Депутат абхазского парламента, хирург и член штаба по защите населения от коронавирусной инфекции Алхас Джинджолия заразился COVID-19 после того, как проработал неделю в Гудаутском ковидном госпитале. Несмотря на неважное самочувствие, он рассказал о том, какая там сейчас ситуация, и прокомментировал статистику, которая в последние дни показывает снижение числа больных относительно общего числа протестированных.
– Алхас, вы ездили на работу в Гудаутский ковидный госпиталь. Как вы там работали, расскажите, пожалуйста?
Я же в нормальной жизни еще хирургом когда-то был, пришлось применять там свой опыт, например, санировать легкие...
– Записался в состав отряда сухумской городской больницы и поехал. Нас было человек двадцать, может, чуть меньше. В основном были медики из горбольницы, из онкологии, были девочки из Ткуарчала. В Гудаутском госпитале нас распределяют по отделениям. Мои девочки практически все сразу ушли в реанимацию, в отдельно стоящий инфекционный корпус. Мы, двое врачей, попали в центральный корпус, ну, а там уже пришлось работать во всех отделениях. В реанимации тоже пришлось проводить манипуляции. Я же в нормальной жизни еще хирургом когда-то был, пришлось применять там свой опыт, например, санировать легкие...
– Алхас, а как сейчас дела в ковидном госпитале с персоналом? Такая же проблема или стало лучше?
Когда люди устают, где-то сбои происходят, нарушение эпидрежима, я за них боюсь, боюсь, что они могут сами себя заразить по невнимательности
– Привыкли к трудностям, понимаете. Сейчас процесс формирования бригад с трудом идет, пять бригад по двадцать человек должно быть, одна резервная и четыре постоянные. Процесс подходит к завершению, но сейчас открывают койки в Гагре, открыли койки в сухумской инфекционной больнице, в Очамчире. Это тоже оттяжка кадров, заминка получается в некотором роде, но это – решаемые вопросы. Сам гудаутский коллектив работает напряженно, все устали, конечно. Когда люди устают, где-то сбои происходят, нарушение эпидрежима, я за них боюсь, боюсь, что они могут сами себя заразить по невнимательности. Когда устаешь, где-то что-то не доделаешь, не замечаешь, это совершенно тривиальные вещи, обычный процесс.
– С подачей кислорода в палаты были проблемы, какая сейчас ситуация?
– При нас как раз монтаж шел, закончен был, и запустили. Там наш врач-реаниматолог счастливый бегал! На 30% упал расход кислорода. Это баллоны, это надо было тяжесть такую таскать, в сутки уходило 180-200 баллонов, сейчас на треть меньше расход. И качество кислородной смеси сразу улучшилось. Врачебному счастью в эти дни не было предела! Не буду сейчас вспоминать, сколько месяцев на это потребовалось.
– Наблюдая больных с коронавирусом, заметили ли вы какую-то динамику? Может быть, меняется тяжесть заболевания или нет, как, по-вашему?
Снабжение нормальное, все есть. Если какие-то расходники закончатся, сразу же организовывают их доставку
– Не снижается тяжесть, она на одном уровне держится. Просто не надо судить по отдельным случаям. Все идет, как по рельсам: ни вправо, ни влево… Есть легкие случаи, и достаточно много тяжело переносящих в возрастных группах, в осложненных группах, у диабетиков, у полных людей. Все, о чем говорили, так и идет. Вот они, бедные, первые становятся жертвами. Снабжение нормальное, все есть. Если какие-то расходники закончатся, сразу же организовывают их доставку. Удалось раздобыть дорогой препарат Актемра, он подавляет аутоиммунную реакцию организма, если он делается своевременно и по показаниям, то оказывает довольно существенную помощь в лечении. С помощью Минздрава наш депутат-репатриант помог его приобрести в Турции, его привезли и начали активно внедрять.
– Средств защиты хватает медикам? Костюмы есть?
– Пока я дефицита не видел. Я сам ими пользовался, в день несколько раз заходил, ни в чем не было сбоев.
– Я посмотрела последние цифры Штаба по защите населения от коронавирусной инфекции, они показывают, что число ковид-положительных по отношению к общему числу протестированных значительно снизилось. Считаете ли вы, что мы на какое-то плато вышли и у нас началось снижение уровня заболеваемости?
Эта волна оставляет за собой переболевших и выздоровевших людей. Статистика – это же не наша национальная тема вообще. Так что тут статистика больше вопросов вызывает, чем дает ответов
– На плато мы должны выйти рано или поздно, потому что у нас конечная цифра численности населения, но я не думаю, что мы пока на него выходим. У нас было в день двести выявленных случаев, и вдруг падает до сорока или чуть больше, тут надо разобраться в этом спаде четко. Так на плато не выходят, когда показатель резко падает в два-три раза. Входят ли в эту статистику гемотесты, входят ли сюда россияне? Каким методом тестируют россияне? У них экспресс-тесты, тут тоже надо понять, насколько они адекватны. К ним могут быть вопросы. Это все надо учитывать. Я вижу больных не только в больнице, но еще и по городу, и по телефону, на котором я просто живу все эти месяцы. Сами, понимаете, все эти консультации и так далее. Я уже не говорю про моих коллег на горячих линиях, они еще в большем объеме консультируют. Эта волна оставляет за собой переболевших и выздоровевших людей. Да, к огромному сожалению, и погибшие есть, которых не понятно, сколько у нас толком. Статистика – это же не наша национальная тема вообще. Так что тут статистика больше вопросов вызывает, чем дает ответов.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
