История Нестора Лакобы, человека, который из-за обвинений в непотизме, коррупции, растратах, вымогательствах, убийствах стал объектом многочисленных расследований и судебных процессов. Несмотря на это, ему и его окружению на протяжении многих лет удавалось убеждать могущественных покровители в своей незаменимости.
Истории сети «патронов» и «клиентов», действовавшей в Абхазии 1920-1930-х годах, описаны историком и исследователем Южного Кавказа Тимоти Блаувельтом в книге «Клиентелизм и национальность в советской Абхазии Нестора Лакобы». Книга основана на неизвестных до сих пор широкой публике документах, переведена на грузинский язык Кети Кантария и напечатана издательством Ziari Press. Презентация книги прошла 6 февраля в тбилисском Литературном музее.
Эта книга, первоначально опубликованная на английском языке в 2021 году, называется The trials of Nestor Lakoba. Как говорит автор, это название можно перевести по-разному - как «Суды Нестора Лакобы» или «Испытания Нестора Лакобы». Но именно эти истории проходят в книге красными линиями - окутанные мифической пеленой истории о лидере коммунистов, которому, несмотря на его прошлое, все же ставили памятники в стремящейся к независимости Абхазии, а его портрет изображали на марках.
Имя Нестора Лакобы (1893 -1936) долгое время не было известно за пределами его родины. На многие вопросы были даны ответы только после того, как в Гуверовском институте Стэнфордского университета был обнаружен личный архив Лакобы: три коробки, полные документов и фотографий, которые стали бесценным материалом для будущей книги Тимоти Блаувельта.
Нестор Лакоба, в 1920-х годах
Кем был Нестор Лакоба?
За успехом и личной властью абхазского большевика Нестора Лакобы стояли его покровители – Иосиф Сталин и Серго Орджоникидзе.
Как мы читаем в предисловии к книге, потеряв эту поддержку, он стал жертвой Лаврентия Берии. Однако до тех пор Лакоба считался мастером использования своих покровителей и выдачи себя за их протеже.
Во время его правления Абхазию даже называли «Лакобистан».
Фактор Абхазии и клиентелизм советской эпохи
Тимоти Блаувельт
Тимоти Блаувельт говорит, что одной из причин, почему он заинтересовался изучением советской Абхазии, являются воспоминания Акакия Мгеладзе, первого секретаря ЦК (ЦК Компартии Грузинской ССР) - книга под названием «Сталин, каким я его знал». В этих воспоминаниях Мгеладзе рассказывает о визитах Сталина в Абхазию, личных встречах с ним и «многочисленных проблемах, решенных благодаря этим отношениям» («будет сделано!»).
Историк отмечает, что возможность говорить с глазу на глаз с высшими руководителями считалась большим политическим капиталом. А Сталин в течение 1920-х годов проводил по три летних месяца в ставшей элитным курортом Абхазии, куда вместе с ним приезжали и другие руководители. Из-за этого Нестор Лакоба также часто встречался со Сталиным.
В письме, отправленном вождю в 1934 году, Лакоба обратился к нему так: «Дорогой Коба». А затем поделился планами поехать в США для закупки цитрусовых культур.
Нестор Лакоба на американском «Линкольне», начало 1920-х годов
В то время в Абхазии проживали представители 26 различных этнических групп, хотя среди них абхазы как представители «титульной» национальности находились в меньшинстве.
Абхазия, расположенная в субтропической части «северной империи», имела дополнительное значение еще и потому, что к началу Второй мировой войны здесь выращивалась почти половина табака, производимого в Советском Союзе.
Нестор Лакоба был важной политической фигурой в Абхазии того времени, его знали все. Как рассказывает автор книги, от других советских правителей он отличался стилем правления – он никогда не кричал, не ругался. Сталин называл его «глухим» — из-за нарушения слуха.
Неизвестные документы из сохранившихся архивов Лакобы
До сих пор неизвестно, как архив Нестора Лакобы попал в Гуверовский институт. Как предполагает автор книги Тимоти Блаувельт, архив Лакобы был продан.
Зато мы знаем, как этот архив уцелел - в 1937 году, в разгар сталинского террора, жена Нестора Лакобы Сария демонстративно сожгла во дворе какие-то документы, на самом деле спрятав основной архив под половицами в своей квартире. Эти документы и фотографии спустя годы нашел его младший брат, вернувшийся из ГУЛАГа.
Сария и Нестор, 1920-е годы
Тимоти Бловельт нашел в этих трех ящиках бесценный материал - среди них корреспонденция, связанная с пребыванием Льва Троцкого в Абхазии, письма Лакобы в поддержку кандидатуры Лаврентия Берии, записи Лакобы, прославляющие Сталина, фотографии. Среди документов - фото молодого Берии с дочерью Сталина Светланой Аллилуевой, личные письма, многое другое.
