После выборов в органы местного самоуправления прошла всего неделя, но обсуждение итогов уже сошло на нет. Кажется, Грузия хочет поскорее забыть о них; радость и разочарование приглушены усталостью, апатией и тем особым «ощущением завершенности», которое появляется, когда важный исторический этап, увлекая за собой часть жизни каждого из нас, медленно погружается в прошлое, как покинутый экипажем корабль.
Если бы об этих выборах рассказывал Хемингуэй, он бы, вероятно, коротко бросил: «Мотылек и танк» и вернулся обратно в бар Чикоте. «Грузинская мечта» одержала очередную (пятую по счету) победу, а Бидзина Иванишвили забетонировал свой режим.
Вместо того чтобы долго и уныло подсчитывать голоса, подобно менялам с картины Квентина Массейса, лучше прямо сказать, что старая оппозиция смертельно больна. Она не может привлечь новых избирателей и пытается удержать прежних с назойливостью хозяйки привокзального борделя, но вряд ли достигнет успеха – доверие к партиям (судя по опросам) неумолимо стремится к нулю. Значительная часть граждан не выносит «Грузинскую мечту», но презирает и ее оппонентов, полагая, что их интересует лишь процветание за счет бюджета и секретных фондов Его Олигархического Величества. Оппозиция не может объединиться – ослабшее «Нацдвижение» и отколовшиеся от него группы изолированы в своеобразном электоральном анклаве, и другие партии ни за что не пойдут на альянс с ними, опасаясь крайне негативной реакции сторонников. Все больше избирателей считают сложившуюся ситуацию безвыходной; они ищут свежие идеи и кандидатов, не связанных с подгнившей политической элитой и созданной ей системой.
Алеко Элисашвили занял второе место на выборах мэра Тбилиси – у него не было ни своей партии, ни достойных упоминания средств. Он не сумел выработать разумную предвыборную стратегию и импровизировал, полагаясь на интуицию. Тем не менее он привлек внимание множества жителей столицы, мечтающих о «третьем пути» и, скажем так, «грузинском Макроне». Но часть из них не проголосовала за независимого кандидата.
Этих избирателей можно разделить на условных «романтиков» и «реалистов». Если одни хватаются за любую иллюзию, то другие делают выбор исключительно между реальной (!) альтернативой и стабильностью. Во втором случае они голосуют за партию власти или попросту не приходят на участки. Они будут ругать правительство, но поддержат его противников, лишь когда поверят (как в 2012-м), что те достаточно сильны и удержат власть, а не выпустят ее из рук, подобно Звиаду Гамсахурдиа в 1991-м, словно поднос с кофейным сервизом, от которого не осталось и осколков.
Представим, что Элисашвили вышел во второй тур и каким-то чудом победил (на самом деле, шансов не было). Новому мэру пришлось бы работать с местным законодательным собранием, где заседает 40 «мечтателей», пять «националов», три «еврогрузина» и два «патриота». Судя по тому, кто окружал его перед выборами, он, скорее всего, не сумел бы сформировать многочисленную и компетентную команду, для того чтобы контролировать (а не то что реформировать) мэрию и ее многочисленные службы. Все это подтолкнуло бы его к роли марионетки Иванишвили или к мобилизации сторонников и попытке изменить систему – последнее в условиях фатальной нехватки ресурсов привело бы лишь к дестабилизации локального масштаба. Упомянутые выше «избиратели-реалисты» могут ненавидеть власти и «старую оппозицию», но вряд ли проголосуют за такое будущее. Они вообще не голосуют за мотыльков.
Тем не менее лидерам «Грузинской мечты» есть о чем задуматься. Перед выборами 2016-го общественность проявила повышенный интерес к новой партии, созданной Паатой Бурчуладзе, который вскоре начал совершать ужасающие ошибки. Затем Элисашвили без особых усилий обошел кандидатов партий, имеющих огромный опыт участия в выборах. Оба сигнала вкупе с данными социологов, по всей вероятности, приведут Иванишвили к выводу, что к следующим выборам ему нужно подготовить марионеточного кандидата, олицетворяющего протест против старого истеблишмента. Избирателей нельзя лишать иллюзорной надежды и интриги – отчаявшийся, как, впрочем, и заскучавший грузин может натворить больше бед, чем раненый слон.
Если бы мы сравнили политический процесс с противоборством армий, то пришли бы к выводу, что «Грузинская мечта» победила, оккупировала все ветви власти, вассализировала оппозицию и значительную часть СМИ. Но остаются условные «партизаны» – отдельные гражданские активисты и небольшие группы – их обычно сравнивают с москитами. Именно их постоянные укусы привели предыдущий режим на грань умопомешательства, сделали его зависимым от негативных оценок и заставили совершить ошибки, которыми позже воспользовался Иванишвили. Вообще, политическое и информационное пространство Грузии временами напоминает Югославию периода Второй мировой – правящая партия, подобно оккупационной администрации, вроде бы контролируют всю страну, но партизаны раз за разом доказывают обратное.
Сегодня часть комментаторов «подыгрывает» обессилевшей оппозиции и утверждает, что в недрах «Грузинской мечты» вскоре начнутся разрушительные процессы, разъяренные массы восстанут, а Бидзину Иванишвили неожиданно заклюют «черные лебеди» (к слову, придумавший этот термин Нассим Талеб весной приедет в Тбилиси). Теоретически возможно все, но исходить, вероятно, следует из того, что единственной эффективной формой борьбы против сползания к авторитаризму в ближайшие годы будет сопротивление гражданского общества (в финале его плодами, как и водится, воспользуются какие-нибудь проходимцы). Режим, который иногда кажется неуклюжим и травоядным, словно бронтозавр со старой иллюстрации, на самом деле опасен, как сорвавшийся с цепи Цербер, и совладать с ним будет нелегко.
После выборов мнение о том, что правление Иванишвили может продлиться достаточно долго, распространилось еще шире, способствуя дальнейшему замедлению ритма политической жизни и снижению накала страстей после десятилетий перенапряжения, благодаря чему общество восстановит бездумно растраченные силы или впадет в летаргический сон – это уж как повезет.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
