Accessibility links

Адвокаты Робика Кешищяна взывают к обществу


Адвокаты Робика Кешищяна заявили, что в материалах дела, по их мнению, отсутствуют доказательства его вины
Адвокаты Робика Кешищяна заявили, что в материалах дела, по их мнению, отсутствуют доказательства его вины

В Ассоциации работников СМИ Республики Абхазия (АРСМИРА) сегодня прошла пресс-конференция адвокатов Робика Кешищяна, осужденного за изнасилование и убийство своей дочери, и адвоката признанной потерпевшей – матери убитой девочки. Защитники считают обвинительный приговор суда необоснованным, а вину Робика Кешищяна недоказанной. Они задают вопросы, на которые, по их мнению, ни следствие, ни суд не дали ответа.

3 июля 2017 года был вынесен приговор по данному уголовному делу. Робик Кешищян был признан виновным в изнасиловании своей дочери за несколько дней до убийства, а потом и в убийстве ее и приговорен к 20 годам лишения свободы. В изнасиловании девочки перед ее убийством был обвинен Михаил Буряк. Ему суд добавил 4 года к 15-летнему сроку, который был до этого присужден за изнасилование пожилой женщины на кладбище.

10 октября кассационная коллегия Верховного суда рассмотрела жалобы на приговор суда Робика Кешищяна и адвоката его жены – Жанны Сурменелян и оставила приговор в силе.

Адвокаты Робика Кешищяна взывают к обществу
please wait

No media source currently available

0:00 0:05:15 0:00
Скачать

Сегодня адвокаты Робика Кешищяна заявили, что считают приговор необоснованным и несправедливым, по их мнению, в материалах дела отсутствуют доказательства его вины и она не была доказана в ходе рассмотрения уголовного дела в суде. Обвинение строится только на показаниях второго осужденного – Михаила Буряка. Однако ни следствие, ни суд не проверили их должным образом и не разрешили имеющиеся в них противоречия.

Адвокат Робика Кешищяна Игорь Скнарин сказал:

«И следствие, которое велось Генеральной прокуратурой, и судебное следствие имели обвинительный уклон. Это было видно из действий и бездействия следователей. На протяжении следствия, которое велось не один год, менялось трое следователей, которые, как правило, занимались тем, что просто напросто продлевали срок следствия. Каких-либо оперативно-следственных действий они не производили, не предпринимали. Ходатайства, которые лично мною заявлялись, следователи отклоняли».

В частности, Скнарин пояснил: в своих показаниях Буряк утверждает, что давно был знаком с Кешищяном. Когда он отбывал свой первый срок наказания, будучи несовершеннолетним, Кешищян якобы приходил к нему в камеру, они играли в карты и Кешищян его насиловал. Свидетель Трубкин, который отбывал наказание вместе с Буряком, на суде опроверг эти показания и заявил, что никогда Кешищяна не видел. Более того, назвал имена еще троих свидетелей, которые могли подтвердить или опровергнуть факт знакомства Кешищяна с Буряком, но ни следствие, ни суд не опросили этих свидетелей, а ходатайство адвоката о вызове их в суд было отклонено.

Еще одно противоречие в показаниях Буряка не было учтено ни следствием, ни судом. Буряк заявил, что Кешищян неоднократно ему звонил в день убийства и до того. Однако детализация вызовов, полученная от ЗАО «Аквафон-GSM», эту информацию опровергает, так как соединения между ними отсутствуют.

Ни следствие, ни суд, по мнению Игоря Скнарина, не учли алиби Кешищяна, которое подтверждено показаниями свидетелей, в том числе, и в ходе судебного разбирательства. В день убийства Виржине ее мать Жанна Сурменелян не работала и находилась дома вплоть до 14.30, когда ей позвонила сестра и пригласила на чашку кофе. Вместе с младшим ребенком Жанна ушла к сестре. Установлено, что в 15.15 Кешищян находился дома, так как в это время ему звонила на домашний телефон его мать, и они говорили о том, почему Виржине не появилась после школы дома? В 15.38 Робик звонил с домашнего телефона на мобильный телефон сестре Жанны и сообщил Жанне, что Виржине не пришла после школы домой. Жанна попросила его позвонить учительнице и спросить, где Виржине. В 15.38 Робик Кешищян звонил с домашнего телефона учительнице, которая ему сообщила, что отпустила детей из школы после двух часов дня. В 16.04 учительница звонила на домашний номер Кешищяну, и его младшая дочка ответила, что мама с папой ушли. В это время Робика дома уже не было. В 16.17 одна из родительниц позвонила Робику на мобильный, чтобы сообщить, что ее дочка, одноклассница Виржине, видела, как ее в сторону железной дороги вел молодой человек. В 16.30 брат сестры Жанны Сурменелян выехал на поиски девочки. Несколько минут спустя, примерно в 16.45, он обнаружил вокруг заброшенного дома у железной дороги большое скопление людей, вошел в дом и увидел там бьющегося в истерике Робика Кешищяна и истекающую кровью девочку. В 16.50 он уже вызвал милицию.