Эти материалы вместе с документами, хранящимися в архиве ЦК Компартии Грузии, теперь позволили восстановить неизвестные истории, проливающие свет на фигуру Лакобы и на всю Абхазию раннего советского периода.
Читайте также Новые сборники архивных материалов об АбхазииКлиентелизм - советская сеть «покровителей» и «клиентов»
Как рассказывает автор книги, центральному руководству большевиков для реализации собственной политики и директив необходимо было укреплять надежные клиентские группы в новых, «национальных» республиках вновь созданной этнотерриториальной системы.
Членами таких групп должны были быть представители «титульной» национальности данной территории, в данном случае - абхазы. Эти люди проводили политику «центра» и информировали население о задачах режима. Именно одну из таких сетей возглавлял Нестор Лакоба в маленькой республике Абхазия.
Как получилось, что в Советском Союзе, где большевики по сравнению с населением были в меньшинстве, им всё же удавалось править и всё делалось так, как они хотели? На заре Советского Союза это делалось через неформальные сети и личные знакомства. Эти сети также имели свои названия — локальные группы назывались «гнездами». Группы, стоящие выше по иерархической лестнице, назывались «хвостами».
Слева направо: дочь Сталина Светлана, Иосиф Сталин, Нестор Лакоба. На заднем плане - Лаврентий Берия. Начало 1930-х годов
«Центру» необходимо было выбрать местных лиц, «клиентов», которых заставили бы делать то, что ему было нужно. Это, как рассказывает автор книги, было чем-то похоже на принцип работы неправительственной организации: ей выдают грант и устанавливают требования, что с этими деньгами следует делать. Это наделяет грантодателя определенной властью.
«Центр» решал, кто будет местным правителем, «князем», которому будет передана доля власти.
К этому добавлялся «национальный» вопрос.
«В этом отношении Советский Союз сразу после своего создания установил определенную политику. Советский режим пытался деполитизировать национализм, давая националистам то, что они хотели. Такой своеобразной политикой позитивной дискриминации стала так называемая коренизация. И в этом процессе было важно, чтобы выбранные ими «клиенты» были «титульной» национальности, в случае с Абхазией - абхазы, которые хорошо знали, что они нужны «центру» для достижения своих целей», –говорит Тимоти Блаувельт.
Для Нестора Лакобы и его окружения было главным, чтобы «центр» (а в то время существовали два таких центра - в Тбилиси и в Москве) выбирал только их и имел постоянную их поддержку.
Если мы проследим описанные в книге «суды» Лакобы, то увидим, что во время каждого кризиса, было ли это восстание против Лакобы в 1925 году части его абхазских клиентов, когда его практически чуть ли не отстранили от власти, «цебельдинский скандал» вокруг табачного производства или другие события, Нестор Лакоба смог сохранить свою власть именно благодаря тбилисским и московским связям.
Читайте также Станислав Лакоба: «Мы, конечно, хотели бы получить копии документов из Стэнфорда»Берия и Лакоба
Где в это время был Лаврентий Берия?
Тимати Блаувельт показывает одно групповое фото, сделанное в Сухуми, на котором молодой Лаврентий Берия сидит рядом с Нестором Лакобой и что-то шепчет ему на ухо. Среди документов, найденных в Гуверовском институте, хранятся письменные записи об отношениях Лакобы и Берии, которые показывают, как они использовали друг друга и какую роль сыграл Нестор Лакоба в карьерном взлете Лаврентия Берия.
Лаврентий Берия (слева, в среднем ряду), рядом с ним Нестор Лакоба (в белой рубашке и кепке)
«Единственный, кто действительно работает в Закавказье, — это Берия. Мы можем быть к нему предвзяты» (Лакоба – Сталину).
Тимоти Блоувельт сообщает нам, что в файлах Лакобы есть два письма, написанных Лакобой Берии летом 1932 года. В этот период Берия, получивший повышение и назначенный первым секретарем Коммунистической партии Грузии, пытался заменить на высшем посту в регионе первого секретаря Закавказского обкома Мамиа Орахелашвили. В черном варианте переписки Лакоба подробно рассказывает Берии, какие разговоры он вел со Сталиным, Орджоникидзе и другими по поводу его назначения на эту должность:
«Из этой переписки видно, что Лакоба не только предоставлял информацию Берии, но и играл роль в продвижении кандидатуры Берии», - пишет Блаувельт.
Однако после начала коллективизации позиции Лакобы были ослаблены.
В 1931 году крестьяне Гудауты в Абхазии восстали против коллективизации и потребовали ответа от Нестора Лакобы: ты привез сюда этих большевиков, они нам угрожают, и ты же должен нас спасти!
