Неделя началась с трагедии. В понедельник утром скончалась семидесятилетняя жительница Ленингорского района Марго Мартиашвили. Накануне вечером у нее случился инсульт, парализовало половину тела. Раньше в таких случаях ее повезли бы на скорой к границе, там их встретил бы грузинский реанимобиль, и через полчаса она была бы уже госпитализирована. Но теперь этого сделать нельзя, граница закрыта из-за цнелисского кризиса. В порядке исключения не пропускают даже скорые с экстренными больными. Поэтому, говорит гражданская активистка из Ленингора Тамара Меаракишвили, бабушку, для спасения которой была дорога каждая минута, как и прочих экстренных больных, отправили в Цхинвал. Полтора часа ждали, пока приедет столичный реанимобиль, потом еще столько же везли в Цхинвал – через четыре перевала, по горным серпантинам.
«Я не утверждаю, что она бы выжила, если бы ее своевременно госпитализировали в Тбилиси, но шансов у нее было бы больше. И, конечно, все ее близкие будут думать, будто она умерла из-за того, что ее не пустили через «Раздахан», и будут правы. На их месте я бы тоже так думала».
Марго Мартиашвили стала первой жертвой популистского решения Совета безопасности Южной Осетии и президента Анатолия Бибилова, которые закрыли пункт пропуска «Раздахан», не позаботившись о решении проблем, которые от этого возникнут.
Наверное, люди, которые руководят государством, должны предусматривать такие простые вещи, понятные даже подростку: не может находиться реанимация в полутора часах езды от скорой помощи, да еще по горным перевалам. Тем более что везти некуда: нет в Цхинвале нормальных условий для лечения тяжелых больных. Кому могло прийти в голову везти экстренных больных из Ленингора в Цхинвал, если из самого Цхинвала их везут в Тбилиси? По сути, бабушку убили. Убили ради понтов. Сначала прозевали ситуацию у Цнелиса (Совбез называется), хотя их целый год предупреждали, просили принять предупредительные меры депутаты и жители приграничных сел, а потом, когда клюнуло, решили отыграться за счет мирного населения.
Бабушка Марго явно не последняя жертва, если «Раздахан» не отроют, будут и другие.
В районе есть люди, которые не могут выехать на очередную химиотерапию, на плановую операцию. Район оставили без акушера, врач стала жертвой местных разборок, ее милиционеры просто выпихнули за границу. После закрытия границы в район не впустили врача УЗИ и других медиков. Теперь на их месте какие-то новые люди, о медицинском прошлом которых никто не слышал, и которые пытаются ставить диагноз больному, забивая его жалобы в интернет.
Одновременно с исчезновением врачей, по наблюдениям Тамары Меаракишвили, растет и количество обращений с гипертоническими кризами, инсультами, инфарктами. Всему виной стрессовое состояние, в котором находятся жители района:
«Все это из-за закрытия дороги. Люди переживают за свое будущее, за своих детей, которые здесь, и за тех, кто остался за пределами республики. Все это имеет последствия – нас становится меньше. Все больше людей хотят уехать. Не потому, что проблемы с ЖКХ или они сталкиваются с какой-то несправедливостью. Для многих это выбор между жизнью и смертью».
На этой неделе должна была состояться внеочередная сессия законодательного собрания Южной Осетии для рассмотрения единственного вопроса – вынесения вотума недоверия министру юстиции Залине Лалиевой и министру внутренних дел Игорю Наниеву как ответственных за истязания арестантов в цхинвальской тюрьме, а также за грубейшее нарушение профессиональной этики. Министры пытались ввести в заблуждение парламент, не признавали факты применения пыток, скрыли записи с камер наблюдения.
С требованием отправить их в отставку к спикеру обратилось конституционное большинство – двадцать депутатов. Но спикер парламента, однопартиец и личный друг Бибилова Алан Тадтаев, заблокировал рассмотрение этого обращения на уровне президиума, как говорят, по поручению президента, который категорически против отставок.
24 октября сессия парламента напомнила спикеру норму закона, что президиум не может заблокировать обращение даже двенадцати депутатов, и отменила решение президиума. После такого решения закон обязывает созвать внеочередную сессию в течение недели. Вот эта неделя и прошла, сессия не состоялась. Нарушен и закон, и регламент парламента.
