность в РУП «Чернореченское форелевое хозяйство». В интервью «Эху Кавказа» Ардзинба заявил, что готов представить доказательства, если правоохранительные органы заинтересуются этим вопросом.
– Адгур Амиранович, в своем недавнем интервью Telegram-каналу «Respublika» вы заявили, что у вас есть информация о том, что проект «Форелевое хозяйство» связан с семьей президента Аслана Бжания. Скажите, у вас есть для этого какие-то основания, документы?
Если у вас есть планы инвестировать с Абхазию, мы всегда рады инвесторам, но я хотел бы предостеречь, предупредить не ввязываться ни в какие серые полукриминальные схемы с чиновниками
– Я никогда не говорю ничего просто так, я знаю, о чем я говорю, поэтому, если действительно кому-то интересно, конечно, мы готовы представить доказательства того, что я сказал. Но до сегодняшнего дня никакие компетентные органы не обращались, и я думаю, что обращаться не будут. Для тех, кто вовлечен в эти процессы, это не является большим секретом, кто туда на переговоры приезжал, приезжает по этому объекту. Это члены семьи президента, которые проявляют интерес. Вдруг после того, как Аслан Георгиевич стал президентом, они все переквалифицировались в серьезных бизнесменов. Это, кстати, большая проблема у нас, в Абхазии. Я считаю, что это неправильно. Глава государства не должен использовать служебное положение для того, чтобы заниматься продвижением своих бизнес-интересов. А для потенциальных инвесторов я хочу отправить такой месседж: уважаемые господа, вы делаете хорошее дело. Если у вас есть планы инвестировать с Абхазию, мы всегда рады инвесторам, но я хотел бы предостеречь, предупредить не ввязываться ни в какие серые полукриминальные схемы с чиновниками. Потому что у нас власть меняется периодически, потом все это может обернуться боком для бизнеса, для ваших благих намерений, все делайте в строгом соответствии с нашим законодательством, в том числе с экологическим, с законодательством по охране историко-культурного наследия, это очень важно для нас. И все, никаких проблем в Абхазии у инвесторов не будет. Все надо проверять и проводить экспертизу.
Если даже сегодня мы не можем восстановить тот же РУП «Форелевое хозяйство» или другие объекты, у нас они сегодня не в том состоянии, в котором могли бы быть. Но это не значит, что с ними нужно расставаться навсегда
Вернусь к главной теме. То, что глава государства таким образом себя ведет, меня это, честно сказать, не радует. Не так давно он ездил в командировку и арендовал частный самолет для того, чтобы посетить несколько республик Российской Федерации. Ответила администрация президента так, что это небюджетные расходы, друзья компенсируют. Ветеранская организация «Аруаа» сделала запрос. Я бы хотел знать, на самом деле, кто моему президенту делает такие подарки, которые оцениваются в десять с лишним, двенадцать миллионов рублей. Это же вызывает подозрения? И вообще, относиться к нашей стране таким образом, что тридцать лет мы здесь все это хранили, а оказывается, некие люди пришли к власти, и они считают, что за тридцать лет мы, может быть, хорошего покупателя или маклера не могли найти, чтобы все это продать. Нет, мы все это храним для наших потомков, если даже сегодня мы не можем восстановить тот же РУП «Форелевое хозяйство» или другие объекты, у нас они сегодня не в том состоянии, в котором могли бы быть. Но это не значит, что с ними нужно расставаться навсегда. У нас дети растут, а у этих детей будут свои дети. Когда-нибудь наши граждане, наши люди дойдут до всех этих объектов и восстановят. Но это не значит, что надо полностью тормозить инвестиции, конечно. Но надо всегда находить баланс в пользу наших граждан, думать о будущем наших граждан, потому что, если сегодня мы все продадим и проедим, что будут делать завтра наши дети? Они будут гостями на этой земле, вот о чем надо беспокоиться. А то, что глава государства больше склонен к реализации своих бизнес-проектов, я думаю, что это уже больше ни для кого не секрет.
– Адгур Амиранович, а вы сами планируете обращаться в правоохранительные органы в связи с этой информацией?
– Нет, я не считаю нужным это делать, потому что я это публично уже сказал. Я думаю, что правоохранительные органы сами должны проявлять интерес.
– Telegram-канал «Respublika» обращался с запросом в Минсельхоз, но до сих пор ответа нет. Почему, как вы думаете?
Всем понятно, что правоохранительные органы сегодня подчиняются действующему главе государства. Если они считают правильным в этой парадигме существовать, что я могу с ними сделать?
