ПРАГА---В армянском городе Гюмри российская военная полиция задержала гражданина России Анатолия Щетинина, который у себя на родине был объявлен в розыск как дезертир, отказавшийся воевать в Украине. По заявлению Ванадзорского офиса Хельсинской Гражданской Ассамблеи, похищение Щетинина нарушает законы Армении. Правозащитники уже обратились в Генеральную прокуратуру и МВД страны с просьбой предотвратить вывоз россиянина, освободить его и привлечь к ответственности тех, кто незаконно его задержал. СМИ отмечают, что произошедшее – уже не первый инцидент, связанный с похищением российских граждан на территории Армении. В конце прошлого года был задержан Дмитрий Сетраков, который дезертировал из российской армии и переехал в Армению, чтобы не участвовать во вторжении в Украину.
Тем временем правоохранительные органы Армении начали расследование, об этом заявил армянский премьер-министр Никол Пашинян. «Мы выясним, что произошло, и сообщим», – цитирует Пашиняна Sputnik Армения. Однако история обрастает неясными деталями. По сведениям «Инсайдера», к Щетинину допустили адвоката, которому он сообщил, что его никто не похищал, и что дело против него в России закрыто. По словам Щетинина, он сам пришел в российское консульство, а теперь ждет, когда его увезут в Россию, и там во всем «сам разберется». В этой запутанной интриге пытаемся разобраться с руководителем Ванадзорского офиса ХГА Артуром Сакунцем.
– Что известно о ситуации с Анатолием Щетининым?
– Мы уточнили, что он родом из Хакасии, 1998-го года рождения, то есть достаточно молодой. Официальную информацию от Генеральной прокуратуры еще мы не получили, но на вопрос одного из армянских СМИ пресс-секретарь Генеральной прокуратуры сообщил, что дали ход нашему заявлению. В чем состоит этот ход и вообще какие указания даны каким органам полиции или Службы национальной безопасности – к сожалению, я не знаю.
– Сообщалось, что он был призван на войну в Украине…
– Во-первых, я хочу сказать, что информацию насчет Щетинина, что его похитили и держат на военной базе в Армении, мы получили от нескольких источников. И один из источников – который, между прочим, какое-то время жил вместе с Анатолием в Ереване в одной квартире, – что он отказник, то есть он служил в военной части и убежал оттуда, и против него было открыто уголовное дело и он был объявлен в розыск.
– Если он 1998 года, то это значит, что он служил по контракту, если я правильно понимаю?
– По всей видимости. Но насчет того, участвовал ли он в военных действиях против Украины, я не могу сказать. К сожалению, контакт, который нам передали – это номер телефона подруги Анатолия… Наши сотрудники смогли с ней связаться, но только один раз, потому что больше она не выходит на связь. И она подтвердила, что да, он находится на российской базе, но больше этого как-то ничего не сказала, она тоже боялась. И после этого она не выходит на связь.
– Подруга – жительница Армении?
– Да.
– Что известно о том, как он попал в Армению?
Я не представляю, какие инструменты должны иметь армянские правоохранительные органы, чтобы выполнять свои обязанности. Они приходят на границу военной базы, а там командование говорит, что не пускаем и не имеете права войти туда
– К сожалению, такие подробности мы не знаем, потому что абсолютно никакой информационной связи с Анатолием у нас нет. Его держат на военной базе. Я вспоминаю случаи [Андрея] Разгильдяева, [Дмитрия] Сетракова, и теперь – Щетинин. Те люди, которых держат под незаконным арестом на территории российской базы, никакой информационной связи нет с ними. Более того, даже с допуском адвоката тоже непонятно, потому что все-таки это не СИЗО, чтобы адвокат вошел, и как будет наш адвокат вовлекаться в уголовное дело, которое ведут российские следователи. То есть очень много правовых неопределенностей, которые изначально связаны с армяно-российскими договорами. Я могу только сказать, что никакого механизма мониторинга стороны армянских властей за деятельностью российской базы на территории Армении не существует. И поэтому, когда происходит фактическое похищение человека с территории Армении, и его держат на российской базе… Я не представляю, какие инструменты должны иметь армянские правоохранительные органы, чтобы выполнять свои обязанности. Они приходят на границу военной базы – и все. А там командование говорит, что не пускаем и не имеете права войти туда.
– Как происходило задержание, известно?
