18-летняя жительница Швеции К. навестила родственников в Дагестане. Визит закончился скандалом, побегом и погоней. После того как К. попытались насильно выдать замуж, а она отказалась, родственники избили её и пригрозили убить. Республику она смогла покинуть только с помощью правозащитников.
Впоследствии К., уже после того, как ей удалось уехать домой в Швецию, вызвали в отдел Следственного комитета по Буйнакскому району Дагестана. В документе не был указан ее статус и не уточнялось, в связи с чем проводится проверка.
Имя пострадавшей пока в её интересах скрывают. Но её случай – не единичный. Юрист организации "Правовая инициатива" (власти России внесли "Правовую инициативу" в список иноагентов, "Правовая инициатива" с этим не согласилась. – Прим. ред.) Ольга Гнездилова рассказала Кавказ.Реалии, что произошло в этот раз и почему насильственные свадьбы происходят регулярно.
– Ольга, какие последние новости по этому делу?
– Пострадавшей прислали повестку о вызове на опрос в Следственный комитет по Буйнакскому району Дагестана в рамках материала проверки. Дата была обозначена 6 июля, но они прислали письмо позже заявленного времени и предложили нам самим выбрать, когда мы придем. Но я сказала, что К. не сможет явиться, опрос – дело добровольное. Тогда они предложили, чтобы я К. передала их просьбу: прислать видео, на котором она записала бы себя и сказала, что с ней всё в порядке, что её никто не похищал – они ведут проверку, судя по всему, по заявлению её родственников о похищении человека. Я ей передала их просьбу, но К. ответила, что не будет посылать никакие медиафайлы, потому что это тоже вопрос безопасности. Кто знает, какие метаданные могут из этих файлов быть извлечены? Ну и больше никаких известий нет.
– К. обращалась в правоохранительные органы в России?
– Её молодой человек написал заявление в Следственный комитет России, через онлайн-приемную оно было подано 30 июня, до сих пор нет ответа. В то время К. была на территории Дагестана, у нас есть запись, как сотрудники Буйнакского МВД говорят о том, что перекроют дороги, так как её якобы похитили, а не она сама уехала. Она и сама писала заявление в Дагестане, она провела целую ночь с 29 на 30 июня в отделе МВД. Там она с помощью переводчика сообщила, что её хотят насильно выдать замуж и что ей угрожают убийством. Это заявление в Буйнакском МВД зарегистрировано.
– Как удалось другу К. выйти на "Правовую инициативу"?
В курсе этой ситуации мама, потому что она к ней обращалась за помощью. И мама ей ничем не смогла помочь
– Он был очень активен, он писал везде. Ему надо отдать должное, он сыграл очень важную роль в этой истории. Он звонил на все горячие линии в Швеции, в России. Кто-то дал ему контакты, может, даже нескольких организаций. Когда я получила письмо на электронную почту, мы уже сразу включились. Тут уже не было сомнений.
– Насколько я понимаю, ей все-таки удалось благополучно пересечь границу?
– Да, сейчас она находится в Швеции, под охраной шведской полиции. Мы это уже официально заявляем. Она дала все показания ещё на пересадке. Ей была предоставлена защита, проверялись списки пассажиров, чтобы понять, были ли там родственники, знакомые. Это всё делала полиция.
– К. родилась в России, в Дагестане?
– Да, в Дагестане родилась.
– А какой степени близости были её родственники в Дагестане?
– Родной дядя занимался этой свадьбой.
– Она была с ним знакома?
– Думаю, да. Потому что это родной брат её матери.
– Родители были в курсе?
– В курсе этой ситуации мама, потому что она к ней обращалась за помощью. И мама ей ничем не смогла помочь. Про папу нигде нет ни слова, и я её напрямую про него не спрашивала. Он не фигурирует ни с положительной, ни с отрицательной стороны.
– Получается, в Швеции она живет вместе с мамой?
– Сейчас, по возвращении в Швецию, она живет без всех своих родственников, потому что это небезопасно.
– Будет ли "Правовая инициатива" предпринимать дальнейшие шаги, чтобы ей помочь? И нуждается ли она ещё в помощи?
– С точки зрения безопасности всем занимается шведская полиция, у них отличные протоколы. По первым же сообщениям стало понятно, что у них высокий уровень профессионализма и что с ней всё будет хорошо. Но, конечно, она сама не исключает, что её будут искать и в Швеции тоже, но это уже юрисдикция шведских властей. Со своей стороны мы будем ждать ответа на заявление от 30 июня, и будем ждать результатов проверки. Кроме того, мы будем смотреть дальше, что с заявлением в Буйнакском МВД. По нашей информации, её просто опросили. К. дала нам поручение не оставлять это дело и вести юридическую защиту. Она не хочет просто так это бросить, она хочет довести его до конца.
