Верховный суд Южной Осетии в четвертый раз возвращает прокуратуре уголовное дело в отношении Геннадия Кулаева и Александра Гаглоева – родного брата лидера оппозиционной партии «Ныхас» и кандидата в президенты Алана Гаглоева. Соответствующее постановление вступает в силу завтра, 11 февраля. Как и прежде, суд требует, чтобы следствие устранило препятствие для рассмотрения дела – установило событие преступления. Защита обвиняемых заявляет, что дело пустое и подсудимых следует освободить. Наблюдатели между тем убеждены, что это может произойти только после смены власти.
31 января состоялось предварительное слушание дела Гаглоева-Кулаева, по итогам которого ВС РЮО постановил вернуть его генпрокурору для устранения препятствий к рассмотрению, а именно, чтобы установить конкретное место и время совершения преступления в части эпизода, связанного с покушением на теракт.
По закону, если это решение не будет обжаловано, генпрокурору дается пять дней для устранения препятствий и возвращению дела в суд. Если же прокуратура обжалует постановление, но не докажет своей правоты или согласится с решением, но не устранит препятствие, то дело может (должно) закончиться оправдательным приговором в связи с отсутствием предмета рассмотрения – преступления.
И так уже в четвертый раз. До этого суд дважды возвращал дело с аналогичным требованием и по теракту, и другому эпизоду уголовного дела, в котором речь идет о тройном убийстве.
Примечательно, что в третий раз, перед новым годом, о возвращении дела для устранения препятствий ходатайствовала сама прокуратура. Тогда обвинение озаботилось тем, что в нем не указаны географические координаты обнаруженных останков и обвинительное заключение утверждено неуполномоченным на то лицом – заместителем генпрокурора по хозяйственной части вместо первого зама.
Что характерно, суд на эти моменты внимания не обратил. А прокуратура заявила о них, как о препятствиях уже после окончания судебного расследования, когда должны были начаться прения сторон, то есть настало время предъявлять суду доказательства вины Калоева и Гаглоева.
При этом защита обвиняемых сочла эти огрехи не принципиальными, требовала продолжить процесс, мол, речь идет не о координатах и не о внутреннем распорядке в прокуратуре, а о причастности подсудимых к инкриминируемым им деяниям. Но суд удовлетворил ходатайство прокуратуры.
Это важными момент, считает адвокат Александра Гаглоева Ирина Элбакидзе. Он указывает на то, что прокуратуре нечего предъявить, в противном случае она бы не сдала назад в кульминационный момент предъявления доказательств. За два года так называемого следствия она не смогла установить самого события преступления: где, когда и каким способом оно было совершено. Не нашла доказательств причастности обвиняемых к этим преступлениям.
Без этих признаков – это никакое не дело, а просто страшная сказка, выдуманная в 2020 году в ту пору генпрокурором Урузмагом Джагаевым (он курировал расследование) с одной единственной целью – оказать давление на родного брата Александра Гаглоева, лидера оппозиционной партии «Ныхас» Алана Гаглоева, оппонента Анатолия Бибилова на прошлых и предстоящих президентских выборах.
С тех пор ничего не изменилось и измениться не может. Суд и прокуратура играют в пинг-понг. Прокуратура направляет дело в суд, суд – возвращает прокуратуре. Есть лишь одна возможность остановить этот бег по кругу – признать вину недоказанной. Но дело с политическим флером, и, скорее всего, этот пинг-понг будет продолжаться до подведения итогов президентских выборов.
На скамье подсудимых двое. Товарищ Александра Гаглоева и, по версии следствия, его сообщник Геннадий Кулаев обвиняется по пункту «ж» ч. 2 ст. 126 УК РФ – «Похищение человека группой лиц по предварительному сговору».
