Начну с главного. 2 октября поздно вечером в Цхинвальскую исправительную колонию, где с 27 сентября голодали заключенные, ворвались сотрудники ОМОНа и избили арестантов. По рассказам родственников осужденных, их вытаскивали из камер в столовую и побоями принуждали принять пищу, то есть прекратить голодовку. После массового избиения многие из заключенных находятся в тяжелом состоянии. Особенную тревогу вызывает состояние Тимура Кобесова – его забили до кровохарканья. Нога от колена и ниже стала чернеть, люди опасаются, что может развиться гангрена. Медицинской помощи ему не оказывают и сейчас содержат в ИВС.
Со вчерашнего утра в тюрьме нет врача. Доктор Аза Абаева, как рассказывают ее знакомые, настолько потрясена изуверством силовиков, что больше не может там работать.
Российский закон предусматривает принудительное кормление в исключительных случаях. В пункте 4 статьи 101 Уголовно-исполнительного кодекса РФ «Медико-санитарное обеспечение осужденных к лишению свободы» говорится о голодовках: «В случаях отказа осужденного от приема пищи и возникновения угрозы его жизни допускается принудительное питание осужденного по медицинским показаниям». То есть такая мера применяется, если жизни заключенного угрожает опасность, на основании письменного заключения врача и в присутствии медработника.
Видимо, мы должны поверить, что Тимура Кобесова били до кровохарканья из самых гуманных побуждений, чтобы он, не дай бог, не отощал? А, может быть, министр юстиции Лалиева просто пришла в бешенство от непослушания зеков и устроила это изуверство? Почему Лалиева? Потому что только министр юстиции может принять такое решение. Без его согласия невозможно завести в исправительное учреждение ни ОМОН, ни СОБР. Это исключено!
И еще: с тех пор, как в здании медвытрезвителя организовали тюрьму в 1992 году, это первый случай массового избиения заключенных. Наверное, министра юстиции можно поздравить с этим достижением. Бывало всякое – и маски шоу, и людей до смерти забивали, но такое впервые.
И еще одна «новизна». Побоище устроили на второй день после визита к заключенным депутатов парламента, т.е. уже после начала процесса урегулирования. После того, как законодательное собрание взялось за решение проблемы. Такого неуважения к парламенту еще никто не демонстрировал, говорит югоосетинский общественник Тимур Цхурбати:
«Но вот это нонсенс! Вот депутаты пришли, и если в первую очередь они сами не отреагируют, значит, мы не государство строим, а нечто похожее на мини-диктатуру. Нельзя! Что бы они ни натворили, если они сидят в камерах, выведи его, посади в карцер или лиши передач, есть законные методы наказания. Но что это за методы?! Эти люди озлобляются, рано или поздно они выйдут на волю. И они будут в нашем маленьком обществе. Не надо их превращать в зверей».
Минюст пока никак не комментирует произошедшее. Реакцию парламента иначе как сдержанной не назовешь. Спикер Алан Тадтаев дал поручение профильному Комитету по законности и законодательству разослать письма в Генеральную прокуратуру, Министерство юстиции, Министерство внутренних дел в связи с фактом применения физического насилия к заключенным. Из официальных лиц лишь глава Комитета информации и печати Мария Котаева прокомментировала произошедшее в ходе еженедельного брифинга:
«Избиение в данной ситуации только из-за голодовки – это незаконная мера, превышение должностных полномочий со стороны правоохранительных органов. Другое дело, когда в тюрьме бунт и полное нарушение внутреннего порядка. В такой ситуации существует практика применения силы для восстановления дисциплины. Но избиение – это незаконные методы».
С Марией трудно не согласиться: избивать было не за что. Арестанты в самой сдержанной, законной форме проявили свое несогласие с новыми правилами внутреннего распорядка, которые, по их мнению, делают их пребывание в заключении невыносимым.
Дело в том, что около месяца назад Минюст перешел на российские правила внутреннего распорядка исправительных учреждений. Для зеков это означает ужесточение режима, новые ограничения, говорит югоосетинский правозащитник Фатима Маргиева:
«Причины голодовки – изменения нормы получения передач. Если раньше разрешалось каждый день приносить передачи с утра до четырех, в любое время можно было принести, то по новым российским нормам, которые были установлены у нас тоже, передачи приносятся раз в два месяца для тех, кто в тюрьме, и раз в месяц для тех, кто в СИЗО. Учитывая то, что у нас в тюрьме нет возможности кормить арестантов, пища не соответствует тому, чтобы на ней можно было выжить, то арестанты выживали только за счет того, что родители или родственники могли что-то хотя бы ежедневно приносить, и сейчас эта норма привела к тому, что люди голодают. И они решили устроить какой-то протест и вернуть прежние нормы. Просто нет понимания того, что условия в нашей тюрьме и так суровые».
При этом Минюст не может обеспечить эти российские правила в полном объеме. Например, отбывание срока заключения в колонии-поселении общего или строгого режима в соответствии с приговором. Вместо этого все заключенные, вне зависимости от содеянного, содержатся условиях самого сурового крытого режима, говорит бывший судья Верховного суда РЮО Юрий Кокоев:
«Хотя Минюст и говорит, что там им созданы хорошие условия, но они в замкнутых помещениях находятся, фактически в режиме тюремного содержания.
