Спустя 96 лет «Арсенальная гора ночью», написанная рукой Нико Пиросмани, вновь экспонируется в Грузии. Картину на аукционе Christie’s приобрел бывший премьер-министр страны Бидзина Иванишвили, после чего передал ее Национальному музею.
Это именно тот случай, когда гора к Магомеду все-таки пришла. «Арсенальная гора ночью» теперь занимает почетное место в одном из залов Национальной галереи, где на постоянной основе экспонируются работы Нико Пиросманашвили, более известного как Пиросмани.
Жираф в черно-белую крапинку с большими, будто бы человеческими глазами, полногрудая муза художника – актриса Маргарита, рыбак в красной рубахе с уловом в руках... Среди них по центру огороженная красной лентой висит «Арсенальная гора ночью». На ней освещенная светом белой луны хижина у подножья горы. Рядом люди и быки, впряженные в повозку, греются у костра. Ночное небо над их головами темно-синего цвета, впрочем, где-то вдали оно уже начинает светлеть. Это ночь, за которой последует рассвет. Ночь, после которой наступит новый день.
Это полотно наряду с еще десятью картинами художника впервые было выставлено в Грузии в 1919 году, через год после кончины их автора. Инициатором этой выставки был грузинский художник, общественный деятель и, собственно, основатель Национальной галереи Дмитрий Шеварднадзе.
Именно он в свое время стал одним из первых, кто осознал, что работам Пиросмани место не в городских духанах, для которых он рисовал, чтобы как-то свести концы с концами, а в музее. Что это не просто экзотический наивизм, а самое настоящее высокое искусство. После той фактически первой выставки работ Пиросмани «Арсенальная гора ночью» попадает к коллекционеру Кириллу Зданевичу, рассказывает куратор Национального музея Грузии Эка Кикнадзе. В 1957 советское руководство дарит полотно на шестидесятилетие французскому прозаику и поэту Луи Арагону. После чего оно на десятилетия пропадает из поля зрения общественности и впервые появляется на аукционе Sotheby's в 2007 году, говорит куратор.
«Затем, через пару лет картина ушла с аукциона MacDougall's. И, наконец, третий раз 1 июня этого года на Christie’s ее приобрел грузинский меценат, который передал картину Национальному музею Грузии. Для нас крайне важен сам прецедент пожертвования. Ведь последний раз музей от частного коллекционера получил в дар экспонат подобной значимости в 1982 году. Мы надеемся, что это станет примером для грузинской общественности».
Как правило, люди, далекие от искусства, снисходительно улыбаясь, говорят про подобные работы, что при желании смогли бы написать картину так же, если не лучше. Они недоумевают, почему работа, которую при желании смог бы перерисовать и пятиклассник, вызывает восхищение у профессионалов. Искусствовед Гоги Хоштария рассуждает о секретах гениальности Пиросмани. По его словам, художник обладал уникальным даром, благодаря которому совершенно обычные люди, тривиальные вещи и жизненные события на его полотнах приобретали какую-то монументальность и возвышенность.
«В его живописи простые рыбаки, дворники представляются великими персонами, личностями. Переданные в крайне лаконичной манере, они повествуют о чем-то большом. Еще в 1913 году один из основоположников русского авангарда Михаил Ларионов писал о том, что Пиросмани крайне скудными способами удается передать и рассказать об очень многом. Это, на мой взгляд, есть своего рода формула, ключ к творчеству Пиросмани», – считает искусствовед.
Хоштария считает непростительной ошибкой потерю могилы гения. Где был похоронен скончавшийся в нищете и одиночестве художник, сегодня не знает никто. Ему, как и многим действительно великим людям, пришлось умереть для того, чтобы быть оцененным по достоинству. Сейчас, спустя десятилетия после смерти, его картины оценивают в миллионы долларов, им восхищаются и вдохновляются. О нем складывают легенды, наподобие истории о миллионе алых роз, подаренных актрисе художником, продавшем ради нее все свое имущество и картины.
Были ли на самом деле розы, и если и были, то сколько, доподлинно никому неизвестно. Зато мы точно знаем, что был художник из небольшого села Мирзаани. И звали его Нико. И рисовал он искренние, пронзительные картины.