Михаил Буряк в показаниях, положенных в основу обвинительного заключения и приговора, заявляет, что в этот день встречался с Робиком и что тот якобы заставлял его пить водку. Однако продавщица магазина, в котором, по указанию Буряка, они распивали спиртное, заявила на суде, что никого из них в этот день у себя в магазине не видела.

Следствие предъявило в качестве доказательства вины Робика Кешищяна исследование на полиграфе. Суд признал его недопустимым доказательством, но принял во внимание показания специалиста-полиграфолога, которая пересказала суду свое заключение. Адвокат Скнарин считает такой подход абсурдным.

Показания двоих несовершеннолетних свидетельниц, подружек Виржине, которые видели, как молодой человек с длинными светлыми волосами вел ее после школы в сторону заброшенного дома, не были рассмотрены в суде, так как их родители отказались от участия детей в процессе. Адвокат потерпевших Инга Габелаиа, которую суд отстранил от участия в деле, конкретизировала:

«Мое мнение, что это однозначно не Буряк, потому что ни по цвету волос он не схож, ни по обстоятельствам. Его показания о том, как он вел девочку якобы до железной дороги, полностью опровергаются показаниями этих двух важных свидетелей, двух девочек. А именно: Буряк говорит, что якобы эти девочки шли им навстречу, и убитая Виржине вступила с девочками в разговор и сказала им, что идет к отцу. Этого не было, девочки были допрошены, это самые важные свидетели, показания которых есть в материалах дела. Это свидетели, которые видели того человека, который вел Виржине. И они однозначно говорили о том, что находились на площадке метрах в 20-30, когда увидели их. Они побежали к магазину, думая, что парень ведет Виржине к школе. Но, когда они подошли к магазину, где должны были встретиться и пересечься, они увидели, что парень и Виржине идут в противоположную сторону, по направлению к железной дороге. И они видели, как парень вел Виржине, положив ей руку то ли на плечо, то ли на шею. Они окликнули ее, она повернулась, но в ответ ничего не сказала. Наличие таких противоречий в показаниях Буряка ставит их полностью под сомнение».

Габелаиа напомнила, что Буряка нашли и доставили в милицию родственники Робика Кешищяна, получившие его фото и информацию о том, что Буряк, отбывавший срок за изнасилование пожилой женщины, освободился.

Суд признал Кешищяна виновным в изнасиловании дочери за три дня до убийства. Но, по мнению адвоката, в своих показаниях судебно-медицинские эксперты определенно заявили только о том, что девочка была изнасилована перед убийством. О факте изнасилования за три дня до убийства ничего определенного они сказать не смогли. На каком основании в этом преступлении обвинили отца, неизвестно.

Карина Геворкова, адвокат потерпевшей, матери убитой девочки, Жанны Сурменелян, заявила:

«Сегодня мы созванивались в очередной раз с Жанной Сурменелян, она говорит, что у меня позиция та же. Я верю, что мой муж этого не делал, то есть он не совершал убийства и изнасилования их дочери. Следствие мне говорит, что вот она пытается огородить себя, не хочет признавать, но доказательств нет! Мама там не одна, там большая семья. Если бы у кого-то возникли какие-то сомнения, были бы очевидные доказательства, что, действительно, это сделал он. Я думаю, что этот человек не дожил бы даже до приговора суда. У родственников, как и у жены, большие сомнения, они не согласны с приговором суда».

У Робика Кешищяна и Жанны Сурменелян еще двое детей. Они не знают, где находится их отец, они любят его и хотят видеть. Она говорит, что ее доверительница настаивает только на оправдательном приговоре.

Завершая выступление адвокатов, Инга Габелаиа ответила на вопрос о том, будут ли они обращаться в надзорную инстанцию:

«В принципе, сегодня у родственников нет доверия к судебной системе. И сегодня использовать последний шанс – надзор, конечно, никто не захочет, до тех пор, пока это дело не приобретет общественный резонанс, пока не включатся общественные организации… Обычному обывателю никто не даст взять это уголовное дело и ознакомиться с ним, но я считаю, что какое-то отношение к этому делу необходимо выработать общественным организациям, возможно, парламенту. У него (Кешищяна) нет защиты, нет родственников. Те, кто стоит с ним рядом, – это только мы, адвокаты. Когда мы знакомились с материалами этого уголовного дела, я на самом деле искала доказательства вины отца, и я их не нашла. Никто такого монстра, а человека невозможно назвать по-другому, который может убить незащищенного маленького ребеночка, применить к нему насилие, ведь страшнейшая смерть была у ребенка, конечно, нормальный человек не может. Ни один адвокат с таким рвением, как мы защищаем его, никто бы не защищал. Выполняли бы просто чисто формально свою функцию...»

Результат рассмотрения дела в кассационной инстанции поверг Габелаиа в шок. По ее мнению, обвинить отца в таком страшном преступлении только на основании показаний Буряка и собственных убеждений, не имея никаких доказательств, очень жестоко.

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия

XS
SM
MD
LG