В воскресенье 17 октября в Эстонии состоятся муниципальные выборы. В отличие от России, где выборы региональных парламентов гораздо менее значимы, чем думские, для Эстонии это важное политическое событие. Ведь эстонские местные самоуправления обладают существенными полномочиями – например, им принадлежит большинство общеобразовательных школ, и именно власти городов и волостей определяют языки преподавания в них. Для Эстонии это довольно важный вопрос, обостряющийся перед каждыми выборами. Как и ситуация вокруг русскоязычного меньшинства и российского влияния в целом. Нынешние выборы сопровождает небывалая метаморфоза: об эстонской националистической партии EKRE говорят, что она сменила свой курс на пророссийский.
Почему Эстония не Россия?
У эстонской избирательной системы есть ряд специфических особенностей. Прежде всего, электронное голосование в этом "цифровом государстве" (один из брендов Эстонии) было введено впервые в мире, еще в 2005 году, а на парламентских выборах 2019 года через интернет отдали свои голоса уже 43,8% избирателей. При этом, в отличие от России, где электронное голосование на сентябрьских выборах в Госдуму вызвало массу подозрений в фальсификациях, в Эстонии таких проблем не возникает по причине технологической защищенности системы и ее прозрачности для наблюдателей. Невозможно представить, что при интернет-голосовании в Таллине вдруг появятся тысячи голосов за одну и ту же партию подряд, что напрочь изменит результаты, как это было в Москве.
Эстонская многопартийная система в принципе исключает узурпацию власти какой-либо одной партией, между ними идет довольно острая конкуренция и всякое правительство, как центральное, так и местные самоуправления, неизбежно оказывается коалиционным. Возможно, это объясняет, почему многим молодым жителям Эстонии (в стране право голоса с 16 лет) бывает трудно понять проблему "обнуления" президентских сроков в соседней России – они живут в парламентской республике, где роль президента скорее представительская.
Если на выборах в Рийгикогу (парламент) голосуют только граждане страны, то депутатов местных самоуправлений выбирают все постоянные жители, в том числе "неграждане" и граждане других государств с долговременным видом на жительство. Среди последних преобладают россияне. В сумме две последние категории, по разным оценкам, составляют от 10 до 15 процентов населения страны, что для выборов – весьма существенное число. А если к этому прибавить русскоязычных граждан Эстонии, то это число возрастет примерно до четверти населения. Это объясняет, почему на местных выборах кандидаты стараются привлечь на свою сторону русскоязычных избирателей.
Кстати, тема "дискриминации неграждан", которую до сих пор любит педалировать российская пропаганда, уже давно утратила былую актуальность. "Неграждан", то есть граждан бывшего СССР, приехавших в Эстонию в советские годы и по разным причинам не получивших эстонского гражданства, осталось всего около 5% населения. Они проходят натурализацию по упрощенной схеме, а с 2016 года их дети получают гражданство автоматически. Правда, многие обладатели серых "паспортов негражданина" сами предпочитают их сохранить – этот документ парадоксальным образом предоставляет больше свободы, чем паспорт той или иной страны – например, с ним можно без виз ездить как в страны ЕС, так и в Россию.
Противоречия центристской "стабильности"
Правящая сейчас в Эстонии правительственная коалиция состоит из двух крупнейших партий – Реформистской и Центристской, в сумме получивших большинство на парламентских выборах 2019 года. Однако эта коалиция выглядит довольно непрочной по причине существенных идейных различий между реформистами и центристами. Последние любят позиционироваться как главные выразители социальных интересов русскоязычного населения.
В Центристской партии есть много влиятельных откровенно прокремлевских политиков
Про центристов шутят, что это партия, которая сидит сразу на всех стульях. Она поддерживает членство Эстонии в ЕС и НАТО, но при этом у нее до сих пор действует заключенный в 2004 году договор о межпартийном сотрудничестве с "Единой Россией". Даже расхожее в партийной лексике центристов слово "стабильность" сближает их с единороссами, причем эта близость не только формальная. Таллинский профессор международного права Евген Цыбуленко утверждает: "В Центристской партии есть много влиятельных откровенно прокремлевских политиков на ключевых должностях". Представительнице этой партии Яне Тоом, например, статус депутата Европарламента не мешает оправдывать аннексию Крыма и быть частой гостьей в ток-шоу российского телевидения.
С другой стороны, ту же партию представляет и бывший премьер, а ныне спикер парламента Юри Ратас. Он руководил правительством с 2016 года, но в январе 2021-го подал в отставку после того, как группа его однопартийцев была обвинена в крупной коррупционной сделке. При этом сам Ратас в ней замешан не был. Такое поведение чрезвычайно далеко от стандартов российской политики.