Зато депутатов таскают на ковер к президенту. Задача «поломать» из двадцати хотя бы четверых, чтобы сторонники вотума остались в меньшинстве. На прошлой неделе я рискнул предположить, что, пока не «поломают», сессии не будет. Судя по тому, что сессии не было, депутаты пока держатся.
А исполнительная власть, в свою очередь, наращивает давление и распространяет его на всех, кто имеет хоть какое-то отношение к этой истории. Вчера добрались до моей коллеги Ирины Келехсаевой. Ее вызвали повесткой в Генеральную прокуратуру из-за по публикации на «Эхе Кавказа» материала «Министры укрепили депутатов в недоверии» от 15 октября. Вел допрос Давид Гурциев. Если кто забыл, – это тот самый следователь, которого Интерпол объявил в розыск по красному циркуляру, как обвиняемого в пытках и причинении смерти Арчилу Татунашвили.
Он же два года назад возбудил сразу два уголовных дела против Тамары Меаракишвили, кстати, одно из них – по публикациям на «Эхе Кавказа». Оба дела с треском провалились в суде. Теперь он разбирается уже с другой нашей публикацией.
Товарищ Гурциев пытался выяснить, с какой целью Ирина писала этот материал, кто был ее источником информации, и наконец вынес ей предостережение о нарушении закона – четвертой статьи закона о СМИ, в которой указывается, что средство массовой информации не может разглашать государственную тайну или информацию, охраняемую законом.
Разглашением тайны Давид Гурциев считает публикацию, в которой Ирина описывает происходившее на закрытом заседании парламента, на котором министры объяснялись с депутатами по поводу учиненного ими побоища в тюрьме.
В частности, Ирина Келехсаева пишет, что изначально сторонников министров было меньше, но их количество «выросло после выступления министров Залины Лалиевой, Игоря Наниева и генерального прокурора Урузмага Джагаева на закрытых для журналистов и общественности слушаниях в парламенте. Как минимум четыре депутата подтвердили «Эху Кавказа», что особое возмущение парламентариев вызвала реплика министра внутренних дел о том, что они «защищают бандитов, потому что сами бандиты». Небольшая часть депутатов и даже представители администрации президента предпринимали попытки затянуть и заблокировать эту инициативу».
Вот эта выходка министра внутренних дел, по мнению Генпрокуратуры, составляет охраняемую законом информацию, тайну.
Логическая цепочка прокурора такова: депутаты «закрыли» заседание, значит, все, что там происходит, – это тайна, охраняемая государством. А Келехсаева эту тайну нарушила, – значит, нарушила и закон. По мнению юриста Тимура Кокойты, эта логическая конструкция не выдерживает критики:
«Предостережение вообще не по адресу, потому что оно может выноситься только в адрес должностного лица. Насколько мне известно, Келехсаева не является должностным лицом «Эха Кавказа» – она привлеченный журналист. Правда предостережение в исключительных случаях может выноситься лицу, в действиях которого предусматривается преступление экстремистской направленности. Слава богу, ничего такого здесь нет. Хочу также напомнить, что законы в Южной Осетии утверждаются президентом. Что касается внутреннего регламента парламента, то он не является законом. Ирина Келехсаева не могла нарушить регламент, вследствие того, что на нее регламент не распространяется, так как она не является депутатом. Это внутренний документ парламента, на других лиц он не распространяется. И даже если допустить, что на Ирину Келехсаеву распространяется требование по регламенту, то ее в сессионном зале не было, она не выносила информацию из сессионного зала и не транслировала ее дальше».
Ирина Келехсаева рассказал мне, как эта история видится ей с этической точки зрения:
«Вот эта закрытость парламентских заседаний, когда на самом деле никакая государственная тайна там не обсуждается, вызывает раздражение в обществе.
Когда журналисты не имеют официальных источников информации, когда им закрыт доступ на эти заседания, они, естественно, ищут альтернативные источники, которые помогли бы рассказать обществу об общественно значимых событиях. Ситуация с вотумом недоверия, с избиениями в тюрьме – это темы, которые вот уже два месяца будоражат общество. Не отвечать на эти вопросы, закрывать заседания, да еще вызывать в прокуратуру журналистов, которые хоть как-то могут осветить эту историю, пытаются дать обществу ответы на их вопросы, – я считаю это просто непорядочным».
Наверное, такие активные попытки засекретить свою нечистоплотность можно считать проявлением стыда со стороны власть предержащих.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
