В Общественной палате обсуждали «Роль гражданских организаций в современной Абхазии» в преддверии принятия закона об иностранных агентах, разработкой которого занимается Министерство юстиции республики. Министр юстиции Анри Барциц заявил, что является «сторонником жесткого регулирования» деятельности неправительственных организаций, а представители неправительственных организаций настаивали на том, что нельзя переносить практику применения закона в России на абхазскую почву, а сам этот закон вообще не должен включаться в перечень «гармонизации», так как он не имеет отношения к международной повестке и регулирует отношения власти и общества.
Роль гражданских организаций обсуждалась в Общественной палате при участии министра юстиции Анри Барцица, его ведомство занимается разработкой закона об иноагентах в рамках программы гармонизации абхазского и российского законодательства. Со стороны гражданского общества в обсуждении участвовали представители нескольких неправительственных организаций.
Министр юстиции является сторонником жесткого подхода
Открывая встречу, секретарь Общественной палаты Гули Кичба проинформировала, что к ней обратились с письмом руководители неправительственных организаций, по инициативе которых и была организована встреча.
Приглашенный в Общественную палату министр иностранных дел Инал Ардзинба не появился.
Член Общественной палаты и общественного совета при МИДе Абхазии Руслан Хашиг позитивно оценил встречу как начало диалога между разработчиками закона и гражданским обществом. Он напомнил, что в октябре 2005 года был принят закон о некоммерческих организациях, и сказал, что законодательная повестка не должна так тесно увязываться с политической. Хашиг отметил, что в преддверии обсуждения темы в социальных сетях было «много кривотолков и оскорблений в адрес уважаемых людей со стороны анонимов», и призвал граждан не участвовать в таких обсуждениях, а к работе над законами привлекать экспертов, основываться на абхазском опыте и не копировать российский.
Министр юстиции Анри Барциц рассказал о том, как идет работа в его ведомстве над законом об иноагентах:
«Сказать хочется многое о том, сколько эти гражданские организации сделали полезного для нашей страны в военный и поствоенный период, сложно переоценить их роль в вопросах голода, разминирования, медицинской помощи, в ковидный период роль этих организаций очень сильно возросла. Уверяю вас, реальные поправки, которые находятся в стенах Министерства юстиции, не видел пока еще никто. Основная работа делегирована нам, мы пока собираем концептуально видение того, как наша страна будет регулировать общественные отношения в этой сфере. Какие виды реестров будут в нашей стране? У нас будет четыре, у нас будет два или у нас будет три реестра, мы пока тоже думаем. Это вопросы о том, кто будет субъектом, инициирующем представление этих списков для внесения, кто будет субъектом, который может обратиться в суд».
Несмотря на высказанное уважение к неправительственным организациям, министр заявил, что является сторонником «жесткого регулирования общественных отношений в этой сфере».
Работа в атмосфере слежки и давления
Содиректор известной и авторитетной абхазской НПО – Центра гуманитарных программ Арда Инал-ипа сказала о том, что атмосфера слежки со стороны спецслужбы, которая в последнее время сопровождает деятельность ЦГП, противоречит Конституции Абхазии и закрепленным в ней принципам демократии и свободам:
«Атмосфера, в которой мы сегодня живем, далеко отличается от тех лет, когда в Абхазии был дух свободы. Я имею в виду прослушки бесконечные и даже слежку. Если мы по телефону договариваемся где-то встретиться, мы уже знаем номера этих машин и так далее. Вызовы на беседы и допросы. Мы, честно говоря, отказываемся, потому что мы знаем, что, когда мы встречаемся с представителями международных организаций, это, естественно, интересно Службе госбезопасности, это всегда было, и мы всегда были открыты, встречались и отвечали на вопросы. Но сейчас нас убеждают в том, что нужно это делать именно в подвальном помещении с записывающими электронными носителями. Спасибо Сергею Мироновичу (Шамба), он часто нас спасал от вот этого, потому что пока у нас еще есть близкие люди, которые нас знают и нам доверяют. Но в каких-то структурах, мы уже это поняли, еще даже поправок и закона нет, но нас уже во враги записали».
Арда Инал-ипа сообщила, что не раз приглашала представителей спецслужбы прийти в ЦГП, посмотреть любую документацию, но ни разу никто не пришел, значит, дело вовсе не в желании получить информацию, а в запугивании и в давлении. «Кому это выгодно? Кому нужно поднимать градус политической напряженности? У нас настоящая живая политическая жизнь, с оппозиционными партиями, гражданскими организациями, такой подход не решит ни один вопрос, уверена она.
