Сегодня в Абхазии и республиках Северного Кавказа отмечают День памяти жертв длившейся много десятилетий Русско-кавказской войны. Именно в этот день 160 лет назад, 21 мая 1864 года, прошел ознаменовавший ее парад царских войск в горном урочище, на месте которого ныне находится поселок Красная Поляна.
Еще в первой половине XIX века имели место факты эмиграции части населения Кавказа, в том числе и абхазов, в Турцию. Первое массовое переселение горцев Кавказа в Османскую империю произошло в 1859-1865 годах. Волна махаджирства 1867 года стала последствием восстания в селе Лыхны 26 июля 1866 года. Более 20 тысяч человек покинули Абхазию, став махаджирами. Самая крупная волна махаджирства в ХIХ веке произошла в 1877 году, когда пределы Абхазии покинули до 50 тысяч человек.
Госкомитет по репатриации и Госкомитет по делам молодежи и спорту организовали сегодня рад мероприятий, посвященных этой трагической дате. В 18 часов начался вечер памяти жертв войны в Абхазском государственном драматическом театре им. С. Я. Чанба. В полседьмого вечера было начало шествие молодежи с флагами от площади им. С. В. Багапша по Набережной Махаджиров. В полвосьмого вечера запланировано возложение цветов к памятнику махаджирам, в 20:15 – минута молчания у памятника, в 20:30 – зажжение там же памятной свечи «Ашьамака» и костра, опускание венков в море…
А вчера в Абхазском государственном университете началась четырехдневная Международная научная конференция «Кавказская война: уроки истории и современность», посвященная памяти Георгия Дзидзария. Для участия в конференции в Абхазию приехали ученые из Москвы, Санкт-Петербурга, Тюмени, Орла, Симферополя, Ставрополя, Грозного, Махачкалы, Черкесска, Карачаевска и Майкопа. Надо, впрочем, отметить, что очень многие наблюдатели в Абхазии выражают несогласие с названием конференции и высказывают убежденность, что войну надо называть Русско-кавказской. При этом они подчеркивают, что в таком подходе ни присутствует ничего антирусского, а присутствует только элементарная логика. В самом деле, в любой войне друг другу противостоят минимум две стороны. Точно так же недоумение в абхазском обществе возникает, когда в Тбилиси войну начала девяностых годов на территории Абхазии называют Абхазской войной… Разве она не была грузино-абхазской?
Открывая вчера конференцию, ректор АГУ Алеко Гварамия напомнил, что 6 мая исполнилось 110 лет со дня рождения выдающегося абхазского историка Георгия Дзидзария. Георгий Алексеевич в 1975 году написал свою знаменитую монографию «Махаджирство и проблемы в истории Абхазии XIX столетия». Гварамия рассказал о том, как в 1989 году университет приглашал потомков абхазских махаджиров на учебу в Сухум.
«После войны мы также старались делать все возможное, чтобы потомки махаджиров возвращались в Абхазию, учились здесь», – сказал он.
Ректор АГУ представил сборник, в котором уже напечатаны все доклады с международной научной конференции. Участникам конференции был продемонстрирован документальный фильм «Противостояние цивилизаций», снятый к 110-летию Георгия Дзидзария.
Леван Микаа, общественный деятель, который участвовал в организации первой научной конференции, посвященной проблематике Русско-кавказской войны и махаджирству (1990 г.), зачитал приветственное слово, адресованное тогда его дедом, народным поэтом Абхазии Багратом Шинкуба ее участникам. В приветствии лейтмотивом проходила тема братской дружбы народов Кавказа.
Организаторы конференции – Абхазский государственный университет, Общественная палата Российской Федерации, Абхазский институт гуманитарных исследований им. Д. И. Гулиа и Государственный комитет по репатриации РА. Работа конференции продлится до 23 мая. В программу включен 31 доклад.
Доклад доктора исторических наук Георгия Зурабовича Анчабадзе, сына другого известного абхазского историка и первого ректора АГУ, опубликован также агентством «Апсныпресс». Он называет войну «Кавказской (русско-горской)» и большую часть доклада посвятил тому, как на протяжении времени в Российской империи и СССР менялись оценки событий и личностей историками. Приведем несколько фрагментов:
«Это была эпоха, когда развивались Британская и Французская колониальные империи, а США раздвинули свои пределы до Тихого океана. Точно так же целью российского правительства было включение Кавказа в состав империи. И при этом не подвергалось сомнению, что все препятствующее достижению этой цели могло быть подавлено силой оружия… Поэтому российские авторы, выражавшие официальную точку зрения, войну на Кавказе рассматривали как покорение края, а в действиях горцев делали акцент на «хищничество» и религиозно-воинствующий характер движения. Начало советского периода в историографии ознаменовалось разрывом с имперской традицией. Историки-марксисты, опираясь на воззрения Маркса, Энгельса и Ленина, считали национально-освободительные движения частью мирового революционного процесса соответствующей эпохи, а его руководителей – выразителями народных интересов. Однако при этом указывалось, что объективно присоединение Кавказа к России имело прогрессивное значение, ускорив здесь развитие капитализма (со всеми вытекающими последствиями), способствовавшее сближению местного населения с русским народом… К концу 1940-х годов под влиянием новой политической конъюнктуры в СССР происходит резкий перелом в трактовке исторических событий столетней давности. Шамиля и других кавказских вождей голословно объявили англо-турецкими агентами, а Кавказскую войну – конфликтом, инспирированным извне врагами России. В постсталинскую эпоху подходы к освещению Кавказской войны снова изменились. Историки стали более осторожными в оценках, вернулись тезисы о колониальной сущности политики царизма на Кавказе и освободительном характере горского сопротивления, но при этом акцент ставился на добровольность вхождения в состав России почти всех народов края. При этом не объяснялось, почему после добровольного присоединения в некоторых районах вооруженное сопротивление длилось еще десятилетиями».
