Драматические события 21 декабря прошлого года в столице Абхазии спустя всего пару-тройку недель после них уже не могут не восприниматься членами абхазского общества в свете произошедшего и продолжающего происходить в Казахстане – самой большой по территории после России стране постсоветского пространства.
Давно замечено, что лишь малая часть государств постсоветского пространства пошла по цивилизованному пути демократического развития, со сменой власти в результате всенародных выборов. Остальные впали в крайности – либо превратились в восточные деспотии, похожие порой на наследственные монархии, либо попали в зону политической турбулентности, где дело доходит до революций в разной степени «бархатистости» или кровавости. О Казахстане можно было говорить как о некоем гибридном типе постсоветского государства, где удавалось совместить черты восточной деспотии (критика в адрес назарбаевского клана в последние годы была запрещена законом) с чертами внешнего приличия, когда елбасы (отец нации) ушел-таки с президентского поста, не уступив призывам «благодарного народа» стать пожизненным главой государства. Но рано или поздно несовместимость этого не могла не проявиться.
Многие наблюдатели старшего поколения в Абхазии отмечали в эти дни, что подобные взрывы в Казахстане происходят редко, но очень громко. И вспоминали потрясшее когда-то многих выступление казахской молодежи в декабре 1986 года, когда Союз еще представлялся подавляющему большинству его граждан поистине «нерушимым». Волнения тогда, 35 лет назад, начались из-за решения Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева о снятии с должности первого секретаря Коммунистической партии Казахстана Динмухамеда Кунаева и замене его на ранее никогда не работавшего в Казахской ССР Геннадия Колбина. (В Абхазии Колбина неплохо знали, так как он девять лет работал вторым секретарем ЦК КП Грузии и много раз приезжал в Сухум.) Участники того митинга, перешедшего в массовые беспорядки и побоища, требовали назначить на должность главы республики представителя коренного населения. Но СССР был тогда еще достаточно силен, чтобы быстро подавить беспорядки, переросшие в кровавое месиво. Около сотни их участников были арестованы и осуждены, двое приговорены к смертной казни…
Нынче это «месиво» по масштабам и количеству жертв, увечий и разрушений значительно превысило то, давнишнее.
В субботу 8 января президент Абхазии Аслан Бжания сделал заявление в связи с ситуацией в Казахстане. В тексте его на официальном сайте главы государства говорится:
«Серьезно обеспокоены событиями, происходящими в Республике Казахстан в последние дни. Протестные акции, переросшие в откровенное насилие и погромы, оказывают разрушительное воздействие на жизнь граждан Республики Казахстан… Поддерживаем стремление законного руководства Республики Казахстан восстановить правопорядок и обеспечить безопасность граждан страны. Считаем неприемлемой практику незаконного иностранного вмешательства во внутренние дела суверенных государств, нацеленного на дестабилизацию общественно-политической ситуации и последующий вооруженный захват власти контролируемыми извне группировками».
Бжания пожелал народу Казахстана скорейшего восстановления законности на всей территории государства, мира, благополучия и процветания.
Это официальная позиция руководства республики. Что касается мнений, которые высказывались в абхазском сегменте соцсетей, то тут, естественно, наблюдался большой их разнобой. Во-первых, потому что по сей день повсеместно ходит немало версий того, кто «дирижировал» трагическими событиями в Казахстане (например, президент Токаев, решивший, мол, покончить с двоевластием в стране). Во-вторых, в оценках многих комментаторов, давно обозначивших свою позицию во внутриполитической борьбе в Абхазии как провластную или оппозиционную, это в той или иной мере отражалось. В-третьих, каждый высказывался именно по тому аспекту событий, которые представлялись ему наиболее важными. Вот несколько типичных комментариев:
- «Это тревожный сигнал для абхазских политических элит, которые заигрались в перетягивание политического каната. А ведь их давно уже предупреждают, что при таком их поведении независимость страны висит на волоске, что вот-вот России надоест это и она откликнется на призыв «спасти Абхазию от хаоса»;
- «ОДКБ впервые направила свои подразделения в страну-участницу организации. Если операция будет успешной, авторитет организации в мире возрастет»;
- «Очень хочется верить, что подобное казахстанской вакханалии у нас никогда не произойдет. Для нашей маленькой страны это скажется губительно»;