– Мне сообщили, что он вошел в консульство России, вышел, и его задержали представители военной полиции России. Консульство в Гюмри. И это удивительно, потому что есть консульство в Ереване. Почему он решил туда ехать?
– А зачем он вообще пошел в консульство?
– Это тоже непонятно. Вообще в консульство обращаются в связи с документами, потому что у очень многих срок годности паспорта заканчивается, и они должны обратиться, получить новые паспорта. По каким вопросам еще можно обратиться в консульство?
– То есть по каким-то косвенным признакам мы можем предполагать, что он довольно продолжительное время находится в Армении.
– Да. Знаете, вообще во всех случаях, когда отказники обращаются к нам за советом, как поступить, я всегда предостерегаю их от контактов с российскими дипслужбами или представительствами, потому что я нельзя предсказать, что произойдет. Но именно с точки зрения элементарных правил безопасности, конечно, логичнее было войти в консульство в Ереване, потому что там нет базы, и военной полиции нечего делать.
Российские правоохранительные органы имеют право расследовать все действия, которые совершаются российскими военнослужащими на территории военной базы, а за территорией военной базы они никаких полномочий не имеют
Но тут уже возникают другие вопросы, которые касаются армянских властей. Сотрудники военной полиции Российской Федерации, которые, естественно, не должны будут иметь полномочий за пределами военной базы. Потому что по межгосударственным договорам, которые касаются деятельности военной базы, если, допустим, военнослужащие российской базы, которые получают разрешение выйти в город, совершат какие-то деяния, то их действия будут расследовать армянские правоохранительные органы. Российские правоохранительные органы имеют право расследовать все действия, которые совершаются российскими военнослужащими на территории военной базы, а за территорией военной базы они никаких полномочий не имеют. И это предполагает, что армянские власти, в данном случае Генеральная прокуратура, четко должны указать, что любые действия, которые связаны с какими-то расследованиями, будут считаться незаконными и будут уголовно наказуемыми.
Вот этого месседжа пока я не вижу. Хорошо, Дмитрий Сетраков ни одной секунды не находился под контролем армянских правоохранительных органов, во время паспортного контроля сразу его ФСБшник российский передал российским органам власти, то есть представителям, которые вывезли из [аэропорта] «Звартноц» в Гюмри, на военную базу. Но Щетинин находился на территории Армении, рядом со зданием консульства в Гюмри. Какого черта там вообще делали сотрудники военной полиции России, мало того, как они могли захватить человека и повезти на территорию военной базы? Я думаю, что наша основная цель сейчас – донести до Генпрокуратуры, правоохранительных органов Армении, чтобы они выполняли свои обязанности, пресекали незаконные действия российских правоохранительных органов на территории Армении.
– Какие есть механизмы реагирования у армянской стороны в данном случае?
Следственные органы должны на основе уголовно-процессуального законодательства Армении уже требовать информацию от руководства военной базы о сотрудниках, которые похитили человека
– На основе законодательства Армении Генеральная прокуратура должна по факту похищения и содержания человека под незаконным арестом возбудить уголовное дело и начать расследование – дать указание следственным органам. А следственные органы должны на основе уголовно-процессуального законодательства Армении уже требовать информацию от руководства военной базы о сотрудниках, которые похитили человека. Но с учетом опять же грустного опыта в связи с убийством семьи Аветисянов, когда [Валерий] Пермяков так и находился на территории российской базы, а не в СИЗО в Армении, он был под контролем российских военных. И в случае Разгильдяева … Даже во время расследования и во время судебного разбирательства он находится на территории российской базы. И в случае с Сетраковым мы видим, что армянские правоохранительные органы, к сожалению, не могут выполнить свои обязанности, когда дело касается российской стороны и особенно конкретно военной базы.
– Я хочу уточнить: по договору межгосударственному российская военная база – это же не экстерриториальное образование?
– Территория военной базы является территорией Армении, которая предоставлена для реализации каких-то функций российской базы.
– Просто, если я правильно помню, во время истории с Пермяковым специально оговаривалось, что юрисдикция военной базы осуществляется по армянским законам.
– На территорию военной базы распространяется Конституция и законодательство Армении, за исключением нарушения закона, которое связано с военной службой, – это отношения между военнослужащими. Но если человек совершил уголовное деяние по отношению к гражданину Армении, допустим, на территории базы, то эти дела должны расследоваться армянскими следственными органами. А тем более, если совершает преступление за территорией базы и укрывается на территории военной базы, то российская сторона обязана выдать этого человека армянским правоохранительным органам – то, что они не сделали и до сих пор не делают.