Социологические опросы показывают, что Центристская партия в Таллине, скорее всего, победит на выборах, хотя и не получит решающего большинства. В эстонской столице она действительно популярна, в том числе потому, что построила привлекательный "коммунизм" – проезд в общественном транспорте для горожан стал бесплатным. Об этом решении долго спорили, но в конечном итоге оно оказалось эффективным – сегодня в Таллине гораздо меньше риска попасть в автомобильную пробку, чем, например, в Риге.
Центристская партия ведет свою агитацию порой довольно креативно – вот ролик директора Таллинской художественной школы Мярта Сультса:
Упомянутый в нем мэр Таллина Михаил Кылварт, пожалуй, является флагманом центристов в этой избирательной кампании. Еще несколько лет назад его смешанное эстонско-корейское происхождение служило предметом расистских шуток у национал-консервативной партии EKRE. Да и в целом к русскоязычному населению Эстонии в этой партии относились, мягко говоря, сдержанно. И мало кто предвидел, что именно EKRE к нынешним выборам вдруг радикально сменит имидж и будет бороться за голоса эстонских русских даже активнее, чем центристы.
Правые популисты ломают шаблоны
Сегодня эстонские национал-консерваторы рьяно борются за голоса в самых "русских" регионах страны – таллиннском районе Ласнамяэ (на местном сленге – Ласнагорск) и в приграничной с Россией Нарве. И реально рассчитывают победить. EKRE пустилась в такую радикальную "русофилию", что разбудила даже Языковой департамент Эстонии. По закону, все публичные объявления могут сопровождаться переводами на любые языки, но прежде всего должны быть на государственном. А эстонские правые популисты пустили по Нарве предвыборный автобус с сугубо русскоязычной агитацией. Столь строгих взысканий от Языкового департамента другие партии не получали.
Как так получилось? Национал-консерваторы нашли базовую идеологию, способную привлечь русскоязычных избирателей – "традиционные ценности". Как и в России, это термин очень неопределенный и зачастую обозначает лишь ненависть к Западу, ЛГБТ и мигрантам. В Эстонии стала расхожей шутка, что EKRE – конечно, националисты, но уже непонятно, какой нации. Один из лидеров Нарвского отделения этой партии Александр Андреев, который баллотируется на этих выборах в городское собрание, дал корреспонденту Радио Свобода такой комментарий: "Партии не важно, русскоязычный ты или эстоноязычный. Главное, хочешь ли ты жить в успешной Эстонии, правительство которой отстаивает интересы прежде всего своего народа. А сегодня правительство действует не в интересах страны, выполняя установки Брюсселя и Вашингтона. К сожалению, жители Эстонии уже увидели, к чему это привело: рост цен на топливо, электроэнергию и газ – это лишь начало".
Фактически эстонские национал-консерваторы соединили свою идеологию со стереотипами российской пропаганды. Они перестали называть местных русских "раковой опухолью", а такие лозунги EKRE, как "Мы не допустим строительства мечети на территории Таллина" или "Не подпустим пропаганду LGBT+ и мультикультурности к детским садам и школам", вполне находят отклик у многих русскоязычных избирателей. В итоге партия продолжает лидировать в предвыборных опросах. Представитель молодежного отделения социал-демократов Владислав Велижанин иронизирует: "Похоже, что в Эстонии сменился обладатель титула "партии Кремля".
Похоже, что в Эстонии сменился обладатель титула "партии Кремля"
Даже Центристская партия воздерживается от столь откровенной трансляции кремлевской пропаганды. Любопытно, что собственно эстонскую повестку продвигает в основном лишь либеральная Реформистская партия. Так, один из ее кандидатов на выборах, преподаватель Евгений Криштафович настаивает на необходимости единого эстоноязычного образования, которое, по его мнению, должно начинаться еще с детского сада. Центристы же продолжают выступать за раздельное существование эстонских и русских школ, хотя качество образования в последних, согласно экспертным оценкам, стремительно падает, и само это разделение предопределяет последующую социальную сегрегацию. О единой эстонской школе говорит и национал-либеральная партия Isamaa ("Отечество"), но ее рейтинги в космополитичном Таллине не слишком велики. А для популисты из EKRE эта теперь боятся спугнуть своих новых русскоязычных избирателей такими неоднозначными вопросами.
Нынешняя предвыборная ситуация в Эстонии странным образом напоминает венгерскую 11-летней давности. Тогда к власти в этой стране пришли свои национал-популисты из партии Фидес во главе с Виктором Орбаном. Их "правый консерватизм" оказался удивительно легко совместим с кремлевской идеологией, а впоследствии – и с прокремлевской политикой. Повторит ли Эстония политическую траекторию культурно родственной Венгрии? Новый президент Эстонии, бывший ректор Тартуского университета Алар Карис призвал сограждан оказаться мудрее.