- «Будем надеяться, что никогда никакая абхазская оппозиция не начнет вот так воевать со своим правительством и ни одно правительство не обратится к иностранным государствам за помощью в усмирении своего народа»;
- «А кто напал на Казахстан? Народ взбунтовался против оборзевшей элиты, это внутренний вопрос, сами разберутся… Элита – это те, кто пристроился вокруг бочки с медом. А с народом делиться по-братски не хотят, и чтобы сохранить свои задницы, они готовы чужими руками усмирить свой народ. Грош цена таким правителям»;
- «Я, конечно, не специалист по Казахстану, но твердо убеждена в том, что никогда никакой государственный переворот к хорошей жизни не приводил и не приведет, включая и т.н. Великую Октябрьскую революцию. Гражданская война - самое худшее, что может случиться с народом!»;
- «Во все века и у всех народов происходили революции и перевороты. И это неизбежно, пока есть бедные и богатые. Стоит ли доводить людей?»;
- «Дело в том, что этим справедливым гневом народа пользуются совсем не те, кто хочет добра. Там уже это видно, потому что нормальной системной грамотной оппозиции в Казахстане нет. А оппозиция должна быть, и смена власти должна быть хоть раз в 10-15 лет… Конечно, власть виновата, что нет адекватной системной оппозиции... Государственники думают на десятилетия вперед, а политики только до следующих выборов»;
- «И, конечно, все как всегда от пропагандистов всех мастей зазвучали конспирологические версии, что все это была «рука Госдепа», «рука Кремля», «вина капитализма» (Захар Прилепин, советовавший как можно больше и срочно поставить в России памятников Сталину)».
Сегодня мы пообщались с известным абхазским историком и общественно-политическим деятелем Гурамом Гумба. Прежде всего, он высказал мнение, что в Казахстане можно было навести порядок без ввода в страну сил ОДКБ, который, как ни крути, слишком уж напоминает ввод войск стран – участниц Варшавского договора в Чехословакию:
«Конечно, Токаев неправильно поступил, что призвал иностранные силы. То есть с тем, что приняло там такую явную радикальную форму, они сами могли бы справиться. А мы знаем из истории, какие негативные последствия подобный ввод может повлечь за собой. Возможны обостренная реакция на него и развитие антироссийских настроений. Насколько я знаю, там не было антироссийских настроений, но это может их вызвать. Мне трудно судить обо всех составляющих этого кризиса, но, насколько вижу, там не было необходимости ввода войск со стороны».
Зашла у нас речь о нашумевшем заявлении в эти дни члена комитета Госдумы России по безопасности и противодействию коррупции 39-летнего кумыка Бийсултана Хамзаева, который выступил за проведение референдума о «воссоединении Казахстана с исторической родиной – Россией». Гурам Гумба считает, что это была собственная инициатива представителя Дагестана; если бы кто-то его здесь «направлял», то наверняка данное предложение было бы изложено более связно и грамотно. Но сейчас, по наблюдениям Гумба, в Госдуму попадает немало людей, которые:
«Не понимают, где они находятся, не понимают, что такое политика, история, и начинают вот такие глупости говорить. Настроения, конечно, есть еще пока у некоторых в российском обществе о восстановлении или воссоздании СССР, но я не думаю, что они охватывают большинство населения».
Естественно, мы заговорили о том, какие уроки из казахстанских событий нужно извлечь в Абхазии. Конечно, и масштабы, и политические традиции последних десятилетий у нас разные. В Казахстане, как в наглухо закрытом котле, недовольство масс очень долго копилось. У нас же сложилась уже привычка политических элит выходить стенка на стенку и добиваться отстранения от власти оппонентов силовым путем. В Абхазии революции стали происходить с удручающей частотой, и единственное, что утешает общество, – удается при этом обходиться без жертв.
«Как выйти из этого? Так вошли во вкус со штурмами по очереди этого несчастного комплекса правительственных зданий, что очень трудно остановиться…
– Ну, как-то, да, мы в замкнутый круг какой-то вошли. Этот замкнутый круг надо разорвать, уже времени у нас не остается. Но я думаю, что мы сумеем найти выход».
Некоторые полагают, что это можно сделать, начав наконец привлекать к уголовной ответственности активистов «массовых беспорядков». Но Гурам Гумба считает, что в условиях Абхазии это может лишь обострить и накалить ситуацию:
«Вот кому в голову могло сегодня прийти начать аресты участников этих событий? Это очень опасный прецедент и абсолютно неверный шаг. Это необдуманный шаг, необдуманный. Тут подготовка населения нужна, чтобы такие вещи делать. Это серьезный промах со стороны нынешней власти».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