Александру Гаглоеву, помимо похищения человека, предъявлены обвинения в совершении следующих особо тяжких преступлений: убийство двух или более лиц (ч. 2 ст. 105 УК РФ), а также приготовление к совершению особо тяжкого преступления (террористическому акту), которое не было доведено до конца по не зависящим от преступника обстоятельствам (ч. 3 ст. 30; ч. 2 ст. 205).
Российская и югоосетинская общественность наслышана об этих преступлениях из официальных источников. Про тройное убийство, якобы совершенное Гаглоевым, был даже снят документальный фильм. Это первый случай в республике, когда для освещения рабочей версии следствия, т.е. еще до решения суда, пригашали съемочную группу из России и сняли целый фильм. Причем в нем лидер оппозиционной фракции Алан Гаглоев выставлялся едва ли не соучастником всех этих преступлений.
Наверное, пришло время разобраться, что реально в активе следствия и почему суд в четвертый раз возвращает дело на доследование.
Уголовное дело объединяет два преступления, совершенных в разное время.
Преступление первое – убийство трех граждан Российской Федерации в 2004 году. Их останки были обнаружены в 2020 году в дренажном колодце, но еще до проведения генетической экспертизы, то есть до того, как стало известно, что это останки пропавших россиян, был арестован Геннадий Кулаев. Его выманили из Владикавказа следователи якобы для беседы, и, когда Кулаев приехал в Цхинвал, его арестовали и принялись пытать. Послушайте фрагмент его показаний в суде:
«Второй раз меня забрали 8 августа. Когда я понял, что меня ждет, взял с собой бритву. Руки у меня были связаны за спиной, и вдесятером меня сильно избивали. Я сказал: «Я их убил! Я их убил! Да, человек ошибается!» Меня спрашивают: «Где ты их убил?»
Я говорю: в Багиата.
– Где ты их закопал?
– В Багиата.
– Нет, мы их не в Багиата нашли.
– Тогда в Руке… Тогда в Чъех… Вы же говорите о тройном убийстве?
– Да.
– Хотите раскрыть эти убийства?
– Да.
– Тогда скажите, где вы их нашли, и я скажу, что я их там закопал.
– Нам нужен не ты, нам нужен Гаглоев Алик.
– А Гаглоев Алик разве не сидит? Что вам еще надо?! Они сказали, что не позволят мне взять на себя этот грех. Я говорю, если не хотите, чтобы я грех на душу брал, тогда как мне взять на душу грех и наговорить на Алика? У него мать и отца живьем сожгли, а у меня хоть мать есть. То есть вы хотите, чтобы я дал показания против Гаглоева, вышел на свободу к своему ребенку и матери, а бедный, осиротевший парень даже детей своих не видел?
– Да, я давал показания, что я убил. Я уже не мог терпеть. Это продолжалось, пока я не порезал себе вены. Я не горжусь этим, это слабость, но я уже не мог. Я все время падал в обморок».
Гаглоев и Кулаев действительно попадали в поле зрения силовиков в 2004 году в связи с исчезновением трех россиян. Это были времена Эргнетского рынка и контрабандного трафика, вокруг которого крутилась экономическая жизнь Южной Осетии. Они, как и многие в то время, кормились от так называемого сопровождения грузов. Обеспечивали безопасность грузоперевозок и договаривались с таможней о провозе контрабанды. Грузы текли рекой, никто лишних вопросов не задавал, биографией не интересовался.
Вот тогда, по показаниям подсудимых, к ним обратились двое приезжих. Они просили не только сопроводить груз до Северной Осетии, но и найти водителя для их фуры с яблоками. По словам приезжих, их водитель срочно выехал в Россию на похороны. Геннадий Кулаев нашел им водителя, но тот согласился ехать только до Северной Осетии.
Когда фура была уже на севере, приезжие попросили помочь со сбытом, коль уже водитель не хочет ехать дальше. Александр Гаглоев нашел им оптовика, они оставили у него фуру с яблоками под реализацию с условием, что заберут машину позже. Вскоре к оптовику нагрянула полиция. В России было возбуждено уголовное дело о похищении людей.
