Журналистка Ирина Баблоян – одна из героинь расследования THE INSIDER, согласно которому, несколько российских журналистов и активистов могли быть отравлены в течение последнего года. Предположительные отравления происходили в разных точках мира. История Ирины началась в Тбилиси.
– Ирина, согласно расследованию THE INSIDER, ваше предположительное отравление могло произойти в Тбилиси. Расскажите, как прошел этот день? Заметили ли вы что-нибудь подозрительное?
Я подумала, что съела что-то не то или что у меня аллергия на что-то началась. Заказала таблетки против аллергии. Выпила их. Ничего не помогло в ближайшие несколько часов
– Это был конец октября. К этому моменту я уже неделю находилась в Тбилиси. Мне стало нехорошо в день перед моим отъездом. Я должна была на следующий день ехать на машине в Ереван. У меня было очень слабое состояние, я не могла встать с кровати. Мне было очень тяжело что-либо делать. У меня были темно-бордового цвета руки. Они немели. То же самое было со стопами. Мне было больно на них наступать. У меня очень болела голова, болел верх живота. Был вкус металла во рту. Какой-то туман в голове. Не могла сфокусироваться ни на чем. Я подумала, что съела что-то не то или что у меня аллергия на что-то началась. Заказала таблетки против аллергии. Выпила их. Ничего не помогло в ближайшие несколько часов. Я села в машину. Это было уже ближе к вечеру. Водитель должен был отвезти меня в Ереван. Я лежала все четыре часа на заднем сидении. Мне казалось, что у меня очень высокая температура. Я приехала в Ереван, заселилась в отель, не могла уснуть. У меня была страшная тревожность. Болел живот, болела голова. В таком примерно состоянии я была два с половиной дня. Две ночи были без сна абсолютно, притом что я была страшно уставшей. У меня болели руки, горели очень сильно. На лице еще были пятна.
– Но вы не обратились к токсикологу. Почему?
– Мне и в голову не пришло! Я об этом даже не думала. Думала, что либо съела что-то, либо у меня аллергия на что-то. Когда я начала делать анализы, я в первую очередь проверялась на аллергены. Потому что какое-то время у меня ничего [никаких симптомов] толком не было, только на лице не проходили достаточно долго пятна. У меня горящие пятна по всему телу появлялись. Я сдавала тесты на разные аллергены, сама проводила над собой эксперименты, переставала есть морепродукты, глютен и все, что может вызвать аллергию. Но ничего не проходило. Потом в феврале доктор, которого мне посоветовала подруга, сказал, что мне срочно нужно сдать анализы на токсины. После этого началась эпопея с разного рода тестами, чтобы провериться на токсины. Но это уже февраль. Первый анализ я сдавала в марте. Соответственно, прошло уже четыре месяца с того случая.
– Я как раз хотела спросить, когда именно появилась мысль, что это было именно отравление – когда и почему?
Невролог сказал, что все это вместе непохоже ни на одну известную ему болезнь, поэтому нужно все по отдельности рассматривать. Они должны были исключить наркотики, все, что первое приходит на ум. Все это исключили. А что в итоге [осталось] – непонятно
– Да, в феврале, когда мне сказал об этом врач, которого мне посоветовали, который и занимается этим расследованием, делами моих коллег. Я ему отправила свои фотографии. Но это были фотографии того, что уже на тот момент было – это уже деформировалось. Это выглядело как большой ожог на руке, который появляется, а потом пропадает. Во всю руку. Потом появляется на другой руке, на спине, везде. Это выглядит страшно – как будто из тебя кто-то вылезет сейчас. Я ему отправила, рассказала, что со мной происходит на протяжении нескольких месяцев. Он сказал, что нужно сдать анализ на токсины. Потом моя знакомая здесь, в Берлине, повела меня в Emergency, в клинику, тоже сказала, что это похоже на отравление. Но непонятно чем. Потом началось опять – невролог, дерматолог, токсиколог… Все это по кругу, и ничего пока не нашли. Невролог сказал, что все это вместе непохоже ни на одну известную ему болезнь, поэтому нужно все по отдельности рассматривать. Они должны были отмести главное – стресс, нервы, – это убрали, потом должны были понять, что это не аутоиммунное заболевание – это тоже отмели. Они должны были исключить наркотики, все, что первое приходит на ум. Все это исключили. А что в итоге [осталось] – непонятно.
