В отношении политического редактора «Основы» Руслана Тотрова возбуждено дело о дискредитации Вооруженных сил Российской Федерации. Он стал первым осетинским журналистом, преследуемым по этой статье. «Эхо Кавказа» выясняло, чем Тотров дискредитировал российскую армию, как не попасть под эту статью и стоит ли опасаться подобных неприятностей жителям Южной Осетии.
В отношении политического редактора «Основы» Руслана Тотрова возбуждено дело об административном правонарушении по статье 20.3.3. КоАП РФ – «Публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных сил Российской Федерации». В определении Владикавказского центра противодействия экстремизму МВД РСО-Алании о возбуждении против Тотрова административного дела №123 А.Р. от 5 октября указаны инкриминируемые журналисту деяния:
«В ходе мониторинга сети Интернет в мессенджере «Телеграм» на канале под названием «Площадь свободы» обнаружена публикация от 4 октября 2022 года, дискредитирующая использование Вооруженных сил Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности. В ходе оперативно-розыскных мероприятий установлено, что лицом, администрирующим данный телеграм-канал, является гр. Тотров Руслан Русланович».
Максимальное наказание для гражданина по этой административной статье – штраф до 100 000 рублей. В случае повторного нарушения может быть применена аналогичная статья Уголовного кодекса – 280.3. Статья предусматривает до пяти лет лишения свободы. Почему это актуально? Дело в том, что неделей ранее, 27 сентября, в отношении Руслана Тотрова было составлено еще одно определение о возбуждении административного дела №118 АР, в котором описывается другой эпизод:
«В ходе мониторинга… социальной сети Инстаграм сториз «ossetiandoriangray» обнаружена публикация от 25 сентября 2022 года, дискредитирующая использование Вооруженных сил…»
Пока не понятно, объединены ли эти два определения в одно административное дело или дел уже два, со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями.
В интервью «Эху Кавказа» Руслан Тотров рассказал, за какие публикации его преследуют и что он об этом думает:
«Обвиняют меня в моих высказываниях по поводу всеобщей мобилизации на Северном Кавказе и, в частности, в Осетии. Там два материала, один, это который я дал New York Times, и второй, как раз беседа с «Эхом Кавказа». Понятное дело, что государство искало повод, к чему прицепиться, и наконец-то нашло. Для меня это не стало неожиданностью, сегодня журналистика уничтожается в Российской Федерации на корню. Все мои коллеги по большому счету стали заложниками государственного Левиафана, поскольку Российская Федерация сейчас недвусмысленно им говорит: либо вы молчите, либо следуете в фарватере, который мы проложили, либо получайте ваши административные дела, переходящие в уголовные. Мы же понимаем, что административная статья 20.3.3. – это предтеча уголовного преследования. То есть это такая классическая история, к которой я, безусловно, готов. Единственное неудобство – непонятно, когда теперь получится приехать домой в Осетию.
– Кажется, это первый случай в Северной Осетии, когда в отношении журналиста возбуждается административное дело за дискредитацию армии?
– Это первый случай в Северной Осетии. Я сейчас, на самом деле, всеми мыслями с моими коллегами, оставшимися в Осетии, с журналистами, блогерами, лидерами мнений, поскольку я в конечном итоге нахожусь за границей, говорю и пишу о том, что происходит, понимая, что мне намного легче, чем тем, кто там – моим друзьям, коллегам, большинство из которых просто вынуждено молчать. Людей заткнули, и бросить в них камень, предъявить им какую-то претензию никто не вправе, потому что нам, уехавшим журналистам, намного проще. Другой вопрос, что и среди уехавших многие молчат, но тут уже, как мне представляется, вступает в силу этический компонент».
К слову, о тех, кто остается дома. Адвокат адвокатской группы «Логард» Ангелина Малахова опубликовала в интернет-издании «Аг-Эксперт», спецпроекте «Адвокатской газеты», советы о том, «как не стать преступником из-за слов о российской армии и санкциях»:
«Ответственность по ст. 280.3 УК РФ может наступить за любое публичное действие, расцененное как умаляющее авторитет Вооруженных сил РФ. Фактически даже негативное высказывание о российской армии может быть признано преступным. И имейте в виду: наказать могут за дискредитацию использования российских Вооруженных сил, как и за распространение фейковых сведений, независимо от того, какую именно военную операцию российской армии гражданин имел в виду», м пишет юрист.
Ангелина Малахова подчеркивает, что формулировки новых норм дают широкий простор для их применения правоохранительным органам и суду, тем более в отсутствие единого понимания понятия «дискредитация». Оно впервые использовано в законе, и практика еще не сформировалась. Поэтому, советует адвокат Малахова, теперь россиянам придется быть осмотрительнее при упоминании Вооруженных сил РФ.
Иными словами, «широкий простор применения» может распространяться на высказывания по поводу чеченской кампании или «операции по принуждению Грузии к миру» (кто знает, может, и ее теперь нельзя называть пятидневной войной), или даже на выложенную в социальные сети видеосъемку пьяной драки с участием военнослужащих.
Вопрос в том, что эти цензурные ограничения для южных осетин? Стоит ли им опасаться подобных репрессий?
По югоосетинскому законодательству на территории республики действуют российские законы, если иное не предусматривает собственное законодательство. Таких случаев предостаточно. В РЮО, например, нет, как в России, частной собственности на землю, существенно отличается избирательное законодательство – в бюллетенях для голосования есть графа «против всех», а минимальная явка избирателей составляет 50% +1 (в России нижний порог явки отменен в 2006 году).
Как поступят в Южной Осетии с законом «о дискредитации армии», «Эхо Кавказа» спросило бывшего депутата парламента Роланда Келехсаева:
«Мне трудно представить, что у нас начнут преследовать административно или даже уголовно граждан за неосторожные публикации в соцсетях.
– То есть закон работать не будет?
– Такое тоже бывает, когда российский закон не работает или работает наполовину, как бы по умолчанию, например, как закон о судебной системе. Там прописаны и Конституционный суд, и суд присяжных, но по факту их нет. Кроме того, российский закон вступает в силу на территории Южной Осетии только после его публикации в нашей официальной прессе. А закон «о дискредитации у нас не был «опубликован». Но при этом не надо забывать, что 90% наших граждан имеют российское гражданство и регистрацию на территории России. Поэтому претензии со стороны закона могут возникнуть и на российской стороне, и неважно, где вы находились в момент написания поста».
В Южной Осетии не работают законы «взбесившегося принтера». Будь то запрет на проведение несанкционированных собраний и прочие ограничивающие гражданские свободы граждан. Их применение просто немыслимо в вольном югоосетинском обществе. На них иногда ссылаются силовики или чиновники, чтобы приструнить оппонентов, но не более того.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
