Если бы люди серьезно воспринимали заявления политиков, то самым распространенным человеческим состоянием стал бы когнитивный диссонанс. Потому что нормальному человеку объяснить противоречия между идеями, мыслями, высказываниями и действиями политиков зачастую невозможно. Ну, слава Богу, мы снисходительно относимся к политикам, и уж подавно – к их словам.
Вот смотрите, какая чудная забота о (скажем прямо) находящемся на грани исчезновения абхазском языке исходит от грузинских государственных деятелей – в самую пору заплакать. Георгий Квирикашвили, почти тезка другого грузинского деятеля – Георгия Каркарашвили, который всего-то четверть века назад обещал уничтожить весь абхазский этнос («Если из нашей численности погибнет 100 000 грузин, то из ваших погибнут все 97 тысяч (абхазов)», – говорил он в сентябре 1992 года в самый разгар грузино-абхазской войны), заявляет об идее сохранения абхазского языка, посетившей его на совещании в Тбилиси. Нет, планов пока никаких нет. Из всего сказанного грузинским премьером даже непонятно, где, на какой территории собирается он сохранять абхазский язык – в Грузии или в Абхазии, с представителями которой Грузия общается только в международном формате Женевских дискуссий за тысячи километров от своих государственных образований.
Впрочем, эта неконкретность никого не должна вводить в заблуждение, потому что такие фантастические идеи вполне характерны для грузинского истеблишмента. Вот пример из новейшей истории – создание «абхазского правительства в изгнании». Бредовая идея, в результате которой мало того, что трудно было понять, в чем же состоят противоречия между Грузией и Абхазией, если «правительство Абхазии в изгнании» полностью разделяет политику руководства Грузии. И уж совсем паранойя: почему столица Грузии стала для правительства Абхазии «изгнанием», если это (по версии Грузии) единая страна. В общем, единая и неделимая территория абсурда, от которой не вовлеченному в тонкости грузино-абхазского конфликта человеку умом можно тронуться. Если, кончено, воспринимать слова и дела политиков всерьез.
Но вернемся к нашим баранам – к идее защиты и развития абхазского языка, прозвучавшей в День абхазского языка из уст высокопоставленного грузинского чиновника. Может быть, это раскаяние за грузинскую политику, закрытие абхазских школ и запрет абхазского языка в 40-е или позже – за войну, уничтожение абхазского этноса, сожжение Института абхазского языка, литературы и истории и Государственного архива, ненависть к живым и мертвым носителям языка, расстрел памятника абхазскому поэту Иуа Когония и убийство поэта Таифа Ачба в Сухуме?
Но мысль о раскаянии за содеянное Грузией в отношении Абхазии никак не согласуется с сегодняшним днем – требованиями блокады Абхазии, протестами грузинских политиков против изучения абхазского языка в школах Гальского района Абхазии (где проживает в основном мегрельское население), с политикой изоляции Абхазии, в которую Грузия втянула страны Европы.
Уверена, что предложение грузинского премьер-министра сочли циничным не только в Абхазии, но и в Грузии, в которой можно встать, к примеру, на защиту мегрельского языка, относящегося к картвельской языковой семье, но не имеющего своей письменности, или сванского, который также нуждается в государственной поддержке.
Боже упаси, если кто-то подумал, что политическая шизофрения – это специфическое явление, характерное только для грузинских политиков, – ничего подобного. На мой взгляд, хаос, царящий в мире, как раз свидетельство поражающей силы заболевания, которое неизвестно откуда пришло, но распространяется с неимоверной скоростью. Россию больше чем собственные проблемы волнует судьба Украины, Соединенные Штаты Америки переживают за демократические процессы в России, Грузия заботится о судьбе абхазского языка в Абхазии, а Абхазия – о судьбе независимости, провозглашенной в Каталонии... И по кругу, по кругу до полного головокружения и не вникая в детали и исповедуя набившие оскомину двойные стандарты. И тут народу главное – не втянуться, не «взять в голову» все то, о чем говорят политики, и тогда здоровье нации будет обеспечено.
А что касается проблемы абхазского языка и его защиты, то эта тема серьезная, и если доверить ее решение политикам, то от языка, так же как и от истории, останутся только «рожки да ножки», и весь пыл уйдет в дискуссии. Поэтому разумнее диагностировать букет психических расстройств у политиков и просто говорить на родном языке со своими детьми. Результат гарантирован.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