– Фактически Минюст самовольно изменил заключенным режим содержания?
– Конечно, Минюст не вправе менять режим содержания. Его назначает суд, когда выносит приговор в зале суда, и впоследствии, во время отбывания наказания, изменение вида исправительного учреждения осуществляется только судом».
А если Минюст не может выполнить все требования в полном объеме, то зачем вводить лишь те, которые ухудшают жизнь заключенных?
Вообще это история постыдная для республики. С 2009 года, как пошла российская помощь, чего только не понастроили. Каждой силовой структуре отгрохали по новенькому офису, и семиэтажку не забыли. Парламент шикарный отстроили, театр, новое здание госуниверситета, музей, библиотеку, животноводческий комплекс (который, наверное, никогда не заработает), даже железнодорожный вокзал. Но ни разу ни у одного из трех президентов ни екнуло – облегчить жизнь в узилище. Ни разу при составлении инвестиционного плана никто не обмолвился в правительстве. Хотя решение проблем не требует огромных затрат.
Бараки на двести коек позволили бы не только обустроить нормальное положение людей, но и перевезти домой соотечественников из российских зон. Президент Бибилов как-то об этом говорил. Сообщалось даже, что достигнуты соглашения в этом направлении с российскими партнерами. Но, увы, на этом все и остановилось. То есть это не вопрос дефицита средств, но дефицита сочувствия.
И последняя новость по цхинвальской тюрьме. Родственники заключенных сообщают, что они продолжают голодовку, несмотря на истязания, их дух не сломлен, они не отказываются от своих требований. По их словам, у здания тюрьмы собралась группа мужчин – друзья и родственники заключенных. Они требуют от администрации предъявить им заключенных: «Если они не избиты, то покажите их нам».
К другим темам. На этой неделе в Ленингорском районе распространилась информация об открытии пункта пропуска «Раздахан» с 5 по 10 октября, но только в сторону Грузии, чтобы все желающие смогли покинуть район. При этом людей предупреждают, что вернуться они смогут лишь после окончания цнелисского кризиса, то есть когда Грузия уберет пост у селения Цнелис и ситуация на границе стабилизируется.
Информация неофициальная. Накануне сотрудники администрации поинтересовались у главы района Виталия Мамитова о перспективах свободного передвижения, и он им ответил, что с 5 по 10 октября границу откроют в одну сторону, чтобы все желающие могли выехать. Они и распространили эту новость по поселку. Самые недоверчивые стали пробивать информацию по своим каналам в Цхинвале и сверять результаты. Все сошлось за исключением одного нюанса. По словам Виталия Мамитова, желающим выехать надо будет заранее прийти в администрацию и занести свое имя в специальные списки, а цхинвальские источники о списках не упоминали.
Гражданская активистка Тамара Меаракишвили перечисляет тех, кто, по ее мнению, намерен выехать:
«В первую очередь уедут студенты на учебу. Обязательно выедут больные, нуждающиеся в лечении. Дачники, которые приехали на лето и застряли здесь из-за закрытия «Раздахана». Думаю, среди отъезжающих будут одинокие люди, которые живут на грузинские пенсии, или неимущие старики, которых содержат их родственники в Грузии.
– А что с учителями и врачами, которые приезжают на работу из Церовани?
– Большая часть, думаю, все-таки останется. Но есть среди них и такие, кто должен постоянно принимать лекарства, которых здесь нет. И если не будет возможности, чтобы им дети лекарства передавали из Грузии, они тоже будут вынуждены выехать. Есть еще одна категория на выезд – я знаю с десяток таких, но, думаю, их будет больше, – это те, кто еще летом купил билеты на выезд за рубеж: кто-то на лечение, кто-то на работу».
По мнению гражданской активистки, из реально проживающих в восточной части района 1200-1300 человек выехать намерено около 40% населения. Правда, если они смогут пересечь «Раздахан». Дело в том, что далеко не все граждане Южной Осетии получили новые пропуска для пересечения границы, как того требуют новые правила. Что будет с ними? Им дадут возможность выехать?
Вторая печаль отъезжающих и провожающих – когда они увидятся снова. Судя по заявлениям Цхинвала, пункты пропуска заработают, когда грузины уберут пост у селения Цнелис. А Тбилиси, судя по всему, не собирается этого делать. Жители Ленингорского района не просто чувствуют себя заложниками этой истории, говорит Тамара Меаракишвили, они не видят своего будущего, оно теперь зависит от вещей, на которые они не в силах повлиять:
«Партийные деятели районного масштаба от «Единой Осетии» не скрывают от населения, что граница будет закрыта как минимум до нового года, поэтому нет никакой надежды, что люди, которые выедут, смогут вернуться домой в скором времени. Кроме того, в конце года истекают сроки действия пропусков, по которым они выезжают, значит, в следующем году они уже будут недействительны. Получается, что если до конца года не будет возобновлена свобода передвижения, то обратно их уже могут не впустить».
По мнению Тамары Меаракишвили, власти должны учесть все эти моменты: они должны либо предупредить людей о возможных последствиях, либо пообещать им возможность вернуться, когда закончится кризис, вне зависимости от того, истечет срок действия пропуска или нет.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