– Мне сложно сказать, почему нет ответа, я думаю, что ответят, это несложно. Там же нет никаких секретов. Странно, когда никто на это внимание не обращает, но президент выступает и говорит, что инвестор еще не определен, но детально владеет информацией о том, что там будет – «там будет хороший, симпатичный ресторанчик» и т.д. То есть детально описывает проект, который, видимо, до этого обсуждал с кем-то. То есть все всем понятно, что правоохранительные органы сегодня подчиняются действующему главе государства. Если они считают правильным в этой парадигме существовать, что я могу с ними сделать? Они, на самом деле, если откроют свою присягу, они офицеры, они должны служить нашей родине. А родине – это что? Это и завтрашние поколения, о будущем надо думать. Если тупо исполнять приказы начальника, то это иногда, когда такие времена наступают, не очень прозрачные, это уже уходит далеко за рамки тех обязательств, офицерских традиций, которые они на себя взяли. Поэтому пускай сами делают выбор.
– В своем интервью вы сказали, что любой вопрос, который выходит на повестку, исходит от власти, он будет восприниматься в обществе с недоверием, и это может привести к политическому кризису. Что вы имели в виду?
Сегодняшний президент почему-то считает, что те полномочия, которые есть в Конституции РА, их можно реализовывать в той форме, как он это видит
– Я имею в виду, что у нас по Конституции РА президент обладает широкими полномочиями. Такого рода полномочия предполагают широкое доверие в обществе. На самом деле, Конституция РА рождалась тогда, когда страну возглавил в качестве президента Владислав Григорьевич Ардзинба, который обладал широчайшим авторитетом в Абхазии. И эти полномочия ему позволяли самостоятельно принимать ряд решений. Но даже он, обладая огромным авторитетом, никогда не принимал решения, связанные с безопасностью Абхазии, с отчуждением каких-то территорий, по значимым вопросам он всегда имел традицию, это не написано нигде в регламенте, он мог делать это в рамках своих полномочий, спокойно решать, но он всегда советовался, собирал людей, если это касается культуры, то это интеллигенция. Если это касается военной ситуации – ветеранские организации. Он всегда советовался – это наши традиции. Но сегодняшний президент почему-то считает, что те полномочия, которые есть в Конституции РА, их можно реализовывать в той форме, как он это видит. Когда происходят последовательно несколько каких-то эпизодов, которые снижают доверие к главе государства, как к институту, и как к личности.
Я приводил примеры, когда к нам тайно приезжают грузинские политики, потом это нечаянно всплывает. Когда у президента какие-то скандалы с помощниками, потом всплывают какие-то документы, дорожные карты, которые подписаны до этого за полгода, за год. Все делается скрытно, за спиной у народа. Более того, в этих документах мы прослеживаем некие уступки нашего суверенитета, уступки наших стратегических отраслей. И все это вкупе, когда еще глава государства занимается параллельно еще какими-то бизнес-проектами, своими личными, его члены семьи ездят по объектам на переговоры. И все это вкупе сильно снижает доверие главе государства. И уже завтра этот низкий уровень доверия любую инициативу подвергает со стороны общества уже большому сомнению. Уже люди начинают подозревать, что даже в этом есть что-то плохое. Есть такое понятие в политике, в бизнесе «гудвил» – это репутация. Когда у вас уже сложилась определенная репутация, вы даже если самое хорошее хотите сделать, вам придется много времени потратить для того, чтобы людям объяснить, что это не плохое. В этом смысле я имел в виду.
Если они не хотят каких-то серьезных катаклизмов, надо эти два с половиной года использовать для реализации хотя бы одной какой-то задачи, чтобы с Абхазии снять хоть одну какую-то проблему
Сейчас уже на повестке, насколько мне известно, кабинет министров документ принял, программа экономического развития, там тоже ряд пунктов, связанных с либерализацией, скажем так, рынка энергетики. Есть дорожная карта по энергетике, там тоже речь идет об изменении законодательства в части доступа иностранных инвесторов. В плане гармонизации есть вопросы, связанные с доступом иностранных граждан к рынку жилья в Абхазии. То есть ряд этих вопросов стоит на повестке, они очерчены в этих документах, которые подписаны тоже инкогнито, за спиной у народа. И как только они будут в виде законов, проектов появляться в повестке, конечно, они будут встречать очень серьезное сопротивление со стороны общества. И поэтому я рекомендовал, в Общественную палату было обращение общественных организаций, политических, чтобы на базе Общественной палаты создать некую площадку для того, чтобы власть с общественностью могла говорить. Но этот диалог – это же не просто поговорить и разойтись. Цель такая: нужно прочертить некие красные линии, которые эта власть переходить не будет. Это связано со стратегическими отраслями, с вопросами национальной безопасности. Этой власти я бы вообще не рекомендовал бы этим больше заниматься, пускай занимаются реализацией предвыборных обещаний, сокращением государственного аппарата, чиновников пускай сокращают, оптимизацией и т.д., хотя бы что-то. Ситуацию с энергетикой пускай приведут в порядок, они ее довели до катастрофы, легализовав майнинг. Надо им исправить свою ошибку. Если они не хотят каких-то серьезных катаклизмов, надо эти два с половиной года использовать для реализации хотя бы одной какой-то задачи, чтобы с Абхазии снять хоть одну какую-то проблему. Проблем много, которые десятилетиями наслаиваются.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