– THE INSIDER пишет, что, переехав в Берлин, вы сдали анализы на токсины в клинике Шарите. Но по какой-то причине ваши анализы пропали. Почему? Как такое могло случиться?
– Я не знаю. Тут можно уйти в конспирологию, а можно предположить, что это обычная расхлябанность. Если уйти в конспирологию, то я сдавала кучу тестов, и вот этот тест, самый важный, на определенные токсины, на которые врачи со стороны предложили мне сдать – и именно эти тесты, вначале они сказали, что они их потеряли, а потом сказали, что сделали общий тест, на это не сделали, и уже все выкинули. Это звучит странно. Можно представить, что это действительно случайность. Но ситуация с Леной Костюченко примерно такая же, поэтому это выглядит подозрительно.
– Есть еще несколько журналистов, которые тоже могли быть отравлены. Помимо очевидного, предположительного, отравления, есть ли еще что-то, что связывает вас?
– Мы такие разные. Мы с Леной журналистки. Наташа Арно занимается больше активизмом. Мы абсолютно разные. Глобально мы просто делаем свою работу честно, не умалчиваем о важных вещах, не врем и просто работаем. Чем-то конкретным мы не связаны точно.
– А симптомы у вас схожие были?
Когда у тебя еще спрашивают: «А как вы думаете, почему это с вами произошло, а как вы думаете, кто это сделал?» И ты вообще не знаешь, что отвечать
– У нас с Леной [Костюченко] чем-то да. Боль в животе, усталость, которая до сих пор не прошла. Головная боль, покраснение рук, только у Лены они еще очень отекли. У меня руки не отекали, ноги слегка да, а руки – нет. Какие-то вещи схожи, это правда.
Знаете, это самая тупая ситуация на свете. Все вокруг говорят, что это похоже на отравление, и это, скорее всего, отравление, а ты – А – не хочешь этого признавать, Б – у тебя нет фактов. Когда у тебя еще спрашивают: «А как вы думаете, почему это с вами произошло, а как вы думаете, кто это сделал?» И ты вообще не знаешь, что отвечать. Я вообще не знаю, что отвечать на этот вопрос. Я просто журналистка, которая 17 лет работает в журналистике и просто делает свою работу.
– Если предположить, что отравление было – «почему?» и «кто?», конечно, эти два вопроса сразу возникают…
– Конечно. Можно какие-то конспирологические версии выстраивать, но в моем случае довольно проблематично. Если бы я написала какую-то резонансную статью, было бы понятно. Но я веду эфиры каждый день. У меня три часа прямого эфира каждый день. Что там я сказала, когда я там сказала, как я сказала – это можно с ума сойти, если об этом думать.
– В курсе ли правоохранительные органы Грузии, было ли у вас какое-либо соприкосновение с ними, знают ли они, что подобное могло произойти в Тбилиси?
– Я не общалась с правоохранительными органами в Грузии. Расследование ведут мои коллеги-журналисты. Наверное, сейчас после того, как медиа будут об этом говорить, они уже будут в курсе. Я бы с радостью приехала в Грузию, это родная мне страна. Я родилась в Тбилиси, я очень люблю этот город, но я не могу. Я здесь [в Германии] жду документы и пока не могу выезжать. Вероятно, мне стоило бы приехать и обратиться в грузинскую полицию, но, поскольку я уже была здесь [в Германии], когда предположения такие появились, я с ними не контактировала.
Форум