Гаглоев не прятался, он встретился с родственниками пропавших в Цхинвале, все им объяснил. Уголовное дело возбудила и югоосетинская милиция. Кулаева и Гаглоева полгода продержали под арестом, но потом отпустили. В российском и югоосетинском расследовании они проходили как свидетели.
Необходимо отметить, что за все годы контрабандного транзита через Южную Осетию не было ни одного случая убийства перевозчика, хотя через Транскам шли куда более дорогостоящие товары, чем жалкие яблоки.
С тех пор в деле ничего нового, кроме обнаружения останков.
Преступление второе - покушение на террористический акт, неудавшаяся попытка взрыва в гостинице «Алан».
Дело старое было возбуждено еще в 2007 году, но вскоре приостановлено. Его, как и другое о тройном убийстве, возобновили в 2020 году, правда, несколько позже – в декабре, по вновь открывшимся обстоятельствам, также под контролем генпрокурора Джагаева.
Дело возобновили после повторного допроса единственного фигуранта – Амирана Догузова. В 2020 году он проживал в Абхазии, там же допросили (или якобы допросили), а через две недели фигурант скончался.
Что нового в его показаниях? В 2007 году Амиран Догузов сообщил следствию о том, что 18 июня того же года некие лица грузинской национальности – Мамука, Гела и Гоча – обратились к нему с предложением заложить взрывное устройство в гостинице «Алан».
В своих повторных показаниях Догузов сообщил, что с предложением взорвать гостиницу к нему обратился уже Александр Гаглоев. Изменил Догузов и дату встречи с «заказчиком» – на 18 сентября. Догузов объяснил это тем, что в 2007 году вынужден был солгать, уступив давлению со стороны брата «заказчика» – офицера КГБ Алана Гаглоева. Последний якобы навещал его в камере в подвале КГБ и нещадно избивал…
В этом повествовании допрашиваемых почему-то не смутило, каким образом офицер экономического отдела имел возможность вмешиваться в расследование по делу о теракте. По новым показаниям Догузова Генпрокуратура провела проверку, были опрошены сотрудники КГБ… По ее результатам генпрокурор Джагаев вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела против Алана Гаглоева.
В этой истории против Догузова и репутация горького пьяницы, который не раз давал показания против разных людей, а потом отказывался от них. Тем не менее в деле теперь два равнозначных и противоречащих друг другу свидетельства фигуранта дела. Допросить его в суде, чтобы что-то уточнить, не предоставляется возможным по причине его смерти. Кроме этих сомнительных показаний в деле ничего нет. Таким образом, оно нулевое. Прокуратура-гора родила мышь.
При этом люди, наблюдающие за процессом, не питают надежд, что подсудимых в ближайшее время оправдают и отпустят, потому что интересанты преследования, по их словам, – на самом верху югоосетинской власти.
Предполагаемые результаты расследования анонсировал лично президент Анатолий Бибилов в августе 2021 года после так называемого покушения на министра внутренних дел Игоря Наниева – еще одного дела, которое пытались приписать Гаглоеву. Как и в случае с тройным убийством, добиваясь показаний против него, пытали «подозреваемых», но перестарались и замучили до смерти отца троих детей, 30-летнего Инала Джабиева.
Почему приговор не может быть оправдательным хотя бы до оглашения итогов президентских выборов – понятно. Другой вопрос: кто готов взять на себя ответственность за обвинительный вердикт, тем более в условиях предвыборной неопределенности?
Прокуратура явно пытается подставить суд, подсовывая ему пустышку вместо расследования, и таким образом предлагает взять на себя весь груз ответственности за неправомерное решение. Дескать, мы ничего не доказали, а Фемида вместо того, чтобы отпустить людей, возьми да и посади. Суду, в свою очередь, совсем не интересно биться лицом в грязь, – он требует расследования, позволяющего вынести решение.
Вот и получается: ни отпустить, ни посадить.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