В коллекции Лакобы хранится рукописная версия официальной телеграммы в Тбилиси, в которой Лакоба называет крестьянских лидеров кулаками, преступниками, бандитами и рецидивистами, хотя подчеркивает, что большинство участников бунта представляли «колеблющийся средний класс и беднейшее крестьянство, жертвы угнетения».
По одной из версий, которую Тимоти Блаувельт считает преувеличенной, Нестор Лакоба использовал свои связи со Сталиным, чтобы остановить коллективизацию в Абхазии. Историк говорит, что на самом деле режим уступил лишь временно, а потом разогнал восставшее крестьянство, арестовал всех лидеров восстания и продолжил процесс коллективизации согласно поставленной цели.
В этот же период начинается конфликт между Берия и Лакоба.
В 1932 году, как пишет автор книги, Лакоба уже не нуждался в поддержке Берия. Публично же Лакоба продолжал должным образом восхвалять Берию, хотя «между двумя фигурами за кулисами медленным огнем разгоралось противостояние, соперничество, которым, можно предположить, способствовал сам Сталин».
Таинственная смерть
Последнее путешествие Нестора Лакоба – командировка в Тбилиси – состоялось в декабре 1936 года. Берия пригласил его принять участие в партийной конференции. В историю это вошло так: после обеда в резиденции Берии вечером 27 декабря Лакоба почувствовал себя плохо на оперном представлении, а утром его нашли мертвым в номере отеля. По поводу его смерти было много предположений, в том числе - был ли он отравлен Берией, и если да, то знал ли об этом Сталин... Так или иначе, но официальной причиной смерти был назван сердечный приступ.
Тело Лакобы было доставлено в Абхазию похоронным поездом, который на железнодорожной станции Келасури встречали 5 тысяч рабочих и шахтеров. Прощание с телом прошло в Сухумском государственном театре, были организовали публичные похороны. Есть также фотография этой церемонии, где Берия стоит у гроба с телом Лакобы.
Похороны Нестора Лакобы
Однако уже через несколько месяцев после этой даты почти все «клиенты» сети Лакобы были арестованы. Сам Нестор Лакоба через месяц после своей смерти был объявлен «врагом народа».
Шурин Нестора Лакобы Мусто Джих-Оглы (Джихашвили) в своих мемуарах пишет, что первые признаки изменения отношения общества к нему, как к родственнику Лакобы, появились, когда, к его удивлению, цирюльник отказался обслуживать его как члена семьи «врага народа».
Еще одно испытание, посмертное
«Последний суд» над Лакобой, но уже настоящий суд, состоялся в ноябре 1937 года, примерно через год после его смерти. 13 членов семьи Лакобы и близких ему людей были арестованы и преданы суду. Также были арестованы и расстреляны около сотни его клиентов и членов его окружения.
Среди расстрелянных оказались жена Лакобы Сария и сын Рауф.
С 1930-х годов сеть Лакобы в Абхазии сменилась сетью Берии, и это явление в Абхазии уже называют «бериевщиной».
Как можно объяснить, что человека сначала похоронили с почестями, а потом объявили врагом?
Ираклий Хвадагиани, исследователь советского прошлого и редактор книги Тимоти Блаувельта (редакторы книги и авторы прилагаемых биографических справок - Ираклий и Дато Хвадагиани) поясняет, что для советской власти было характерно судить людей после смерти, и Лакоба не был исключением.
Жена Нестора Лакобы Сария и сын Рауф
В советской Грузии было много других подобных примеров. Например, дело старого большевика и высокопоставленного функционера Симона Джугели. Он, как и Лакоба, погиб при подозрительных обстоятельствах в 1935 году. Сначала его похоронили в Мтацминдском пантеоне, (некоторое время его имя даже носил город Зестафони), но в 1937 году, во время Большого террора, его назвали одним из лидеров контрреволюционного центра. Останки его были эксгумированы, и могила его до сих пор неизвестна.
«Точно так же, как могила Лакобы, которого сначала с помпезностью похоронили, затем дважды перепрятали его останки, а потом они вконец исчезли», — рассказывает нам Ираклий Хвадагиани.
В признании грузинского офицера Наркомата внутренних дел Раждена Гангиа было написано: «Я лично участвовал в похоронах Лакобы... Его останки были перенесены на Михайловское кладбище, а могила в Ботаническом саду разровнена».
Автор книги Тимоти Блаувельт отмечает, что сегодня в абхазской национальной памяти Нестор Лакоба – мифологическая персона. А период его правления абхазы считают раем - временем, когда этот рай принадлежал им, и по сей день у них такое ощущение, что они потеряли этот рай из-за Берии, «бериевщины».
Тимоти Блаувельт считает, что одна из самых полезных вещей, которую может сделать эта книга, — это снять мифологическую пелену с исторических событий и людей.
Оригинал статьи опубликован на сайте грузинской службы Радио Свобода. Перевела Кети Бочоришвили.