Принятые абхазским парламентом изменения в статью Уголовного кодекса о клевете и распространение ее действия на социальные сети и Интернет комментируют представители общественности. Они сошлись на том, что ужесточение данной статьи является попыткой ограничить свободу слова и возможность открыто и публично выражать свое мнение.
Депутаты внесли изменения в Уголовный Кодекс Республики Абхазии. Они коснулись статьи 124, которая именуется как «Клевета». Сроки лишения свободы за клевету не изменились, но штрафы увеличили в разы и распространили действие санкций на Интернет и социальные сети. В абхазском обществе это решение парламента воспринимается как посягательство на свободу слова и желание в угоду власти заставить граждан молчать, чтобы защититься от критики.
Власть не готова воспринимать критику
Юрист и общественный деятель Саид Гезердава прокомментировал нововведения в статью о клевете и рассказал, что вызывает у него серьезные опасения:
«Надо сказать, что в целом депутаты очень серьезно ужесточили ответственность за клевету, то есть за распространение заведомо ложных сведений, и каждый состав преступления был существенно изменен, довольно серьезная уголовная ответственность в виде штрафа была в разы увеличена. Кроме того, часть 2 статьи также была дополнена нормой, которая предполагает, что клевета теперь может распространяться и с помощью сети Интернет. Мне кажется, что в этих поправках содержится такой сигнал обществу, что власть не готова воспринимать какую-то критику. Здесь речь идет о том, что кто-то сообщает обществу о неких фактах, которые могли иметь место в действительности. И не всегда у людей достаточно информации или они не могут раскрыть источник своей информированности, в таких случаях они могут подвергаться уголовному преследованию. Это, конечно, очень существенно отразится на свободе слова. Совершенно неправильно в нашем обществе понимают, что речь идет о том, что люди пишут что-то непотребное. Речь идет о том, что вам всегда могут сказать, что ваши действия подпадают под клевету, потому что под конкретным сообщением не достаточно фактологии. Действительно, не всегда кто-то может предоставить требуемый объем фактической информации, к этому можно прицепиться и из этого можно раздуть уголовное дело. Вот в этом я вижу очень серьезную опасность».
Попытка власти запугать общество
Руководитель сети общественных приемных неправительственной организации «Центр гуманитарных программ» Диана Керселян давно занимается правозащитной деятельностью, она не удивлена тем, что парламент ужесточил наказание за клевету и внес Интернет в перечень источников распространения информации:
«Это вполне укладывается в общую картину того, как в последние годы в нашей стране происходит наступление на гражданские свободы. Я имею в виду усиливающуюся роль СГБ и ее слияние со многими структурами на уровне принятия решений, а также многолетние попытки принятия поправок об иноагентах к закону, регулирующему деятельность общественных организаций, и другие проявления. Я, безусловно, вижу в этом решении парламента попытку власти напугать общество, сомневаюсь, что это у власти получится, поскольку история показывает, что ограничительными мерами и мерами запугивания проблемы не решаются, они только усугубляются. Если в целом говорить о правовом регулировании понятия «клевета», то я считаю, что государство, которое является демократическим, должно очень осторожно подходить к вопросам, связанным с клеветой. В международном праве существует понятие о том, что никто не может подвергаться незаконным посягательствам на его честь и репутацию, это Пакт о гражданских и политических правах. Однако, право на свободу слова является гораздо более весомым с точки зрения важности для всего общества, поэтому ответственность, которая предусмотрена за посягательство на честь и репутацию отдельного человека не должна в результате влиять на уровень свободы слова».
Диана Керселян считает ошибочной вообще криминализацию статьи о клевете, а установленные депутатами штрафы очень высокими и не обоснованными ни размером заработной платы, ни размерами пособий, которые государство выплачивает гражданам.
Она отреагировала на высказывание депутата парламента Даута Хутаба, который считает, что внесенные изменения не будут серьезно ограничивать свободу слова, так как доказать «заведомо ложное распространение информации» практически невозможно:
«В силу своей работы мне и моим коллегам часто приходится наблюдать за судебными процессами. К сожалению, в нашем суде не обязательно что-то доказывать, не всегда, конечно, но зачастую решения суда не основываются на доказательствах, не учитывают позицию той или иной стороны. Примером могут послужить два решения суда по искам городской администрации против Сухумского городского собрания по решениям Собрания об ограничении строительства в центральной части города. Никакие аргументы и доказательства стороны защиты не были учтены в решениях. Иногда решения судов основываются не на прямых, а на косвенных, якобы, доказательствах, а фактически на предположениях, и человека могут осудить на 20 лет. И в такой ситуации аргумент депутата, связанный со сложностью доказывания, наивен, я бы даже сказала, что он вообще как-то не релевантен. И в завершении хотелось бы напомнить депутатам о том, что, прежде чем принимать нормы, ограничивающие права и свободы человека, необходимо сто раз подумать, поскольку сегодня на них распространяется неприкосновенность, но через какое-то время они вновь окажутся обычными гражданами, и тогда принятые ими же нормы будут применяться и к ним».
Мы начали преследовать людей за их мнение
По мнению председателя экспертного фонда «Аамта» и экс-депутата парламента Натали Смыр, внесенные изменения означают, что в Абхазии начинается «охота на ведьм»:
«Ты высказал свое мнение, и они начнут проводить экспертизы на предмет экстремизма, оскорблений, слушайте, а свободу слова вы куда дели? А возможность высказать свое мнение и не обязательно лицеприятное куда мы это дели? Да еще и приплести сюда социальные сети! Есть такое понятие как средства массовой информации, я могу понять, когда оскорбление распространяется в СМИ. Принятое сейчас ужесточение как раз соответствует тому, что соцсети приравняли к средствам массовой информации, но это же соцсети!
– А в чем вы видите отличие?
Они что, теперь будут ловить людей из соцсетей, блокировать их аккаунты, сажать или применять к ним какие-то меры воздействия? Это же глупо!
– Отличие в том, что средства массовой информации это зарегистрированные государством газеты или каналы. А в соцсетях у себя на странице я могу выкладывать все, что хочу. Я не должна призывать к перевороту или к свержению власти и все! Они что, теперь будут ловить людей из соцсетей, блокировать их аккаунты, сажать или применять к ним какие-то меры воздействия? Это же глупо!
– Вы считаете, что регулировать эту сферу не нужно?
– Нет, если это не является официальным сайтом организации. Например, Абхазское телевидение имеет свой сайт, оно является государственным телевидением, имеет лицензию и это – СМИ. Но, если я на страницах Фейсбука что-то написала, разве это средство массовой информации? Вы меня можете наказать за оскорбление или клевету в средствах массовой информации Абхазии. И потом у нас будет так: то, что говорит президент, всегда будет истиной, а все, что скажу я, клеветой. Он сейчас говорит, что апартаменты – это благо, а я говорю, что не благо. Но он же президент, поэтому он говорит истину, а я говорю неправду, клевещу. Вот как это будет выглядеть!
– Если подвести итог, как вы восприняли это решение парламента?
мы начинаем искать кошку в черной комнате, это – «охота на ведьм», мы начали людей преследовать за их мнение!»
– Иногда перед тем, как вынести такие проекты, надо обращаться к специалистам, чтобы получить хоть какое-то разъяснение на эту тему. А голосовать просто потому, что ты депутат, я считаю что это неправильно. А если коротко сказать, это значит, что мы начинаем искать кошку в черной комнате, это – «охота на ведьм», мы начали людей преследовать за их мнение!»
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Форум