«Чем вызвана необходимость жесткого регулирования? Хотелось бы услышать аргументы. Речь об этом законе идет уже несколько лет, но за все это время никто ни разу не позвал представителей гражданских организаций, чтобы обсудить проблемы. Мы сами напрашиваемся, видя со стороны министра иностранных дел нездоровый интерес», – говорит Арда Инал-ипа.
Она также отметила, что в последнее время набирают вес в информационном поле телеграм-каналы, среди которых есть анонимные, которые создаются специально для борьбы с гражданскими организациями. Арда Инал-ипа уверена, что закон об иноагентах не по праву попал в список «гармонизации законодательства», так как он касается вопросов внутренней политики.
Закон об иноагентах нужен для борьбы со всеми несогласными
Содиректор ЦГП Лиана Кварчелия понимает, что перед министром юстиции поставили задачу, и он ее выполняет, но она уверена, что не во всем надо соглашаться со стратегическим партнером, и какие-то принципиальные вещи надо отстаивать, особенно когда речь идет о внутренних делах.
Лиана Кварчелия отметила, что в России закон об иностранных агентах используется для борьбы со всеми несогласными с действиями власти:
«Мы же не можем не видеть логику развития этого закона в России? Что сегодня в России произошло? Начали с НПО, потом все журналисты попали, потом вся оппозиция попала. Сегодня уже независимо от того, получаешь ты или не получаешь финансирование, это уже не имеет значения, если ты выразил какую-то точку зрения, которая какому-то заштатному меру города или поселка не понравилась, он на тебя пожалуется, и ты попадаешь в реестр людей, находящихся под иностранным влиянием. Если сейчас пройдет этот закон, то пройдут и все остальные поправки. Я вообще даже не допускаю мысли, что такой закон у нас будут принимать. Надо понимать долгосрочные последствия всего, что мы делаем».
Она привела пример того, как абхазский МИД дискредитирует неправительственные организации, распространяя неполную информацию:
«Выступает недавно министр иностранных дел, рассказывает нам страшную шпионскую историю про датчики. Говорит, что датчики привезла международная организация, и это оборудование может, в том числе, использоваться как шпионское. Все, больше ничего не сказали. Я выяснила, что Институт экологии Академии наук Абхазии подал проект в международную организацию, коллектив института, его специалисты, сели и посмотрели в интернете, какой тип датчиков (метеорологических) им нужен, с какими характеристиками, сказали международной организации, вот мы хотим эти датчики. Они их привезли. Передали в СГБ один из датчиков, чтобы они там посмотрели и заранее их предупредили. Шесть месяцев прошло, и вбрасывается информация, что в Абхазию шпионское оборудование привезли. И ни слова не говорит о том, что их привезли по заказу государственного учреждения. Если бы они дали полную информацию, то, наверное, другое было бы впечатление у тех, кто эту информацию получает. Вот на таком основании мы будем создавать реестры и вносить эту организацию в список нежелательных организаций?»
Чтобы не попасть снова в 1937-й год
Астамур Тания считает, что уровень информированности об Абхазии и внимания к ней в мире за последние годы резко снизился, и это связано с тем, что снизилась активность контактов властей с международным сообществом. В долгосрочной перспективе это принесет вред Абхазии. Женевские дискуссии должны превратиться в Женевский переговорный процесс, но это будет возможно только тогда, когда отменят закон об оккупированных территориях. Вот такими вопросами должны заниматься руководство страны и МИД.
Он напомнил о не столь далеких трагических событиях:
«У истории есть свои закономерности, о которых мы должны помнить. Вы помните первые советские конституции? В них содержались статьи, ограничивающие в правах представителей, как тогда писали, «эксплуататорских классов». Этих людей сначала никто не сажал, их снимали с работы, отправляли куда-то в ссылку, казалось бы, травоядные были времена. Потом начались откровенные чистки. Потом эти чистки добрались до организаторов этих чисток. Если эту логику запустить один раз, она не останавливается. Владислав Григорьевич (Ардзинба) получил доступ в архив КГБ, он почитал эти документы. «Я был в ужасе, говорил он, что творилось в Абхазии. Я не хочу эту тему поднимать, потому что некоторые люди живы, дети, внуки…» Это было в 1990-е годы. Вот такие законы, направленные на клеймение людей, навешивание на них каких-то ярлыков, разрушают то, на чем абхазское общество и стоит».
По словам Астамура Тания, абхазское общество основано на солидарности и взаимопомощи. Если начать делить людей, создавать искусственные препятствия свободе мысли, если говорить людям, что можно думать только в определенных рамках, а если ты думаешь иначе, то ты враг, иноагент, такой подход подрывает конкурентоспособность общества, сравните Северную и Южную Корею. И призвал поберечь друг друга и сохранить абхазский мир.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Форум