Но споры продолжались и в советскую, и в постсоветскую эпоху. Анчабадзе продолжает:
«В 1983 году известный российский (осетинский) историк М. М. Блиев в статье, помещенной в одном из ведущих исторических журналов, выдвинул новую в советской историографии идею, согласно которой Кавказскую войну спровоцировали грабительские нападения горцев на российские владения. По утверждению автора, империи пришлось силой отражать набеги. Поэтому на Кавказе возникло перманентное состояние войны. Эта концепция профессора Блиева законченный вид приняла в монографии «Кавказская война», изданной в соавторстве с профессором В. В. Дегоевым. Постулируемая в этих работах точка зрения не нова: многие российские публицисты и историки XIX века одной из причин военного наступления царских войск называли «хищничество» горцев, хотя они не скрывали и завоевательных устремлений царизма (в ту пору, как отмечалось, внешняя экспансия считалась естественным процессом)… Но М. Блиев, оправдывающий геополитику XIX века с позиции современных воззрений, акцентирует внимание только на горские набеги, отводя русским роль обороняющейся стороны. Он ввел термин «набеговая система горцев», по существу являющийся эвфемистической заменой слова «хищничество». Стараясь обосновать причины военной активности горцев особенностями их быта и общественного строя, Блиев весьма снижает уровень развития народов Северного Кавказа и Дагестана в XVIII–ХХ веках. Большинство кавказоведов критически отнеслись к положениям этой концепции. Во второй книге обобщающего коллективного труда «История народов Северного Кавказа» (1988), который фактически подытожил результаты работы нескольких поколений советских историков-кавказоведов, в связи с вышеупомянутой гипотезой четко отмечается: «Недавняя попытка... возродить представление о чеченцах, аварцах и других горцах как однородной массе с имманентно присущими ей агрессивно-грабительскими стремлениями, не получила поддержки советских историков». Однако позже, на фоне этнополитических конфликтов постсоветского периода, у концепции Блиева появились последователи среди российских историков и публицистов. Дело представляется так, будто бы «экономической основой Кавказской войны стала гипертрофированная набеговая система, возмещающая внутреннюю нищету горских сообществ внешней экспансией и превратившаяся в своеобразный экономический уклад». Тезис о набеговой системе проник даже в школьные учебники, чего не было и в сталинское время. Так, в учебнике 9 класса читаем, что на Северном Кавказе набеги были «...главным занятием мужского населения из-за того, что гористая местность не позволяла активно заниматься сельским хозяйством».
Многим жителям независимой Абхазии, а не только профессиональным историкам, хорошо памятен этот поворот. Еще в 1994 году, когда отмечалось 130-летие окончания Русско-кавказской войны, обращение в связи с этой датой Бориса Ельцина носило по сути покаянный характер за действия царских властей. А потом снова в выступлениях российских историков и политиков зазвучали совсем иные ноты – как бы горцы сами во всем и виноваты. Особенно историческая полемика обострилась из-за современных событий, в преддверии сочинской Олимпиады 2014 года.
Был момент и определенного обострения черкесско-абхазских отношений. В частности, и просто по стечению обстоятельств. Так вышло, что еще до грузино-абхазской войны в Абхазии сложилась традиция отмечать День памяти махаджиров 28 мая, эта традиция продолжилась и после войны, а на Северном Кавказе в этом увидели некое желание отмежеваться. Власти Абхазии не сразу уловили данный чувствительный момент, и общественности в ней пришлось потратить несколько лет, чтобы убедить их перенести этот День на 21 мая.
Некоторые же черкесские историки не без влияния Тбилиси стали оспаривать то, что депортация абхазов в конце XIX века имела самое непосредственное отношение к окончанию Русско-кавказской войны… Но все эти недоразумения, кажется, уже позабыты.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Мы не разглашаем имена авторов этой публикации из-за угрозы уголовного преследования по закону о нежелательных организациях в России
Форум