– Есть ли прецеденты, которые показывают, что это реально?
Мы не ожидаем, что её родственники будут привлечены к уголовной ответственности за этот насильственный брак. Но, скорее всего, мы поставим вопрос перед Европейским судом
– Смотря что считать результатом. Конечно, мы не ожидаем, что её родственники будут привлечены к уголовной ответственности за этот насильственный брак. Но, скорее всего, мы поставим вопрос перед Европейским судом по правам человека. Что делать, если государство бездействует и не защищает свою же гражданку? Она же гражданка России тоже. Она сообщила ещё 29 июня обо всем – и сутки, до 1 июля, они ничего не делали для её защиты. Я думаю, перед Европейским судом этот вопрос стоит поставить, чтобы решение в итоге влияло на других девушек и другие семьи. Чтобы говорили, что так нельзя. И государство чтобы говорило, что так нельзя.
– Этот случай выходящий из ряда вон? Или "Правовая инициатива" регулярно сталкивается с попытками насильственных браков?
– Этот случай, к сожалению, нередкий. Я знаю много ситуаций в Европе, когда девушки едут в Чечню, поддавшись обману семьи, вплоть до того, что мама болеет раком и надо к ней на родину. И потом они оттуда не возвращаются. Их пытаются как-то разыскать, но с ними нет связи. В нашей же ситуации был плюс в том, что у К. был телефон и она смогла связаться с людьми в Швеции. Если этой связи нет, то очень тяжело что-либо выяснить. Но, когда подрастают многие девушки из Европы, родственники боятся, что они там найдут себе пару, выйдут замуж за европейца. Поэтому они их увозят и выдают замуж на родине. Это прям целая индустрия.
– Об этом бывают в курсе европейские родственники?
– Да, конечно. Выросшие девушки могут даже не говорить на русском языке. И семья решает, что её надо выдать замуж, чтобы она здесь не носила короткие юбки и не вышла замуж за европейца. Родители потом возвращаются в цивилизацию, а дочь остается замужем в Чечне.
– И касается это только девушек?
– Только девушек. Про парней никогда не слышала. Парни могут более свободно выбирать себе пару.
– Это только Чечня и Дагестан практикуют? Или, к примеру, Ингушетия тоже?
– Про Ингушетию никогда не слышала, но не думаю, что разница большая. Просто бытует мнение, что за счёт дочерей они должны сохранить чистоту крови. За счёт сыновей не должны, а вот за счёт дочерей…
– Но ведь в Европе тоже много представителей той же чеченской диаспоры?
Парни могут более свободно выбирать себе пару и смешивать кровь с европейцами
— Ну вот да, могли бы найти пару. Но, видимо, опасаются какой-то вольной одежды, образования. То, что называется традициями в плохом смысле слова. Есть даже "хорошие" семьи, которые боятся, что в Европе их дети курить, к примеру, начнут. Поэтому они начинают, по достижении подросткового возраста, тайно сватать и потом отправлять.
– Ожидаете ли вы, что правоохранительные органы окажут содействие в случае с К.?
– Сейчас мы ждем какой-то реакции от Следственного комитета России, потому что сейчас идет очень большое давление на женский пол. Кто-то должен осудить избиение девочки, которая не хочет замуж за незнакомого ей человека. Пока власти будут поддерживать таких радикалов, сотрудники НКО тоже себя не очень уютно чувствуют.
Процессы по изменению положения женщины идут по всему миру. Это тектонический сдвиг, это естественное изменение, естественное желание женщины получить другое место в обществе. До Кавказа это доходит медленнее, но оно все равно доходит. И от того, что они будут угрожать сотрудникам, добьются, что они уедут, ничего не изменится, появятся новые. Сейчас девочки и мальчики совсем другие уже, они готовы жить в равенстве. Это не расшатывает общество, а наоборот, укрепляет его.
***
Несколько дней назад в Ингушетии активистки из дискуссионного клуба Argue столкнулись с угрозами, которые стали им поступать в социальных сетях после публикации анонса дискуссии о правах женщин в Ингушетии. Дискуссия о феминизме должна была пройти в Назрани 26 июня, но была была отменена. Позже разговор состоялся в сетевом формате. Из названия было убрано слово "феминизм".