– Но армянская власть оказывается в этой ситуации в довольно сложном положении… Есть ощущение, что она находятся в некотором замешательстве.
Эти кейсы четко выявляют всю суть армяно-российских отношений: верховенство права, законодательство республики фактически не действует по отношению к военной базе или представителям военной базы
– Я думаю, должна быть политическая воля и принципиальная позиция. Ты – гарант конституционного порядка. Тут, конечно, политические аспекты уже важны. Эти кейсы четко выявляют всю суть армяно-российских отношений: верховенство права, законодательство республики фактически не действует по отношению к военной базе или представителям военной базы. И этот вопрос достаточно серьезный. Это вопрос безопасности самой Армении, потому что фактически безнаказанно могут действовать российские правоохранительные органы на территории Армении. И тут никакие отговорки по политическим разным факторам не могут быть приняты. Наше требование сейчас именно в кейсе Сетракова и Щетинина заключается в этом: пресекайте незаконные действия, возбудите уголовное дело против тех сотрудников, которые совершили такие преступления по отношению к человеку, независимо от того, граждане какой они страны на территории Армении. Буквально несколько минут назад я разговаривал с представителями релокантов из России – они, естественно, беспокоятся, я как-то им объяснил ситуацию.
В течение 20 лет, до революции в Армении, вся система работала так – я не имею в виду законодательства, а реальные механизмы, – что Россия здесь может здесь действовать безнаказанно, бесконтрольно. И сейчас, после революции, нынешняя власть, мне кажется, не осознала до конца роли вот этих механизмов бесконтрольной российской деятельности на территории Армении. Насколько она действительно ограничивает возможное развитие, демократические процессы и тому подобное. И мне кажется, их замешательство обусловлено этим, потому что они впервые сталкиваются с ситуацией, когда действительно у них нет этих механизмов, потому что при прежней власти эти механизмы были не нужны, они действовали по другой логике. Но это власть не оправдывает – об этом я хочу сказать. Кто виноват, что вы в замешательстве? Мы же давным-давно говорили, даже специально готовили доклад совместно с нашими молдавскими и украинскими партнерами «Вооруженное присутствие России как угроза правам человека». Мы этот вопрос не просто так поднимали. Мы обосновали это не только конкретными фактами нарушения прав человека, но обосновали существующими юридическими механизмами регуляции вооруженного присутствия России на наших территориях. Но если они в замешательстве, то, извините, надо выйти из этого замешательства.
Как ты можешь обеспечивать нашу безопасность здесь, если бездействуешь?
Международные партнеры, представительства демократических государств Запада, которые находятся в Армении, очень серьезно поднимают этот вопрос перед армянскими властями. То есть как ты можешь обеспечивать нашу безопасность здесь, если бездействуешь? Потому что действительно это реальная угроза. В нашем заявлении, которое мы распространили насчет оперативно-розыскных действий российских правоохранительных органов против релокантов в Ереване, мы упоминали, что это угроза не только по отношению к выходцам из России, но и по отношению к гражданам Армении, которые имеют критическое отношение к политике [Владимира] Путина. Власть должна выполнять свои обязательства. То есть, я думаю, это испытание прочности армянских властей.
– Нет ли во всей этой истории какого-то… Я пытаюсь избежать каких-то слов типа «провокация», но Москва будто специально сделала так, чтобы власть в Армении оказалась в этом сложном положении, что может быть ходом в нынешнем контексте российско-армянских проблем.
Власти Армении должны адекватно оценивать угрозы из Кремля не только на расстоянии, но и внутри страны
– Вполне логично и вполне ожидаемо, что Кремль будет задействовать разные инструменты, чтобы создавать в Армении неуверенность как к государству со стороны общества. Тут и проблема релокантов из России. Но это говорит о том, что власти Армении должны адекватно оценивать угрозы из Кремля не только на расстоянии, но и внутри страны. Тут это касается уже не так называемой прокремлевской оппозиции, которая показывает свою позицию открыто. Это вопрос граждан России, которые бежали от путинского режима в Армению, и их используют в качестве аргумента – как в Армении они не защищены. Это другая угроза, к которой армянские власти должны быть готовы и адекватно реагировать и пресекать такие попытки.
Форум